На праздничный новогодний карнавал в Менюшский детский дом мы ехали вместе на рейсовом автобусе. Ольга Александровна Ермошина везла туда трех своих воспитанниц. Девочки живут у нее в доме, в деревне Теребутицы. Они, как это сейчас называется, "под патронатом". Старшей, Свете, тринадцать лет, она из Красного двора, Яне - восемь, она москвичка. Маленькой Каролине пять, но на пять лет она не выглядит - такая крохотная. Девчушка пристроилась к Ольге на колени и все время пыталась ее обнять, чмокнуть в щеку, и всю дорогу спрашивала: "Мамочка, а Дед Мороз - настоящий? А елка большая, до самого потолка? А подарки какие?". И потом тревожно, уже в который раз: "Мы только повеселимся и домой поедем? Ты меня не оставишь?".

- Первый раз в своей жизни Новый год будет встречать, - вздохнула Ольга Александровна. - Даже не знала, что такое елка. Наплакалась я, как подумала о ее жизни с родной мамашей. Их, троих сестер, в марте в детдом привезли: Улю, Женю и вот ее. Что они знают, что помнят? Голод, холод и страх, какие уж там праздники. Старших девочек в санаторий отправили, а Каролину я к себе взяла. Была-то она, страшно посмотреть: живот вздутый, ножки тоненькие, кривые, того и гляди обломятся - рахит, пальчики тонюсенькие, как волосинки, и личико болело - собака искусала. Вон, носик-то у нее зашитый. А девочка она ласковая, умненькая, все понимает. Меня мамой сразу стала звать, как хвостик, так и ходит за мной. Натерпелась, бедная, горюшка. Иной раз и на минуту ее оставлять не хочется, жалко. Я уже пять лет как одна, без мужа живу, детей своих нет, вот чужих и воспитываю. Да что я говорю, какие они чужие, все свои, мои то есть. Раз мамой зовут, я мать настоящая и есть. Каролиночка, расскажи тете, где ты спала, - просит Ольга девочку. Малышка морщит маленькое личико и тихонько шепчет:

- Под половичком. Хо-лод-но было.

- На полу ребенок спал, половиком грязным укрывался, - поясняет Ольга. - Да разве это матери, можно ли их так называть, когда они родных своих кровиночек на муки адские обрекают...

Сестры жили в одной из Шимских деревушек Любынского сельсовета. Мать у них, говорят, дома редко показывалась, ее так и называли: "гастролерша". А жили девчонки с дедом и бабкой, которые постоянно пьянствовали, дрались. А мамаша, если появлялась в своем с затянутыми пленкой окнами доме, то первым делом заставляла девочек истопить печку и сварить картошку. Для этого нужно было где-то найти дров и картошки, потому что ни того, ни другого в их доме не было. Если дети не приносили от соседей дрова и картошку, мать их била. Электричества в доме тоже не было, отключили за неуплату. Когда становилось очень холодно, девочки ставили посреди комнаты таз и разжигали в нем костер. Удивительно, как девчонки выжили, не замерзли, не сгорели. Кто знает, может, и погибли бы, да, как говорится, несчастье помогло: искусала Каролину собака, увезли в больницу, а оттуда домой обратно уже не вернули, отправили в детский дом. Здесь она впервые узнала, что такое тепло, ласка и настоящая еда. Из своей прошлой домашней еды она помнила только хлеб и картошку. Многие ребятишки и компот, и кисель, и какао еще много месяцев называют одним словом - чай.

Праздник проходил в старинном каменном здании бывшего Менюшского Дома культуры, которое теперь принадлежит детскому дому. В теплом, просторном зале стояла большая, до самого потолка, елка. Совсем такая, как представляла себе Каролина. В нарядном белоснежном платье, таком легком, чистом и красивом, она чувствовала себя, наверное, если не королевой, то, по крайней мере, принцессой. Но развеселилась и заулыбалась только тогда, когда появился смешной Дед Мороз и очень добрая Снегурочка, которые подарили ей конфеты и коробку цветных карандашей.

Здесь, на детском празднике, не одна Каролина впервые встречала Новый год по-настоящему. Вовка, наряженный в костюмчик зайца, и Данька-"звездочет" тоже в первый раз увидели новогоднюю елку и Деда Мороза. Попали они в детский дом всего несколько дней назад, еще не успели освоиться, и для них это был настоящий праздник освобождения от старой жизни и встреча жизни новой, более радостной, чем прежняя. Обычно в Новый год их запирали одних в таком же, как и у Каролины, холодном, нетопленом доме, и эти "праздничные" дни были для них самыми ужасными в году.

Возле двери, у стены, столпились взрослые ребята, бывшие воспитанники детдома. Они приехали в гости к своим воспитателям, которые заменили им мам. Вот они закружились в танце с директором, милой и строгой Галиной Олеговной, со Снегурочкой, бабой-ягой... А потом долго делились с бывшими воспитателями своими новостями. А Каролинка, уставшая от такого большого праздника, забралась на мамины колени и прижалась к теплой груди этой чужой, но такой родной женщины.

- Мамочка, мы поедем домой, у нас ведь тоже будет елка?

И снова, наверное, уже в десятый раз: "Ты не оставишь меня, мама?".


Дата публикации: 7.01.2004

Источник: Газета "Волхов"