ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Давным-давно на Руси родилась легенда о граде Китеже, что на берегу озера Светлояр, неподалеку от Нижнего Новгорода. Подступили к городу полчища врагов, дружина защитников погибла. Но сам город был по воле Высшей силы сокрыт то ли в водах озера, то ли на небе. Но с тех пор живет легенда, что город и его жители хранят силу Руси. И когда настанут последние времена, вернется Китеж под звон колоколов…

В 1993 году в Барятинский район Калужской области из Москвы приехало несколько человек, которые сами построили себе дома и взяли в семьи приемных детей из детских домов. Семьи объединились в организацию «Некоммерческое партнерство приемных семей «Община Китеж», которая соединила достоинства приемной семьи с коллективными формами воспитания детей-сирот на основе специально созданной развивающей среды.

Внешне вся система выглядит достаточно просто: взрослые берут в свои семьи детей из детских домов, эти приемные семьи живут в собственных домах, родители формируют коллектив преподавателей в школе и группу хозяйственного обеспечения поселка. Но повседневная жизнь семей подчинена общему плану, который создается Педсоветом. Распределение обязанностей и ролей между взрослыми помогает создать уникальную атмосферу, которую мы называем «развивающей средой». Каждый взрослый совмещает несколько профессий, многие работы производятся сообща. Управляется эта организация тоже сообща собранием всех членов «общины» и Педагогическим советом.

Разумеется, не все наши дети ломоносовы, но большинство из выпускников все-таки поступают в институты, никто пока не спился и не вошел в противоречие с законом. Впрочем, в Китеже работают не только с сиротами, но и с детьми, попавшими в кризисные ситуации при живых благополучных родителях.
Мы, приемные родители Китежа, думаем, что наш опыт может оказаться полезным взрослым, взявшим на воспитание приемных детей.

ПРИЕМНЫЙ РЕБЕНОК И КАК ЕГО ПОНЯТЬ?

ЗАРИСОВКИ С НАТУРЫ

Синди десять лет. О том, что она пережила в детском доме и как она вообще относится к людям, она не распространяется. Но вы бы видели, как она в столовой проливает на пол суп! Синди идёт с полной тарелкой, нарочито аккуратными мелкими шажками. Глаза широко открыты и устремлены на тарелку. На устах изумленно-виноватая улыбка. Увидев кого-нибудь из взрослых на своем пути, она поднимает на него преданные глаза, широко улыбается и медленно, очень зрелищно проливает суп себе под ноги. Тут её лицо меняется. Рот открывается как бы в изумлении, глаза начинают бегать по сторонам, но на самом деле Синди очень внимательно отслеживает общую реакцию. Если реакция достаточно бурная, Синди чувствует себя хорошо. Она поставила эксперимент и получила запланированный результат – всеобщее внимание. Кто-то возмущается, кто-то сочувствует, словом, обыденность обеда нарушена. Неплохое развлечение.

Опять же не упущена возможность убедиться в управляемости мира и подтвердить свое преимущество перед взрослыми и сверстниками, которые так не умеют. Помните анекдот про обезьяну: я сейчас нажму на белую кнопку, и те двое в белых халатах принесут мне бананы.
То, что потом придётся пойти за тряпкой и вытереть пол, её не волнует, так как результаты приносят куда больше удовлетворения.

Странно, что она вообще испытывает потребность так привлекать к себе внимание. Она способна быть отличницей, много читает. Но в ее системе ценностей это не имеет значения. Просто до того, как попасть к нам, она испытала слишком много насмешек и насилия, убедившись в изначальной жестокости мира. Теперь она боится поверить в то, что мир вокруг полон любви и надежды. Любая вера грозит болью разочарования. А что такое боль, этот ребёнок помнит очень хорошо и поэтому вновь и вновь проверяет наш мир на истинность. Я знаю, что когда она нам поверит, то первым знаком метаморфозы будет непролитая тарелка с супом. Исчезнет и виновато-удивленная улыбка. Появится чёткое: «Я хочу» и «Я могу».

Тогда ей станет доступным простое человеческое счастье - счастье быть самой собой, развиваясь, самореализуясь, без страха и оглядки на окружающих.

НАЗАД В БУДУЩЕЕ

Я спросил своего приёмного сына Витю, когда ему исполнилось шестнадцать лет, кем он хочет быть:
- Не знаю, - ответил он.
- А что ты думаешь о своём будущем?
- А я о нём не думаю.
- Но ты рисуешь какие-нибудь картины в уме, мечтаешь?
- Да, о завтрашнем дне. Иногда планирую, что будет в конце
недели. Но не дальше.
- Боишься заглянуть в своё будущее?
- Да нет, просто не привык.
(Думаю, что не привык как раз потому, что боялся. Жизнь в детском доме приучила не расслабляться в мечтаниях, а смотреть по сторонам.)
- А ты чувствуешь, что твоя жизнь управляема, что в ней что-то от
тебя зависит?
- Да, немного. Я буду хорошо учиться и поступлю в институт, потом
буду работать.
- Где?
- Не знаю.
Витя и в одиннадцатом классе был лишен ощущения времени.
БУДУЩЕЕ для него – это завтрашняя дискотека. Поэтому фраза – «Подумай о том, какая судьба тебя ждет после школы» лишена смысла.
Витя любил гулять с девушками по ночам за пределами Китежа. Он отдавал себе отчет, что это не безопасно, - случайно встреченные пьяные парни из соседней деревни могут серьёзно испортить одну из таких прогулок.
Но и заниматься спортом, чтобы стать сильнее, он тоже не хотел. Он просто не видел связи между тренировками и безопасностью ночных прогулок.
- Если ты не будешь сильным, то ты не сможешь отвечать ни за себя,
ни за тех, кто тебе доверился, - сказал я. - На вас нападут хулиганы, а ты окажешься не в состоянии её защитить, представляешь, как тебе будет обидно?
- Может быть, не нападут.
- А если всё-таки нападут?
- Тогда буду учиться драться.
- Но тогда будет совсем поздно.

Многие дети-сироты предпочитают видеть во внешнем мире и в себе только то, что знакомо и приятно. Тяжелые воспоминания, как и размышления о непонятном будущем приносят тревогу и боль.

Но сознание не выносит пустот. Пробелы в картине мира заполняются мифами, почерпнутыми из фильмов и разговоров с друзьями.

Так растущая личность начинает прокладывать маршрут своей судьбы по карте, которая не имеет отношения к реальности.

Один наш выпускник сказал буквально следующее: «Я уверен, что как-то устроюсь. Поеду в Москву, уж свои-то пятьсот долларов я там всегда заработаю. А потом хочу открыть фирму».

Нам не удалось его разубедить, потому что, как только ему исполнилось восемнадцать лет, он счел себя взрослым, знающим жизнь, захотел свободы и денег.

«В общении с моим папой мне нравится его доброта – и все. Отрицательных черт характера у него нет», - Андрей, 12 лет.

Одно из главных открытий, которое поджидает вас в общении с приемным ребенком, состоит в том, что он вовсе не стремится испытывать благодарность к вам за "все, что вы для него сделали". Вам-то, конечно, кажется, что раз вы кормите, поите и говорите ласковые слова, то ребенок просто обязан сделать вывод о вашей любви, увидеть богатство вашей натуры, принять ваш взгляд на мир. ЭТО ЖЕ ОЧЕВИДНО!

Но это очевидно в вашей системе координат.

В первые годы работы в Китеже нас умиляла картина: приемный родитель спешит на работу, а за ним, как привязанный, следует его ребенок. Мы думали – это если не любовь, то привязанность. А оказалось – просто гиперконтроль за родителем, порожденный страхом снова его потерять.

Увы, страх потери совсем не то же самое, что любовь и доверие.

Страх препятствует развитию, любовь – открывает двери познанию миру.

Нам приходится терпеливо приучать ребенка к мысли, что мы всегда возвращаемся, и он нас не потеряет. И еще что мы всегда на его стороне.

Это обязательная начальная стадия, помогающая установить доверие между ребенком и приемным родителем. Если нет доверия, не будет ни общения, ни любви. А значит, родители лишаются возможности влиять на развитие

Но доверие очень трудно заслужить.

Ребенок, переживший насилие или заброшенность, закукливается, закрывается в панцирь. В основе его Образа мира навсегда запечатано знание о том, что взрослые способны причинить боль, что мир построен на беспощадной борьбе за существование, что агрессией можно отбить атаку.

Панцирь защищает от ударов судьбы, но и препятствует притоку новой информации – знаний и впечатлений.
А сколько внутренних сил уходит на поддержание защиты!
Я неоднократно слышал: «Я вырастил своего ребенка, так уж с приемным как-нибудь справлюсь».
Это опасное заблуждение.

Внешне дети может быть и похожи, но вот архитектура их сознания разительно различается.

Ваш «биологический ребенок» на подсознательном уровне уверен, что вы его любите и имеете право заставлять и наказывать. Приемный ребенок ни в чем подобном не убежден.

Любой совет взрослого натыкается на эту защитную оболочку подозрительности.

Фильтр в сознании: «Доверять взрослым нельзя.
Если предали самые близкие – родители, то что уж говорить обо всех остальных!»

В такой системе координат любая просьба приемных родителей – «делай уроки» или «помоги мне помыть посуду» - может восприниматься как атака!

Поэтому он склонен к обидам и сопротивлению.

Оказывается, нашу любовь и заботу они воспринимают как контроль и насилие. А нам казалось, мы просто помогаем нашим любимым выживать, предписывая как себя вести, куда идти, с кем дружить.

Гармонично развивающийся ребенок берет из мира все, что ему хочется. Смело ставит опыты и делает умозаключения. Совершив ошибку, он не унывает, а делает новую попытку понять, достичь, получить. Если не получилось, обращается за помощью к родителям. Он, собственно, и не сомневается, что они обязаны ему помогать.

А вот приемный ребенок, как мы и говорили, закован в панцирь.

На подсознательном уровне закрепляется установка не брать чужой опыт, не общаться, а если и общаться, то как разведчик в тылу врага, не открывая истинных чувств, не пуская никого в свой внутренний мир.

«Почему я должен верить? А не давят ли на меня?»

К родителям за советом обращаться нельзя : это в глазах подростков означает отношения зависимости. А вот отношений любви они просто не знают…

Приходится для прокладывания пути в жизни использовать образы, которые или увидел по телевизору или посоветовали такие же пацаны во дворе.
Убеждает только практика!

Прежде чем впустить в себя новый опыт, который может привести к перестройке всего образа мира, ребенок должен быть уверен, что этот опыт соответствует истине. Ложный опыт ведет к гибели!

Дети, выросшие в обстановке борьбы за существование, могут показывать чудеса выживания в городских трущобах.

Наши питомцы рассказывали мне о том, как воровали хлеб из магазина, охотились на голубей, находили места для ночлега. Но при этом они демонстрировали полную беспомощность при необходимости общаться с чиновниками, договариваться об устройстве на работу. Для них было проблемой просто непринужденно сходить в гости. Отделяя себя от окружающих людей и от всего человечества в целом, многие из этих детей лишаются внутренних нравственных ориентиров. В их образе мира не содержится запретов, табу, свойственных любому цивилизованному человеку (не убий и не укради). Именно поэтому выпускники детских домов часто прямо из школы попадают в колонии или тюрьму. Жизнь не научила их различать невидимые границы, которые нельзя пересекать.

Если дети в самом начале своей жизни испытали несправедливость и обиды, то подсознательно они будут продолжать ожидать этого от всех, кто их окружает в приемной семье, подмечая именно те нюансы, которые подтверждают эту позицию. Попытки взрослых доказать обратное не убеждают, ведь ребенок верит собственному опыту, а не "сказкам". А еще он помнит, что вы отказали ему в покупке мяча, насильно усаживаете за уроки и т.д. Он принимает все ваши знаки внимания, а его СОБСТВЕННЫЙ ЖИЗНЕННЫЙ ОПЫТ кричит: "Не верь!" Страшно подумать, но это самый главный жизненный опыт, который вообще стал теперь отправной точкой его суждений о мире. Могут понадобиться годы, чтобы ребенок снова научился доверять тем, кто его любит.

В детском доме для этого нет подходящих условий. И в этом не виноваты сотрудники детских домов. Они и кормят, и учат, и даже жалеют!

Просто всех этих усилий не достаточно, чтобы изменить Образ мира бывшего сироты.

Леша, 13 лет:
- Какой у меня внутренний мир, я не знаю. Мои папа и мама не говорят со мной о моем внутреннем мире. Но я очень боюсь, когда они кричат.

С начала у новорожденного сознание свободно. Само сознание есть, а содержание он набирает- тянется за погремушкой, требует соску. Окружающий мир понемногу отпечатывается в сознании в виде простейших образов. Потом эти образы связываются в некую единую картину мира. Так закладывается основание сознания – самый нижний его слой, простой, но и не поддающийся изменениям. Мы о нем и не думаем, но этими знаниями всегда пользуемся, например, биться об угол стола – больно, огонь жжется. Следующий этап- взаимодействие с мамой, которая олицетворяет все человечество. Если это «тепло, мягко, уютно», то и другие взрослые, попадающие в его мир будут восприниматься без тревоги.

"Киплингова сказка - не фэнтези. Дети, воспитанные зверьми, время от времени встречаются… Есть аналогия: некоторые функции мозга, которые не развились в грудном возрасте, потом развить невозможно. Мозг как бы окостеневает. Некоторые нейропсихологи считают, что создание функции произвольной регуляции начинается еще в пренатальном периоде и связано с поведением матери. Но уж во всяком случае оно зависит от регулярности кормления, от смены мокрых пеленок, от приучения ходить на горшок и кушать кашку. От тысячи будничных мелочей, из которых складывается СТАБИЛЬНОСТЬ УКЛАДА ЖИЗНИ нормальной семьи. Это если нормальной… Если мать пьянствует хотя бы не каждый день. Ну, хотя бы раз в неделю. Если орущее дитя не воспринимают, как досадную помеху. Если хотя бы слышат, как оно орет, и отзываются, а не лежат в углу под кайфом. Если его кормят хотя бы раз в сутки. Если пеленки меняют хоть пару раз в неделю. Если бьют шлепком по попе за то, что не пошел на горшок. А не любым домашним предметом по голове за то, что усугубляет ломку ором".

Читая эти строки Михаила Кордонского в Интернете, я испытал мгновенное чувство узнавания. Да, именно так, мелко и грязно у маленьких детей, попавших волею случая к сволочам-родителям, формируется негативный Образ Мира. Он закладывается быстро, в боли и страхе, а чтобы стереть его и заменить на Образ добра и доверия, у нас в Китеже уходят годы.

Из откровений Миши, выпускника, который прожил в Китеже около пяти лет:
- Я смертельно боялся своих родителей, когда они начали спиваться. Я мог получить по морде от папы или мамы за любой вопрос. Бабушку еще можно было о чем-то спрашивать, но и она была дрянью и нас не любила.
- А в Китеже ты почему боялся приемных родителей? Они же тебя не били.
- Я никогда не верил, что со взрослыми можно разговаривать, и когда приехал в Китеж, то решил, что сбегу на другой день. Только потому, что вы ко мне не лезли, я решил здесь задержаться. Мне часто здесь бывало скучно, от скуки я мотался в Барятино (конкретнее: удирал выпить и накуриться к друзьям в районный центр; приезжал с синяками, но счастливый). А ребята меня покрывали. В общем, мне и сейчас с вами не очень весело…

Особенность человеческого сознания – замечать в окружающей реальности прежде всего то, что знакомо. Дети, попадая в Китеж, на первых порах не замечали глубинных отличий нашего образа жизни от образа жизни детского дома. Их, конечно, радовало, что у нас взрослые не ругаются матом и не бьют детей. На этом разум ребенка заканчивал свою работу. А его носитель, удостоверившись в личной безопасности, возвращался к своему обычному поведению, совершенно не собираясь изучать новые правила и идеи.

Вы можете взять ребенка в семью, одеть, накормить и даже заставить быть вежливым. Но это не значит, что внутренне он отказался от старого взгляда на мир. Он просто выживает в новых условиях. И будет настороже долго, пока не убедится в реальности Вашего мира. На то, чтобы ребенок принял новый образ мира, может потребоваться и год и два.

Долго? А куда мы спешим? Такие темпы задает природа. Сделать ребенка бандитом или роботом можно, очевидно, и быстрее, но вот чтобы поверить в то, что своей жизнью можно управлять, нужно больше времени и больше усилий.

Впрочем, здесь возможны варианты…

ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ – «БЛАГОПОЛУЧНЫЙ»

Прежде чем брать понравившегося вам ребенка в семью, выясните, какими были первые годы его жизни. Если хотя бы в младенчестве он был окружен лаской и заботой родителей, значит, в его сознании успел сформироваться положительный образ семейной жизни. Дальше вам остается только совместить этот образ с окружающей реальностью, чтобы убедить ребенка в том, что он уже обрел то, к чему подсознательно стремился.

Если ребенка передали вам в семью сразу после потери родителей, то он не успел потерять привычки к «домашней» жизни. Это отчасти поможет ему понять, чего вы от него хотите в повседневном быту, но надо выяснить, что он уже умеет и к чему привык. Не торопитесь его переучивать. Попытайтесь на базе привычных и потому приемлемых для него форм поведения построить взаимное доверие и понимание. Это куда важнее, чем соблюдение необходимых с вашей точки зрения правил поведения.

И не расслабляйтесь: спустя несколько недель «медовый месяц» закончится, и ребенок начнет проверку вашей надежности.

ВТОРОЙ ВАРИАНТ – ребенок из детского дома или детприемника.

Это более распространенный вариант в нашей действительности, потому что социальные службы еще не осознали необходимости любой ценой уберечь сирот хотя бы от опыта «такой» коллективной жизни.

Для маленькой личности, привыкшей к защищенной жизни в семье, попасть в детдом то же самое, что вам оказаться на войне или в концлагере. Он никогда раньше не встречался с внешней агрессией. Теперь ему придется быть начеку, давать отпор, таить свои чувства, так как именно открытость делает маленького человека уязвимым в среде своих сверстников. Ребенок закрывается, учится защищаться и одновременно отсекает от себя весь поток информации о внешнем мире. Он лишается возможности открыто налаживать отношения с окружающими детьми (его просто заставляют жить в стае), боится «обратной связи», скрывает эмоции, страшится доверительных отношений. Все это приводит к задержке в развитии.

Именно поэтому приемные родители вынуждены, прежде всего, решать терапевтические задачи. Они должны стать символом новой реальности, позволяющей ребенку спрятаться от беспокойства, страха, чувства вины.

ТРЕТИЙ ВАРИАНТ – ребенок из «джунглей».

К этой категории можно отнести детей, имеющих опыт беспризорной жизни или попавших в такой детский дом, где им приходилось в буквальном смысле слова бороться за выживание. Они собранны и активны, у них к 11–12 годам уже формируется стержень характера (на войне рано взрослеют), складывается свой, не лестный взгляд на мир взрослых. Они могут воспринимать новую информацию и подлаживаться под изменяющиеся обстоятельства. Но что бы они ни увидели вокруг себя в новой семье, они воспринимают это через призму многократно проверенного на практике НЕГАТИВНОГО ОБРАЗА МИРА. Добиться их доверия и любви чрезвычайно трудно, так как они не верят в ваши добрые намерения, а все слова и поступки, призванные смягчить их характер и создать новый, «социально приемлемый» взгляд на мир, они просто считают лицемерием. Если они вдруг начинают вести себя, как послушные дети, и говорить вам правильные слова, прежде всего проверьте: не попытка ли это манипулировать вами в целях получения каких-то благ.

Убеждают не лекции и наставления, убеждает личный опыт.

Вы уже догадываетесь, какой должна быть окружающая среда для нормально развития ребенка? Тут требуются особые условия, отражающие все разнообразие "вызовов" мира. МИР, развивающий ребенка, должен быть реальным, прочным, внутренне непротиворечивым и потому облегчающим детям путь к познанию, к силе и любви.

В нем должно быть достаточное количество тайн и неожиданностей, чтобы удовлетворить страсть к поиску и открытию. В нем должны быть плотности и препятствия, способные причинить боль, но и подарить радость преодоления. В нем ребенок должен чувствовать себя свободной личностью, но при этом ощущать защиту родителей. Кстати, защита от контроля отличается в сознании ребенка только одним: контроль это защита, о которой не просили, чаще всего выставленная до того, как произошла сшибка с реальным испытанием.
Социум полон вирусов, но только в социуме личность сталкивается с реальной жизнью, которая и обтачивает ее (личность) под существование, вернее выживание в обществе, в котором довелось родиться.

А там и хорошее и плохое вперемежку, и не известно, что из этого зацепит ребенок.

Поэтому даже самый талантливый воспитатель не может нейтрализовать негативное влияние социума. А значит, или найдите для ребенка такой социум, который будет усиливать, а не уничтожать ваши воспитательные усилия, или развивайте в себе способность быть всегда в курсе того, что происходит с вашим чадом, чтобы не пропустить момент получения нового осознания и успеть дать ему нужную интерпретацию. Это - высший пилотаж. Тут вам понадобится свободное время, собственное открытое сознание, любовь и доверие того, кому вы хотите передать свой способ видеть мир и оценивать события.
Именно вызов окружающей среды служит лучшим стимулом развития, рычагом эволюции. Поэтому среда должна быть достаточно структурирована и активна, чтобы вызывать ответные реакции, тренировать разум, мускулы, волю. Пребывание в блаженстве лишает человека воли к развитию и самосовершенствованию. Общий вывод: наиболее эффективной средой для развития остается среда с жесткими правилами, представляющая дозированный набор посильных для ребенка "вызовов". При этом среда достаточно демократичная, сохраняющая за индивидом свободу выбора, требующая именно сознательного, оценочного подхода ко всем окружающим явлениям.

ПОЗИТИВНЫЙ ОБРАЗ МИРА
Или почему надо верить в разумное, доброе, вечное.

ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ КИТЕЖА – помочь детям, попавшим в беду, создать новый Образ Мира, основанный на добре и разуме. Стереть старое, больное и вырастить новое, здоровое.

Вопрос: как это сделать?

Ребенка воспитывает миллион случайностей, которые составляют его среду обитания и не поддаются рациональному учету. Любые попытки манипуляции со стороны взрослых обречены на провал. Сломить волю, превратить в "зомби", как поступают в сектах, конечно, можно. Но вот легко и быстро воспитать из беспризорника свободную, полноценную личность прямыми директивами не удастся. Слишком глубоко запрятаны файлы с "порченой" программой, которая отбирает ценности и новый опыт!

История китежского девятиклассника

- Я попал в Приют в 9 лет. Я сбегал оттуда, меня ловили, ругали. Потом перевели в Калугу. Я и от туда сбегал. Глупый был – верил в справедливость. Не мог понять, что родителей нет и заступиться некому. Когда на меня наезжали, я обзывался на старших. Матом. Когда у меня что-то отбирали, я жаловался воспитателям, я требовал вещь обратно. За это меня били старшие ребята, сильно били.
- А как же воспитатели? Не заступались?
- Да ну. Воспиталка им что-то скажет, а им наплевать. Я понемногу понял, что лучше меньше выпендриваться.
В мой ящик кто-то навалили шелуху семечек. Раза три. Я убирал молчал, потом не выдержал. Семечки были у одного здорового малого. Я начал возмущаться, воспитателю пожаловался. А вечером часов в одиннадцать пока я спал, этот гад меня избил, чуть не убил. Я лежал в больнице с сотрясением мозга. Было жутко обидно. Там я понял - крутым все дозволено. Ну и ненависть к взрослым – они же знали, что меня бьют. Ничего тому гаду не сделали. Да и мне даже не посочувствовали - просто сказали – «Иди умойся».
Тогда мне стало жутко. В мире вообще все не правильно… не справедливо.
Я перед сном воображал, как ночью подхожу к тому, кто меня в больницу уложил и бью его чем-то тяжелым.
- И ведь такое может повториться. Ты это понимаешь?
- А что делать?
- Ты же умный. Придумай.
- (нехотя) Ну, заниматься спортом, чтоб быть сильным.
-А почему не делаешь?
- Лень.
- То есть необходимость преодолеть лень для тебя страшнее, чем перспектива быть избитым через пару лет в армии.
- Если честно, то как-то безразлично.
- Да, я думаю, надо бы походить на секцию кунг-фу.
- Мне больше нравится беситься вместе с ребятами.
- Ты подчинился обстоятельствам.
- Я всегда раньше пытался не подчиняться обстоятельствам, за что и получал.
А теперь у меня нет сил к сопротивлению. Хотелка кончилась.
-И что с тобой делать?
- Я не знаю.

В течение жизни человек, хочет он того или нет, набирает полную котомку негативного опыта. В ком из нас после сорока не пробудилось представление о трагичности жизни, неизбежности потерь? Из года в год каждый из нас тащит на своих плечах багаж памяти о промахах и ошибках, нереализованных планах, предавших друзьях, обманувших президентах. Именно этот багаж и лишает нас способности летать во сне, верить в счастье, черпать в этой вере дополнительные силы. Мы обучаемся принимать удары, стиснув зубы, но этого действительно мало для прорывов в неведомое, новых дерзаний и надежд. Иными словами, накопление негативного "приземляющего" опыта у большинства людей идет в жизни по возрастающей, параллельно с осознанием собственных сил и развитием инстинкта самосохранения и житейской мудрости, которые многим заменяют счастье.
А теперь представьте, что все это сваливается по тем или иным причинам на голову неокрепшего ребенка. Он вообще не понимает, что произошло: почему его бросают родители, что значит "нет денег", почему орут учителя и сторонятся сверстники?

Груз неудач ребенок несет на слабых плечах в детском саду, перетаскивает из класса в класс средней школы, рассматривая все происходящее через призму остро пережитого личного опыта: "Суть мира в потерях, одиночестве, страхе". Причем эта информация записывается на уровне безусловного инстинкта, где-то в глубинах подсознания, поэтому и стереть ее простым проявлением доброты, увещеваниями или назидательными беседами невозможно.

ПРОГРАММА ПОБЕДЫ

Ребенок, столкнувшийся в детстве с побоями или равнодушием взрослых, будет жить с ожиданием новой боли. Все его силы будут брошены на то, чтобы избегать столкновений с препятствиями.

Нормальный взрослый тоже все знает про боль, но он привык тому, что эта боль переносима, а главное, что за ней обязательно следует приз, некое достижение, которое и заставляет терпеть. Этот опыт заключен в достаточно простые для нас формулы: «Без борьбы нет победы», «Радость преодоления», «Если долго мучиться, что-нибудь получится».

Взрослый, боящийся идти на препятствие, может быть, и догадывается, что преодолев его, он получит награду. Но опыт предыдущих поражений, а также укоренившаяся привычка (программа) не растрачивать силы, так как всё равно выйдет одно разочарование, лишают веры в успех. Отсутствие веры не позволяет мобилизовать внутренние ресурсы организма, так необходимые для победы. В результате, поражение почти обеспечено. У наших первых детей, прошедших через Китеж, даже на стадии окончания школы были ярко выраженные рефлексы воинов разбитой армии. Не все, но многие из них, даже получив неплохое образование в Китежской школе, не верили в возможность победы. Поэтому, готовясь к экзаменам, просиживая по многу часов над учебниками, они все равно подсознательно ждали провала. Это ожидание мешало «полностью выложиться», напрячь все силы.

Сидя над учебниками, они не могли сами себя убедить, что это действительно необходимо. Не веря же в будущее, они не могли притянуть к себе в настоящее и стимул в виде образа одержанной победы.

Впрочем, у большинства из них нет образа счастливого будущего. Один наш десятиклассник сказал в интервью корреспонденту: «Когда вырасту, то пойду в армию, потом выучусь на тракториста и сопьюсь».

Образы будущего взяты из очень бедной колоды и мало подходят под те реальные задачи, которые придется решать нашим выпускникам. Если же эти образы не убрать, то можно предположить с вероятностью 90%, что, живя по тем образам, которые уже заложены в детском доме, действуя по ним, то есть по готовой программе обид, конфликтов и недоверия, дети действительно попадут в колонию или сопьются.

Разумеется, все мы знаем из истории случаи, когда люди преодолевали тяжелые жизненные обстоятельства раннего детства и затрачивали огромную энергию, чтобы изменить свою судьбу, например, вырваться из нищеты и безвестности.

Думаю, здесь нет никакого противоречия. Я уверен, что если бы мы могли проанализировать первые годы из жизни этих людей, то есть время, когда закладывается программа, там нашлись бы незамеченные биографами моменты обретения опыта победы. Чисто схематически это могло бы выглядеть вот так: проголодавшийся малыш (возможно, брошенный родителями), лезет за яблоками. Он затрачивает огромные усилия на свою первую попытку. Он пыхтит и срывается с ветки, за которую пытался ухватиться. Но его гонит реальный голод, незнакомый детям из благополучных семей. Если в результате усилий малыш получит яблоко, например, совершенно случайно упавшее с ветки, то в память победителя навсегда уляжется связка образов действия и сладкого вкуса его результата. Если по счастливой случайности ребенок еще несколько раз получит подтверждение этой цепочке взаимозависимостей, то, скорее всего, став взрослым, будет подсознательно ждать успеха от своих упорных действий.

Что интересно, такой подход к жизни будет обеспечивать ему частые победы и достижения, постоянно подтверждая полученную ранее программу.

Антон

Его родители умерли от радиации и пьянства после аварии на атомной электростанции. Возможно, радиация как-то отразилась и на развитии ребенка. По крайней мере, когда его привезли, он даже среди детдомовцев отличался маленьким ростом и физической слабостью. Но эти недостатки заставили его в условиях детского дома развить хитрость и изворотливость. Он обладал великолепной способностью врать, увиливать от любых обязанностей. И еще он не доверял никому, категорически противясь установлению любой более-менее постоянной привязанности. В Китеже он сменил три семьи, пока не нашел ту, в которой его просто не трогали. Уроки не учил, зато заливался слезами при каждой попытке учителя поинтересоваться его знаниями. Мы ничего не могли сделать - оставалось просто ждать, пока он дорастет до интеллектуальных бесед. Когда в результате общего взросления и накопления информации об окружающем мире у него появилась способность рассуждать о своем будущем, нам удалось убедить его, что карьера бизнесмена даст ему независимость и богатство. С нашей стороны это была манипуляция чистой воды. Но в нашем случае выбирать не приходилось: надо же было сформировать у восьмиклассника хоть какой-то интерес к учебе, увлечь его мечтой. Он начал учиться, читать книжки. Особенно любил бестселлеры в стиле Сиднея Шелдон о жизни богатых людей, которые сами сколачивали свое состояние. Тогда же он захотел, чтобы на него обратили внимание девочки. Но там не на что было обращать внимание, ведь внешне он оставался хилым, а характером отличался обидчивым и сварливым. Короче, его не любили. Это возбудило в нем целую гамму новых чувств, почти взрослые протест и обиду, которые я предложил ему излить в китежской компьютерной газете. Так он увлекся журналистикой. После этого его заметили. У него появилось ощущение собственной «нужности». И ПОСЛЕ ЭТОГО ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАЧАЛ ФИЗИЧЕСКИ РАСТИ. Особенно это стало заметно после летнего похода в горы, который оказался серьезным испытанием.
И именно тогда он начал вспоминать прошлое и рассказывать об этом мне и своим друзьям. Это означало, что он стал сильнее, и у него появилось доверие к окружающему миру.

-Моя новая приемная семья пыталась меня любить только две первые недели, а потом они меня эксплуатировали. Стоило что-то не то сделать - они сразу наказывать. Кто-то из ребят брагу поставил, а моей курткой вытер. Мне из дома запретили выходить. Я весь дом перемыл, чтоб меня простили... Хорошо, Володя (приемный отец) выходит и говорит: «Кто ж у нас брагу поставил? Наверное, Катя. А ты иди гулять». Простил меня.
-А ты их все еще нет.
- Я старался быть хорошим, я стихи учил, убирался, но у меня с
непривычки плохо получалось.
- Что ты думал об остальных взрослых?
- У Влада (один из приемных родителей, в семье которого Антон жил
после того, как ушел по собственному желанию из семьи Володи) было хорошо. Там картошку жарили, он добрый был. Но вот родной сын Влада ревновал меня, поэтому говорил про меня гадости отцу, и отец ему верил. Потом я несколько месяцев жил у Сержа. Он ко мне был добр, а вот в его семье что-то было не так.
-А когда ты все-таки решил, что надо учиться?
-Совсем недавно. В восьмом классе я не учился. Я знал, что надо, но ничего для этого не делал. Я не представлял, что будет, если я не буду учиться. Вы меня пытались предупредить, но я не понимал ваших слов.
-Что в тебе изменила жизнь в горном лагере?
-Не знаю. У меня появилось уважение к старшим. Я пытался давать советы, как-то влиять на окружающих. Я командовать что ли пытался... Как в Китеже. Еще я увидел то, как в Китеже нас приучают к разным ситуациям.
На самом деле у меня весь день сплошные проблемы с собой. Я пытаюсь понять, что я хочу от остальных. Что я хочу, заслужил я или нет. Я к себе стал внимательнее относиться.
С взрослыми я пока мало общаюсь и ни на кого из вас похожим быть не хочу. Я смотрю на себя в зеркало и не могу представить, что это мое лицо. Я себя изнутри вижу по-другому. Недавно впервые я самому себе приснился с правильным, реальным лицом.

Он не стал красавцем, но зато приобрел уверенность в себе. В начале девятого класса он пришел на собрание наставников и магистров и буквально потребовал для себя испытания. Скоро он стал членом Малого совета, бросил курить и начал получать «пятерки» в школе. Потом, разумеется, большая и безответная любовь, давшая дополнительный стимул для того, чтобы разобраться в своих чувствах и начать писать стихи. «Порок дает нам жизнь среди порогов, а жизнь дает нам шанс, споткнувшись, снова встать». По-моему, здорово, даже если и непрофессионально.

Вот так бы эффектно и закончить эту историю, но я пишу не роман, а реальную жизнь, в которой никто не отменял закона борьбы противоположностей и отрицания отрицания. Антон достиг нового этапа развития и, естественно, вошел в новый кризис. Вполне в соответствии с научными теориями, но абсолютно бессознательно, он начал пересмотр своей системы ценностей, целей и ожиданий. И все это снова, но уже почти по- взрослому излилось в форму претензий к окружающему миру. Если маленький мальчик еще не знал о своем праве на обиду, хотя и пользовался им инстинктивно, то теперь выросший Антон начал поговаривать: «Я сирота, у меня было трудное детство, поэтому и учиться мне трудно и вам, взрослым, никому не верю!» Так, по-родственному, он парировал наши усилия заставить его лучше учиться или бросить курить. Впрочем, то же самое он говорил, когда кто-то пытался в душевной беседе уговорить его поработать над своим дурным характером, не хамить друзьям, и вообще перестать быть таким откровенным эгоистом. Мы знаем, что «байроновское» отношение к окружающим, которые «не способны понять», свойственно всем молодым поэтам в возрасте шестнадцати лет, но в условиях китежского социума Антон являл собой дурной пример для более юных учеников, пока еще склонных выполнять домашние задания, верить взрослым и уважать ровесников. К тому же Антон уже стал членом Совета наставников, куда входили молодые учителя и несколько учеников старших классов. В этом новом кругу он открыл и совершенно новые для него отношения заботы, ощущение единства и увлеченности общей целью. Ему понравилась атмосфера, царившая на Совете. Общение со старшими подняло его самооценку, дало ощущение взрослости. Но внутренне он оставался ребенком, и даже в кругу наставников не всегда понимал, о чем идет речь, но всегда внимательно отслеживал, как к нему относятся окружающие, не ущемляют ли в правах. Так что, поднявшись по ступеням детской иерархии, он одновременно расширил и поле для возможных обид. Теперь он был полон взрослых претензий, но чисто по- детски не хотел брать ответственность за свои решения и дела на себя. На занятиях он не мог сосредоточиться, а полученные «двойки» множили число обид. Если раньше он мог зайти к кому-нибудь из взрослых поболтать о жизни, то теперь ему казалось, что это требует слишком много сил, так как разговор неизбежно касался неприятной темы: «Что с тобой происходит?» Антон попытался и сам выбраться из этой ситуации, как-то переосмыслить жизнь. Вот что он написал взрослым к новому 2006 году:

Спасибо за то, что родились на свет,
Спасибо за то, что живете на свете,
Спасибо за веру и множество лет,
Которые вы нас ведете к победе:
Спасибо за ласки, спасибо за боль,
Которыми лечите нас постоянно;
Спасибо за Грея и за Ассоль -
Простите, что это нам не понятно;
Спасибо за труд ваш нелегкий во всем;
Спасибо за правду, за честность, терпенье;
Спасибо за то, что ходили конем,
Когда мы все пешки отдали в съеденье;
Спасибо мы вам говорим от души;
Спасибо — обычное, жалкое слово
И каждый, забыть ты его не спеши,
Никто ведь не скажет спасибо такого!

Ему аплодировали. Он радовался, осознавая, что творческое напряжение принесло победу и признание. Не сомневаюсь, что слушая похвалы, он принимал решение упорным трудом доказать всем, что он имеет право на равную долю нашего взрослого мира.

Подробнее о жизни Китежа и его обитателей вы можете узнать на сайте www.kitezh.org