- Евгений Александрович, читатель Владимир Зяблов просил передать вам его просьбу: рассказать, как сегодня поживает коммуна "Надежда". Он раньше читал вашу книжку "Почем путевка в жизнь", видел вас в телепередаче "Энергичные люди", а 23 марта приметил на полосе "Диалог" в нашей газете письмо за вашей подписью о том, что мы уже слывем страной брошенных детей. Вы-то своих 12 приемышей вырастили, их сменили другие - как теперь дела?

- Новичков основного состава тоже 12. Остальные приходят - уходят. Некоторые по нескольку раз. Мы никого не держим. Возвращаются - берем чаще всего. Это наше правило с первого дня коммуны. Но при этом и сами оставляем за собой право отлучать от "Надежды" тех, кто лукавит и пытается использовать нас как временное прибежище, как возможность чем-нибудь у нас поживиться. Никакого давления. У нас педагогика сотрудничества и взаимодействия. И пропуск к нам - добровольное согласие на такие условия. Между прочим, в эти дни нам исполняется 14 лет. Наши главные университеты - это фермерское хозяйство в карельском поселке Терву на берегу Ладожского озера. И все у нас "трудовое воспитание", как это называется на педагогическом языке, состояло и состоит в том, что мы просто вместе, как и полагается в семье, работали: сначала - чтобы выжить, а потом - чтобы нормально, сносно жить. Первые двенадцать благополучно выросли, многие уже создали свои семьи, неплохо зарабатывают, некоторые стали предпринимателями. Если учесть, что почти все они были больными, что им пророчили в нашем детдоме, где я работал заместителем директора, мрачную судьбу, мы с ними одержали большую победу. Другая наша площадка - "Дом семейной коммуны "Надежда" на Двинской улице в Петербурге. Здесь стационар социальной реабилитации, центр досуга и спорта. Конечно, мы никого из тех, кто готов принять правила нашего семейного жития, никогда не оставим, всегда выручим из любой беды. Больше того, мы стараемся, чтобы наши дети ни о какой своей заброшенности никогда не думали, чтобы даже намеков на то не ощущали. Да им и некогда. Они все заняты хозяйством - в городе и в карельском поселке. Другое дело, что таких организаций для работы с бездомными, проблемными детьми, как наша, - раз, два и обчелся. А детей заброшенных все прибывает.

- Между тем раздаются призывы закрывать детдома...

- У меня к этому неоднозначное отношение. Вообще, конечно, настоящий детский дом - в семье. Лучший - в своей родной, если, разумеется, там отношения друг к другу действительно родные. Или хотя бы в семье приемной. Или в какой-то семейной коммуне по нашему типу. А старая советская система детдомов - она казарменная. Я это говорю как ее бывший профессиональный работник, руководитель. Там все устроили по образцу чиновного советского государства: взрослые - начальники, дети - подчиненные. И с тех пор все так и идет. Потому из детдомов и бегут все время: за порог - как на свободу. А для тех, кто не бежит, другой мир как бы не существует. Я помню, как мои первые двенадцать детдомовских приемышей, впервые оказавшись за домашним столом, удивились, что чай в чайнике бывает несладкий: в детдоме он, один на группу, был уже всегда с сахаром. Даже в самых лучших детдомах выросшие на готовом, приученные говорить и делать только то, что велят, не знающие, что такое человеческое тепло и внимание (а его по-настоящему всем оказать не могут, не имеют на то возможности даже самые добрые воспитатели), во взрослую жизнь такие ребята приходят беспомощными, растерянными и злыми. Это подтверждает и печальная статистика. Согласно ей, их участь предопределена: каждому десятому на роду написано покончить жизнь самоубийством, каждому пятому стать преступником, каждому четвертому - бомжом. Это все так. Но я против спешной, в угоду новым веяниям, ликвидации детдомов. Сначала нужно развить должным образом альтернативную семейную систему.

- И для этого требуется еще много работы?

- Иностранцы теперь усыновляют российских детей гораздо реже, чем прежде. Сказываются новые законы, много бумажной волокиты. Своих желающих стать приемными родителями тоже пока особо не прибавилось, как сообщает статистика. Разного рода организаций семейного типа - единицы. Чтобы их стало больше, нужно - может быть, по европейскому способу, о котором я тоже упоминал в письме, - наладить "конвейерный" метод работы со сложными подростками - чтобы ни один из них не оставался без внимания. Так или иначе, но процесс этот должен быть осторожным и постепенным.

- А "Надежда" без перемен?

- У нас в работе новый проект. Хотим совместить работу фермерского хозяйства с природоохранной деятельностью. Вокруг соседнего с нашей фермой залива Ладожского озера и другого ближайшего озера - Ихоярви - полосой 200 метров расположится заказник. В 150 метрах от берега должен быть построен по проекту экологический рекреационный центр - деревня. Наша задача - помогать государственным службам охранять здесь природу, а также развивать цивилизованный туризм. Мы по этому проекту предоставляем туристам все необходимые услуги: полевые гостиницы - палатки, комнаты в прибрежных коттеджах, дрова для костров, свежие овощи с наших полей, фермерское мясо, молоко, готовые блюда на заказ - если потребуется, рыбацкие снасти, лодки, проводников по самым красивым местам Приладожья и Ладоги, которых здесь предостаточно, и так далее. Кстати, когда эти территории принадлежали Финляндии, здесь располагались лучшие южные курорты страны - почему бы им не вернуть с нашей помощью былую славу? Проект получил поддержку заинтересованных московских министерств. А с местной властью по этому поводу уже есть договор. Если все состоится, как задумали, семья нашей коммуны значительно пополнится. Пойдет дело, для наших полей и ферм появится гарантированный сбыт, с ним - доходы, возможность развиваться, привлекать высококвалифицированных педагогов, психологов, социальных работников, предоставлять ребятам все новые рабочие места. А чем больше будет таких детских предприятий, работающих по системе Макаренко, тем скорей сама собой отпадет надобность в детдомах старой формации.


Спрашивал Лев Аникин


Дата публикации: 25.05.2007

Источник: Газета "Невское время"