Логин: Пароль:  
Регистрация »
Поиск:  
Статьи и отчеты
Подписка на новости

Имя:
E-mail:



Журнал распространяется по подписке. На него можно подписаться в любом почтовом отделении, вы найдете его в каталогах « Вся пресса России» и «Росспечать» с одним индексом - 44150. Подписка в Интернете: www.presscafe.ru  Ознакомиться с журналом можно на его сайте www.journaldetskidom.ru


CIROTA.RU

Rambler's Top100

Благотворительная программа «Милосердие - детям»
 Статьи и отчеты
Все статьи / Воспитание / Близкие взрослые
 
Близкие взрослые
 
Наша способность устанавливать отношения привязанности закладывается в раннем детстве, но для того чтобы овладеть этим навыком, ребенку необходим близкий взрослый.
В тихом уголке старого Петербурга, возле Львиного мостика на канале Грибоедова, находится Дом ребенка №13, где живут дети, в раннем возрасте оставшиеся без попечения родителей. Большинство из них попадают сюда сразу после рождения и остаются до трех-четырех лет, затем их переводят в учреждения для старших детей. В аккуратном дворике – качели и горки, само здание выделяется ухоженностью на фоне ветшающих окрестных домов.
 

В 2000 году по инициативе Питсбургского (США) и Санкт-Петербургского университетов здесь была запущена программа, нацеленная на изменение привычного социального окружения детей в российских домах ребенка. Проект поддержан грантом Национального института здоровья ребенка и развития человека (США).

В здании провели перепланировку, большие группы разбили на малые, изменили график работы персонала и, главное, обучили сотрудников работать по-новому. Все делалось с одной целью – чтобы у сирот появились близкие взрослые, как у детей, воспитывающихся в обычных семьях. Кроме того, впервые в отечественной психологической практике было начато исследование, изучающее выражение эмоций на лицах детей младенческого и раннего возраста. О его сегодняшних результатах рассказывает психолог дома ребенка, кандидат психологических наук Мария Конькова.



– Что подтолкнуло психологов к началу программы?

– В советской педагогике ребенка как личности до трех лет не существовало. Учреждения, которые воспитывали детей, оставленных без попечения родителей, обращали мало внимания на их индивидуальные особенности и потребности. Еще Алексей Леонтьев, один из основателей московской школы психологии, в рамках деятельностного подхода утверждал, что личность ребенка рождается два раза – в три года и в семь лет. И только совсем недавно, с начала 1990−х годов, в Россию пришли исследования из Америки, которые показали, что уже с самого рождения ребенок подает сигналы, на основе которых можно строить программу развития его личности задолго до трех лет.

В Америке эти исследования начались в 50−х годах прошлого столетия. Их результатом стало появление системных теорий, которые показали, что для полноценного развития ребенка в младенческом и раннем возрасте он должен иметь опыт непрерывающегося взаимодействия с одним взрослым или небольшим числом близких людей. К примеру, автор так называемой теории привязанности Джон Боулби считает, что к девяти месяцам у ребенка при наличии рядом чувствительного, отзывчивого взрослого – то есть того, кто будет воспринимать его сигналы и адекватно на них реагировать, – возникают отношения привязанности с ним. В процессе общения с этим взрослым ребенок овладевает необходимыми социально-эмоциональными навыками, которые становятся фундаментом для его дальнейшего развития. Этого взрослого он выделяет из череды других и в девять месяцев проявляет четко выраженную негативную реакцию на посторонних. Ребенок ищет своего взрослого глазами, плачет, прижимается к нему, чтобы реализовать свою потребность в безопасности.

В традиционных домах ребенка такого контакта практически не происходит. Когда потенциальные усыновители приходят туда, дети к каждому из них бегут с криком «Мама!». Этот феномен «беспорядочного дружелюбия» объясняется тем, что дети в учреждениях социальной опеки не делают разграничения между опасным и безопасным: любого взрослого они воспринимают как безопасного. Такое поведение характерно для детей разного возраста, если с самого начала у них не сформировались отношения привязанности с одним или двумя близкими взрослыми.

– С каким количеством взрослых приходится контактировать детям в домах ребенка?

– Исследования, проведенные нашей научной группой под руководством доктора психологических наук Рифката Мухамедрахимова, показали, что в учреждениях социальной опеки ребенок за неделю контактирует с более чем десятью взрослыми. Количество группового персонала составляет девять человек, кроме них каждый день детей посещают врачи, специальные педагоги, музыкальный терапевт, процедурная медсестра, массажистка и т.д. При этом в обычных домах ребенка сотрудники работают сменами: медицинские сестры – сутки через трое, няни – по 14 часов, два воспитателя – по 10 часов.

Наблюдения за взаимодействием персонала с детьми показали, что за три часа работы сотрудника на одного младенца приходится лишь 12 минут контакта, чаще всего ограничивающегося режимными процедурами (кормление, переодевание, смена пеленок). Как правило, они выполняются персоналом молча при низкой отзывчивости на сигналы детей – к примеру, безответный плач младенца в среднем может длиться до 10 минут.

Анализ видеозаписей кормления детей от 3 до 10 месяцев медицинскими сестрами и нянями показывает, что сотрудники относятся к младенцу как к объекту, в который необходимо как можно быстрее впихнуть пищу, лежащую на тарелке (средняя скорость кормления ребенка – 12 ложек в минуту; около 30 прикосновений ложкой к лицу ребенка в минуту). Отсутствие навыков быстрого кормления негласно рассматривается персоналом как нерасторопность, «профессиональная некомпетентность», приводящая к увеличению нагрузки по кормлению детей на других сотрудников группы.

Всякий раз, оказываясь в такой ситуации, ребенок испытывает насилие со стороны взрослых. В результате отношения привязанности с кем-либо из окружающих взрослых у него, естественно, не устанавливаются. Впоследствии это приводит, например, к печально известному факту: воспитанницы детских домов не могут строить нормальные семейные отношения, а своих детей зачастую также оставляют в домах ребенка. Способность устанавливать привязанность – это как навык, который должен быть сформирован вовремя.

Чтение по лицам

– Как можно выяснить, сформировал ли ребенок близкие отношения со взрослыми?

– Есть специальные методики оценки привязанности, однако особенности отношений между ребенком и взрослым можно изучать посредством анализа выражения эмоций на лицах детей. Например, в своем кандидатском исследовании я изучала, каким образом развиваются и меняются эмоции на лицах детей, проживающих в младенческом и раннем возрасте в доме ребенка. С течением времени, особенно в раннем детстве, выражения одних эмоций могут развиваться и обогащаться, других – блокироваться. Поэтому эмоции, которые ребенок выражает, на наш взгляд, свидетельствуют о качестве его социального опыта, успешности взаимодействия с близким окружением. Это очень важно: по моему глубокому убеждению, эмоциональное развитие предшествует когнитивному и во многом создает для него фундамент. При этом до сих пор изучением того, как эмоции выражаются на лице ребенка, в отечественной психологической практике никто специально не занимался.

– То есть выражение ребенком эмоций – это универсальный механизм, по которому мы можем отслеживать его благополучие?

– Выражение эмоций на лице – врожденное образование, которое было нам передано филогенетически; у высших обезьян оно тоже есть. Кэрролл Изард выделил восемь базовых эмоций: радость, интерес, отвращение, удивление, горе, печаль, гнев, страх. Каждой из них соответствует определенный мускульно-лицевой паттерн. Они одинаковы как у представителей западной цивилизации, так и у народов так называемых традиционных культур. Главный тезис исследований, проведенных Изардом и еще рядом ученых, – выражение человеческих эмоций универсально.

При этом следует различать выражение эмоций и эмоциональные состояния. Например, я достаточно долго могу пребывать в удовлетворенном состоянии, но в течение этого времени способна испытать множество эмоций, которые будут довольно быстро сменять друг друга: радость от того, что я увидела нечто красивое, перейдет в мимолетный интерес, а затем в легкую грусть, которая сменится гневом, потому что я вдруг замечу ошибку в том, что делала до этого. Но все это меня сильно не затронет и я продолжу находиться в удовлетворенном состоянии. Эмоция кратка и длится до пяти секунд, состояние – продолжительно.

– Как вы оценивали выражение эмоций на лице?

– Для этого мы использовали методику структурированного видеонаблюдения, которую разработал мой научный руководитель Мухамедрахимов совместно с двумя американскими коллегами. Целью методики является оценка качественных и количественных характеристик эмоций на лице ребенка в процессе взаимодействия со взрослым, а также оценка эмоционального реагирования взрослого при этом взаимодействии.

Для изучения эмоций производилась видеозапись общения ребенка и матери (воспитателя) в пяти трехминутных ситуациях, в которых свободная игра сменялась расставанием и воссоединением ребенка и близкого взрослого. Построено все было так, чтобы оценить, как ребенок будет справляться с нарастающим ощущением фрустрации и адаптироваться к уходу близкого взрослого. В каждой ситуации по пятибалльной шкале оценивались восемь эмоций: четыре позитивных (радость, интерес, возбуждение, удивление) и четыре негативных (горе, печаль, гнев, страх). В итоге рассчитывались позитивный эмоциональный тон (как сумма интенсивности позитивных эмоций), негативный (сумма интенсивности негативных эмоций) и количество выраженных эмоций. Дополнительно фиксировались показатели крупной и мелкой моторики, а также дезадаптивное поведение (проявления стереотипных действий – сосание, качание, замирание и т.п., а также направленной на объекты и человека агрессии).

Параллельно аналогичный эксперимент проводился для изучения того, как взаимодействуют матери и дети в полных семьях.

Улыбки сквозь слезы

– Каковы же результаты исследования?

– Наиболее грустным наблюдением является тот факт, что дети в доме ребенка с течением времени привыкают к модели поведения, для которой свойственны избыточное использование позитивных и угнетение негативных эмоций. Казалось бы, что в этом печального? Однако, скорее всего, это объясняется тем, что на ребенка обращают внимание только когда он позитивен – улыбается, ластится, проявляет интерес. Плачем, гневом, криком или печалью он ничего не добьется: взрослые к нему не подходят. В результате дети вырабатывают особый тип поведения – они нарочно улыбаются, но им совсем не радостно. Такое поведение помогает им привлекать к себе внимание взрослых, поскольку другие стратегии оказываются неэффективными.

Таким образом, эмоциональное состояние детей не соответствует эмоциям на лице. Однако аффект, негативные переживания все равно находят выход. Было замечено, что в домах ребенка дети совершают очень много стереотипных действий: раскачиваются на стуле, теребят предметы, кидают игрушки, могут попытаться ударить взрослого. То есть негативные эмоции, не отражаясь на лице, находят выход в поведении. Но это канал неадекватный. Если бы негативные эмоциональные выражения и сигналы детей правильно «читались» взрослыми, не было бы поиска других способов выплеска негативных переживаний.

– Различается ли выражение эмоций в парах «взрослый – ребенок» в зависимости от пола?

– Классические исследования показали, что мамы и папы в полных семьях по-разному реагируют на эмоциональные сигналы своих детей. Они общаются с детьми с разной эмоциональной интенсивностью. Мамы, которые находятся в ежедневном тесном контакте с младенцами, синхронизируют с ними эмоции средней интенсивности, а отцы – повышенной. Таким образом, когда ребенок растет в полной семье, у него есть шанс испытать весь спектр эмоций. А поскольку практически все воспитатели в учреждениях социальной опеки – женщины, дети в домах ребенка вынуждены довольствоваться эмоциями средней силы.

С гендерным аспектом связан и еще один вывод. Американские психологи показали, что у родителей и детей одного пола больше согласованности в эмоциональных реакциях. Получается, что в доме ребенка для девочек ситуация благоприятнее. Наше исследование подтвердило, что девочки более эмоционально общаются с воспитательницами, их эмоции активно отражаются на лице. Мальчишки же, напротив, реагируют на уход взрослого не через выражение эмоций, а увеличением стереотипных действий. Причем стереотипия проявляется не во взаимодействии со взрослым, чтобы регулировать его, а только после его ухода, что отражает сильную степень фрустрации ребенка. Точно так же сотрудницы при контакте с девочками более интенсивно проявляют позитивные (интерес, возбуждение, удивление) и негативные эмоции (дистресс), чем при взаимодействии с мальчиками. Таким образом, между девочками и сотрудницами существует большая эмоциональная взаимосвязь, тогда как мальчики испытывают большее эмоциональное отчуждение.

– Влияет ли это отчуждение на интенсивность негативных эмоций, которые испытывают дети в домах ребенка?

– У детей из дома ребенка и в семье выражение эмоций в ситуациях взаимодействия и разлучения с близким взрослым отличается: в свободной игре детей из домов ребенка выше интенсивность печали, а в ситуации воссоединения – гнева и печали. Эта печаль есть эмоция, перешедшая в фоновое эмоциональное состояние: как бы ни улыбался ребенок, у него все равно остается осадок грусти. Самое интересное, что этот эмоциональный фон в ситуации воссоединения наблюдается и у сотрудниц.

– Кто под кого подстраивается?

– Есть предположение, что подстраиваются все-таки дети. В работах зарубежных и российских психологов, изучающих, как эмоциональное состояние матерей влияет на выражение эмоций детей, было показано, что фактором риска может стать тревожность или депрессивность матери. Исследование эмоционального состояния сотрудниц дома ребенка показало, что по сравнению с матерями детей до 10 месяцев у них значительно более высокие показатели ситуативной тревожности и депрессивности. Находящиеся в доме ребенка младенцы чувствительно реагируют на состояние и психологические особенности ухаживающих за ними женщин и подстраиваются под них. Нарушения в эмоциональной сфере и личностные особенности сотрудниц дома ребенка влекут за собой нарушение характеристик взаимодействия у младенцев.

В ожидании перемен

– Как результаты исследований могут быть использованы на практике?

– Основной задачей совместной российско-американской программы было изменение социального окружения в домах ребенка, с тем чтобы повысить отзывчивость и эмоциональную доступность персонала. У детей должны были появиться близкие взрослые, постоянно пребывающие с ними, а не сменяющие друг друга, как на конвейере. В программу были включены три петербургских дома ребенка. В первом из них было проведено обучение персонала и структурные изменения, направленные на стабилизацию социальной среды: число детей в группах сократили с 14 до 6, группы сделали смешанными по возрасту, детей с тяжелыми патологиями поместили в среду нормальных сверстников и поменяли режим работы воспитателей. Во втором доме ребенка происходило только обучение персонала. Третий дом оставался контрольным: в нем изменения не проводились.

– И каковы итоги эксперимента?

– Мы получили огромное количество экспериментальных данных, которые сейчас лишь частично обработаны. Предварительные результаты, основанные на наблюдениях за детьми и персоналом, свидетельствуют о положительных изменениях, происходящих в экспериментальных домах ребенка. Например, дети проявляют значительно меньше стереотипных действий, у них наблюдается предпочтение близких взрослых незнакомым, уменьшилось «беспорядочное дружелюбие» и стремление приблизиться к каждому человеку, входящему в группу.

Дети с особыми потребностями при условии постоянного окружения и общения с детьми разного возраста и уровня развития наиболее полно проявляют способности к подражанию и социальному взаимодействию. Повышенная тревога и депрессия у группового персонала теперь также снизилась. Наблюдения свидетельствуют, что стабилизация социального окружения в домах ребенка и повышение отзывчивости персонала приводят к формированию «семейной» атмосферы. Мы ожидаем, что анализ получаемых данных с помощью методов математической статистики подтвердит результаты наблюдений.

Предварительные результаты свидетельствуют о возможности изменения социального окружения детей, проживающих в закрытых учреждениях, и создания условий, близких к условиям проживания в семье. Мы надеемся, что опыт экспериментальных домов ребенка, в которых было проведено обучение персонала и структурные изменения, станет примером для преобразования сиротских учреждений для детей до четырех лет в дома ребенка семейного типа и положительно повлияет на состояние и психическое здоровье живущих в них детей.


Дата публикации: 22.01.2007

Источник: Журнал "Эксперт Северо-Запад"

 
24.01.2007, 23:03:56
ИгорьМакаров
 

 

Добавить комментарий

 

Имя:
E-mail:
Заголовок:
*Сообщение:
 

 

Разработка и создание сайта - веб-студия Vinchi & Илья
©® Vinchi Group 2005

0.01011 сек.