"В 1995-96 гг. на улицах города голодные дети хватали прохожих за одежду, выпрашивая еду, и от них невозможно было куда-то деться, они стучали, звонили в двери квартир и домов, и просили хлеба, - рассказывает Вера Михайловна, директор приюта для детей. - В этот период моя семья жила в городе Сарани. Посещая православную церковь, я заметила ребенка, который постоянно ночевал под дверью прихода. Через некоторое время к нему присоединились еще несколько детей. О своих родителях дети практически не имели точных сведений, в крайнем случае называли тюрьму или говорили, что они ушли и не вернулись. К лету 1997 г. у нас уже жили девять детей, брошенных родителями.

Летом они обосновались на нашей даче, работая на земле и выращивая приличный урожай овощей. Но мы не знали, что делать с ними. Аким (мэр) г. Шахтинска в августе 1997 г., узнав о нашей многочисленной семье, предложил для детей здание бывшего детского сада в поселке Новодолинский. Таким образом 6 сентября 1997 г. было зарегистрировано негосударственное учреждение "Приют для детей-сирот", и я стала его учредителем. Здание детского сада передали приюту в безвозмездное пользование, на сессии маслихата г. Шахтинска было утверждено финансирование из бюджета города. Но через некоторое время оказалось, что финансирование из государственного бюджета нам не положено, так как форма собственности учреждения - негосударственная.

С тех пор, т. е. почти с самого начала, в деятельности учреждения на первом месте была забота не о воспитании детей, как должно быть, а забота о погашении долгов за коммунальные услуги, хлебе насущном, одежде, обуви, ремонте помещения и оборудования, платежах по налогам на имущество и землю. Все это стало для меня головной болью и моим основным делом".

К Вере Михайловне и ее ораве детей жители Новодолинки сначала относились враждебно. Подумайте сами, кому понравилось бы видеть рядом с собой подобный "контингент"? Вдобавок, к подросткам в приют направляются еще и с сомнительным прошлым бомжи из Сарани, Абая и Шахтинска. Еще долго новодолинцы подозревали, что в здании детского сада какие-то аферисты зарабатывают деньги, прикрываясь детьми. Оскорбительные надписи на заборах потихоньку исчезли, как только "местные" увидели поддержку акимата, постоянные проверки СЭС, медиков и представителей департамента образования.

Сам приют делится на две части, в одной живут дети, в другой - бывшие бездомные. Чтобы обустроить пустовавшее помещение, нужны были взрослые, готовые работать бесплатно. Таких оказалось в избытке. Сейчас только за кров и еду в приюте работают 14 человек, пришедших с улицы.

"Часто к нам просятся бомжи, чтобы просто перезимовать, - рассказывает одна из сотрудниц приюта Анна Игнатович, - и, конечно, поработать. Среди них есть даже учитель казахского языка, и теперь у наших ребят одни положительные отметки по этому предмету. Но за 5 лет у нас уже сложился свой штат. Повара работают с утра до ночи, есть истопники, прачка. Многие люди, которые узнают о нашем приюте, приезжают в поселок с желанием помочь. Например, одна художница из Сарани собирается учить наших девочек рукоделию, а наши знакомые из Германии до сих пор присылают в приют вещи. К нам постоянно приходит главврач местной поликлиники".

Но средств катастрофически не хватает. Вера Михайловна, несмотря на свой почтенный возраст, не устает искать спонсоров, принимая от них любую помощь. Одна из опор - собственное хозяйство, за которым следят сами воспитанники. "Уже какая-то хозяйская жилка у ребят появилась, - говорит Анна, - мальчишек от скотного двора не оторвешь. После школы они сами бегут туда, чтобы убрать сарай, накормить живность.

У всех есть домашние обязанности, старшие сами следят за младшими. В начале они и варили, и стирали. Никто из них не курит и не закладывает за воротник, разврата и наркомании нет и в помине. Мальчишки даже не ходят на дискотеки. Первое время мы уговаривали всех делать уроки, а сейчас сами садятся. "Зачем нам нужна математика, вон пастухи по 30 тысяч получают без всякого образования?", - спрашивали мальчишки. Я их долго убеждала, что быть пастухом - это не предел мечтаний. Побегов из приюта практически не было, так как дети приходят к нам добровольно. Хочешь - живи, хочешь - нет. У нас сложилась семейная атмосфера, и именно она их привлекает".

В этом году первый из воспитанников негосударственного приюта собирается поступать в университет. Сам Денис родом из Майкудука. Он потерял родителей, и был одним из первых, воспитанников, живет в приюте с самого начала. Девушки обычно идут в техникумы и училища. Но, даже начиная жить самостоятельно, ребята знают, что они всегда могут вернуться.

"Одна из наших девушек начала жить с каким-то человеком, родила ребенка, но поссорилась и вернулась к нам", - со смехом говорит Анна Игнатович. Вера Михайловна через некоторое время отправила ее к мужу со словами: "Приеду к тебе, будет грязно, я тебя отшлепаю". Приходится опекать еще и таких взрослых. Есть много историй, как дети попадают в этот приют. Бывает, что напрашиваются сами, даже при живых родителях. Например, один 13-летний мальчик из поселка лично пришел к директору с просьбой взять его к себе. Как оказалось, у него хорошая непьющая мать, но из-за больших проблем с отчимом он бросил школу и убежал из дома. "Вначале он был диковатым, вспыльчивым, но прожив год, потихоньку оттаял,- говорит сотрудница приюта. - У одной девочки тоже жива мать, но вот приклеилась к нам, - и все".

В той стороне приюта, где живут люди, напоминающие персонажей пьесы "На дне", свои порядки. Те, кто, пользуясь гостеприимством сотрудников приюта, пытается нагреть свой карман, там долго не задерживаются.

"Слишком большим трудом нам все достается",- говорит в конце Анна Николаевна.


Дата публикации: 1.06.2003

Источник: Газета "Свет Евангелия"