После этого в большой светлой комнате все сели пить чай с пряниками и домашним вареньем. В углу комнаты переливалась разноцветной гирляндой нарядная елка.

Рядом с Сережей сидел мальчик и сосредоточенно ел варенье, изредка запивая чаем.

— Я вообще люблю сливовый джем,— вдруг сказал он.— Еще пироги с капустой и грибами. У меня мама их здорово готовит… А у тебя есть мама?

— Конечно, есть,— растерянно ответил Сережа.

— А моя мама в тюрьме сидит,— вздохнув, сказал мальчик.— Я недавно ездил к ней на свидание, мама говорила, что, если все будет нормально, ее весной выпустят. Тогда мы поедем домой. Она обещала, что больше не будет пить и пойдет работать. Правда, работать у нас в деревне негде, но мама сказала, что обязательно что-нибудь придумает. Еще она там, в тюрьме, начала ходить в храм и говорит, что стала совсем другой, что, когда освободится, мы будем ходить в церковь вместе. У нас в деревне храм строят, скоро обещают прислать священника, я к тому времени научусь читать молитвы, буду помогать батюшке на службе.

Мальчик помолчал.

— Меня Степой зовут,— наконец снова произнес он.— Приезжай летом к нам в гости в деревню, я тебя мамиными пирогами угощу. У меня лучшая мама на свете, она готовит лучшие в мире пироги.

— Как Бог даст,— улыбнувшись, сказал Сережа.— Может, и приеду.

Когда отец Александр и Сережа ушли, а в детском доме все уснули, Степа встал с постели и, подойдя к окну, начал отогревать дыханием замерзшее стекло. Морозный узор таял, на стекле расползалось темное пятно. За окном снова начинался снег, ветер качал одинокий фонарь. Где-то далеко-далеко за этой снежной мглой была мама…

* * *

Летом Сережа отправился в крестный ход. Шли полевыми дорогами, ночевали под открытым небом. В один из дней крестный ход приближался к какому-то селу. Сельский храм, встречая гостей, гудел колоколами. На поляне около церкви Сережа устало сел на траву и с удовольствием вытянул ноги. Вскоре началось всенощное бдение, и мальчик, войдя в храм, встал, как и положено, справа, поближе к иконостасу.

В середине службы пономарь в золотом стихаре вышел читать шестопсалмие. Взглянув на него, Сережа не поверил своим глазам. Это был Степа из детского дома! Он сильно подрос и загорел. Дождавшись окончания службы, Сережа подошел к нему.

— Я так и знал, что еще встретимся! — воскликнул Степа и, обняв, оторвал Сережу от пола.— Пошли, я тебе мою маму покажу, она здесь в свечной лавке работает.

Степа познакомил Сережу со своей мамой:

— Мама, это Сережа, он приезжал ко мне, когда я был в детском доме. Я приглашал его к нам в гости и обещал угостить пирогами. Надо же — он и вправду приехал.

— Я пришел пешком, с крестным ходом,— поправил Сережа.

Степина мама улыбнулась.

Отправились к Степе домой. Первым делом он повел Сережу в сарай показывать мамин подарок — большого гнедого коня. Конь долго и равнодушно смотрел на мальчишек, раздувая влажные ноздри. Уже затемно поужинали и легли спать. За печкой пел сверчок. Степина мама стряпала на кухне.

— Ты завтра без меня не уходи,— сказал Степа,— я тебе сюрприз приготовил.

— Угу,— ответил Сережа и провалился в беспробудный каменный сон.

Утром Степы нигде не было. Мама сказала, что он повел в стадо корову и скоро вернется. Нужно было трогаться в путь. Крестный ход, растянувшись длинной вереницей, вышел из села и двинулся полями навстречу восходящему солнцу. По оврагам дотаивал густой, как молоко, туман. Сережа с иконой на шее шел в самом конце. Вдруг за спиной послышался топот копыт. Оглянувшись, Сережа увидел Степу, верхом на коне догоняющего крестный ход.

— Я тебе пирогов передать,— подскакав, сказал он.— Мама ночью напекла. Держи!

Сережа взял протянутую сумку и, заглянув внутрь, увидел румяные пироги.

Степа, развернувшись, с места вскок пустил коня обратно и на ходу прокричал через плечо:

— У меня лучшая мама на свете!..
Денис Каменщиков