Святой Апостол Андрей Первозванный www.diveevo.ru
 
Православный Форум
Спаситель Нужна ваша помощь Святой Апостол Иоанн Богослов покровитель Интернета "Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас." Ин.15:12
Писание | Основной | Дополнительный | О Форуме | Для участников | Мониторинг | Разное | Поиск | Помогите (SOS!) | Открыть тему | Регистрация | Правила Форума | Фотогалерея Форума
Форум / Человек. О жизни и смерти, любви и вере, смыслах и душе / Свв. благоверные в.кн. Михаил Тверской и в.кн. Анна Кашинская Ваша помощь
| Включить фильтр | Новые снизу | В блокнот | Вся тема | Дерево | Оценить | Кто голосовал | В теме | Кто читал | Найти на странице | Подписаться |
Свв. благоверные в.кн. Михаил Тверской и в.кн. Анна Кашинская
Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум

Тема: #94488    07.01.12 13:02    Просмотров: 11810 [31]

Сообщений: 29    Оценка: 5.00   Страницы: 1 | 2 | >>
Не показывать | Исправить | Ответить

АННА - КНЯГИНЯ ТВЕРСКАЯ

анна

Как не похожа была Тверь на родной Ростов с его красивыми церквами, монастырями, с благовестом многих колоколов, с тихим озером близ города, расположенного в уютном отдалении от "проезжей дороги" — от Волги, главного торгового пути с русского севера на юговосток!
Тверь — средоточие поволжской торговли, сбыта хлеба и всякого сырья в Новгород, Псков, Литву, Смоленщину... Людный торговый город. Тут заезжие купцы из приволжских княжеств, и купцы-новгородцы, татары и литовцы, псковичи, даже немцы... И множество всякого люда на берегу, на пристани, на торжище... У торговых людей и денег много, не мало их и в княжеской казне. Проездные пошлины на суда с товарами, на обозы были основным доходом тверского княжества и доходом большим. И власть большая: стоило тверскому князю закрыть проезд по Мологе или Тверце и перехватить купцов, везущих хлеб на север в Новгород, вскоре же там "голод крепок". Сколько раз этой крутой мерою пользовалась, даже злоупотребляла Тверь!
В Твери всякого добра было довольно, только одного мало — святынь. Каменный собор св. Спаса Преображения, недавно воздвигнутый на месте старой деревянной церкви свв. Косьмы и Дамиана, был закончен, когда Михаилу было 15 лет. В летописи отмечено, что он вместе с матерью присутствовал на его освящении (Лаврен. лет. 1285 г.). Но в соборе не было гробницы ни одного святого князя, только покоился прах отца Михаила — Ярослава Ярославича (брата Александра Невского), первого князя Тверского, отличавшегося нравом строптивым, своенравным и крутым; находились в соборе и гробницы его двух сыновей от первого брака, из которых старший, Святослав, занимал тверской стол лет десять по смерти отца (с 1272 г. по 1282 или 1285, дата точно не установлена). В детстве, после убийства татарами в Переяславле их матери (см. стр. 28), оба брата несколько лет протомились в татарском плену, что наложило на правление Святослава неизгладимый след боязливости, нерешительности и постоянной оглядки: что хочет Орда? кому из князей она благоволит? Эта психология определила бесцветный характер его правления.
Были в Твери еще три монастыря: женский Софийский монастырь (за нынешней Старицкой заставой), мужской Отрочь-монастырь близ города при впадении р. Тверцы в Волгу, и мужской монастырь на реке Шоше. Но среди их насельников и насельниц еще никто не просиял святостью. Не было в Твери и чудотворных нетленных мощей тверских святителей*), ни прославленных чудотворных икон... Епархию основали недавно, лет двадцать тому назад (не ранее 1271 г.), епископ Андрей, венчавший Михаила и Анну, был лишь вторым ее епископом, тогда как св. Игнатий, при котором родилась и росла Анна, был 15-ым епископом Ростовским.
Тверь была тоже городом сравнительно новым, еще недоустроенным, недоукрашенным, многими поколениями еще необжитым, и до-монгольская старина не наложила на него своего неизгладимого следа, как на древний Великий Ростов, на Суздаль, на Владимир или Новгород... Всего прошло 50 лет с тех пор, как возник самый Тверской удел**). Дед Михаила—Ярослав Всеволодович выделил его из своей Суздальской земли и отдал сыну Ярославу Ярославичу, отцу Михаила. Тогда же стала Тверь заселяться и обстраиваться, преобразуясь из скромного военно-торгового поселения в стольный город тверского княжества.
Да, Тверь была не похожа на Ростов... И жизнь тверская и тверские князья и нравы тверитян, — все было здесь иное, словно Ростову даже противоположное.
Ростовские князья любили тихую, мирную жизнь и не только, чтобы она была мирна и тиха, но и чтобы была она овеяна красотою благочестия. Любили храмы, внутри разубранные, "аки невеста", извне увенчанные золотыми куполами, золотыми крестами... любили благозвучный колокольный звон, стройное церковное пение: знали цену мудрой любознательности, религиозного просвещения, красивых людских отношений; могли побрататься с добрым недругом; с воодушевлением строили храмы, почитали своих угодников и мирно колонизовали сев. Заволжье... Отражение повышенной религиозной бытовой настроенности можно было предполагать и в житейском укладе и нравах ростовского населения.
В Твери не то... Благочестивой тихой заводью Тверь назвать было нельзя. Жизнь кипела деловито, хлопотливо-суетно. Торговые интересы стояли на первом месте, часто, как всегда между людьми денег и наживы, у тверитян возникали ссоры-споры с соседями, вызывая, если надобилось, вооруженный отпор или натиск, то в защиту своих выгод, то в наказание за нанесенный ущерб. В Тверской Земле хватались за оружие без долгих размышлений по свойству своего характера решительного и настойчивого. Молодое, полное сил военно-торговое княжество с задатками на будущий центр Руси. В своей деловитости ему было не до церковно-просветительного воодушевления, не до неутомимого храмоздательства, не до благолепной жизни... Правда, замкнутым оно тоже не было. Тверь поддерживала культурные и торговые связи с Киевом, с Царьградом, с Афоном, получала оттуда книги, иконы, обменивалась посланцами и дарами; предприимчивые тверские купцы доходили по Волге до Кубани, Кавказа, до Дербента, бывали в Пскове, Ливонии, в Литве... но, несмотря на влияние извне, характерная особенность тверской жизни оставалась все той же, — прозаически-деловитой.
С Новгородом, ближайшим соседом и торговым клиентом Твери, распри бывали частые; временами — мир, но непрочный.
По старой традиции новгородцы обычно призывали к себе княжить Владимирских князей. В этом достоинстве занимали стол дед и отец Михаила — Ярослав Всеволодович и Ярослав Ярославич. Но у того и другого были жестокие столкновения с Новгородом, неподклонным их своенравным замашкам. Оба князя не только спорили и ссорились с новгородцами, но даже воевали — водили на непокорный город свои полки, а Ярослав Ярославич даже призывал на помощь татар... В конце концов, князья должны были почувствовать, что новгородцы не чудь, не корелы: в своей каменной неподатливости новгородцы были способны выносить пренеприятные постановления. Так восстали они на отца Михаила Ярослава Ярославича в 1270 г., потому что он нарушил условия, на которых был призван в 1266 г. Новгородцы собрали вече, перечислили все правонарушения князя и заявили:
"...Не можем терпеть твоего насилия, поезжай от нас, а ,мы себе другого князя промыслим..."
Тогда Ярослав Ярославич уступил им во всем, но новгородцы упорно:
"Князь, поезжай прочь, не хотим тебя, а не то всем Новгородом пойдем прогнать тебя..."
Ярослав Ярославич не сдался, стал собирать войско, призвал себе на помощь татар. До кровопролития дело не дошло, благодаря вмешательству митрополита Киевского Кирилла 2-го, пригрозившего Новгороду запрещением, если .он не помирится с князем. Новгородцы уступили, но князь обязался исправить все свои правонарушения и впредь княжить по грамоте.
Эти запутанные отношения с северным соседом унаследовал и молодой Михаил Ярославич, муж Анны. Сколько раз впоследствии новгородцы давали ему чувствовать, что старые счеты не забыты! Сколько раз пользовались они трудным или безвыходным положением молодого князя в его взаимоотношениях с Москвой, с Ордою...
А между тем, с Новгородом Михаил был связан не только географическим соседством и торговыми интересами, но и кровно.
Мать его. княгиня Ксения Юрьевна, была новгородка. Ярослав Ярославич женился на ней в 1263 г. по вокняжении своем в Новгороде; повидимому, хотел укрепить свое положение и найти опору в боярской партии "больших". Невеста Ксешя была дочь новгородского боярина Юрия Михаиловича, так истолковывает большинство историков заметку в летописях (П. С. Р. К. Воскрес. VII; Никон. X) под 1263 г. "поя Юрьеву дщерь Михаиловича"...
Тверитянам второй брак князя показался необычными породил толки. Что-то об этом брачном союзе в народной памяти сохранилось загадочное: не то Ярослав Ярославич отбил в Новгороде чужую невесту, не то самый выбор боярской дочери-новгородки не соответствовал представлению тверитян XIII века о браке великого князя Владимирского :и Тверского, старшего из всех Рюриковичей. Так или иначе этот супружеский союз породил предание, которое приняло форму поэтической "Повести об основании Тверского Отроча-монастыря"*). Странный брак объясняется вмешательством в судьбу двух людей — на счастье или на несчастье — таинственной предназначенности их друг для друга.
В повести рассказано о браке Ярослава Ярославича следующее:
Он женился на Ксении, добродетельной и прекрасной невесте своего любимца-отрока **). В повести Ксения — не дочь новгородского боярина, а дочь пономаря в селе Едимонове. Неосведомленный о предстоящей на другой день свадьбе во время лова зверей на Волге, князь достиг села Едимонова и тут заночевал. В эту ночь ему приснилась прекрасная девушка, которая, якобы, будет его невестой. В ту же ночь, то есть в канун предстоящей свадьбы, Ксения, проживавшая в Едимонове, видела во сне князя и узнала, что не Григорий, а он — ее суженый. На .следующий день. когда все уже было готово для свадебного пира, внезапно явился князь в простой, не княжеской, одежде: прослышав о свадьбе Григория, он зашел из любопытства посмотреть на его избранницу. Ярослав взглянул на Ксению — и мгновенно узнал свою невесту. Она — его... В тот же день он с нею обвенчался, а бедный Григорий тосковал, плакал, везненавидел свет и ушел на Тверцу... В 15 верстах от Твери .он построил хижину и часовню и стал подвизаться в посте и молитве. Здесь ему явилась Богородица и указала место, где должна быть воздвигнута церковь и основан монастырь; обители Богородица предрекла славу, а Григорию — раннюю смерть. Ярослав Ярославич и его потомство содействовали построению и обогащению Отрочь-монастыря, а Григорий принял там постриг под именем Гурия.
Предание, наперекор историческим данным, навсегда связало Едимоново — не Новгород — с княгиней Ксенией, указывая это село, как ее месторождение, а едимоновские жители почитали ее, как молитвенницу за родину.
В историчской действительности брак Ярослава Ярославича с Ксенией Юрьевной был недолгий, всего лет восемь, и на нем лежала тень печали. Житие св. Михаила Тверского упоминает, что Михаил был "вымоленное дитя"; родились две дочери, но не было сына. Наконец заветное желание осуществилось, но сын родился в дни великой скорби и горьких слез матер». В 1271 г. Ярослав Ярославич отправился в Орду и на обратном пути скончался (в схиме, приняв имя Афанасия). Ксения и епископ Симеон с боярами выехали принять тело покойного; привезли его в Тверь, где и похоронили в церкви свв. Козьмы и Дамиана.
Бездыханное тело тверского князя на пути из Орды в Тверь... навстречу ему вдова (или мать), дети, бояре, духовенство... толпы народа... погребение в родной Твери. . — вся эта картина, увы, будет повторяться с роковой неотвратимостью в первом, втором и третьем поколении потомства Ярослава Ярославича стою разницею, что последующие смерти будут насильственные... Вообще над тверскими князьями с самого начала и до конца существования княжества, то есть до гибели его в 1485 г., будет тяготеть, словно проклятие, некий грозный рок... Не потому ли возникло и хранилось в веках предание о браке Ярослава Ярославича и о невинных страданиях Григория, что оно в форме наивного поэтического вымысла отвечало на горестное недоумение потомства: отчего же погиб славный род тверских князей?
Михаил родился в 40-ой день по кончине Ярослава Ярославича. Как все дети, которьге не помнят отца, он вырос под одним руководством матери, оказавшем на него глубокое влияние. Летописи (Воскрес. VII, т. 188 и Соф. IV т. 207) отзываются о ней с почтительной похвалой, называют ее премудрой, блаженной, преподобной..., отмечая тем самым высокий строй ее душевных свойств.
В житии Михаила упоминается, что Ксения воспитала его в страхе Божием. научила св. книгам и "всякой премудрости"; что Михаил был послушный сын, любил правду, был добр. щедр, нищелюбив, почитал духовенство и иноческий чин... Во время малолетства Михаила по смерти пасынка своего Святослава, Ксения от имени сына участвовала в управлении княжеством, хотя фактически правили бояре.
Имя Ксении иногда упоминается в летописи рядом с именем Михаила и впоследствии, когда он уже управлял княжеством самостоятельно.
В 1289 г. кн. Михаил с матерью своею вел. кн. Ксенией послали игумена Андрея в Киев к митрополиту Максиму и "поставлен бысть епископом в Тверь". (Татищ. лет. 1289 г.).
В 1304 г. митр. Максим, стараясь примирить Михаила с племянником Юрием Даниловичем, заверяет Юрия, именем княгини Тверской Ксении, что ее сын Михаил прибавит любой город к его московскому уделу, только бы в Орде избежать позора новой ссоры князей-родственников.
В 1305 г., после смерти митр. Максима, мать и сын сообща стоят за кандидатуру в митрополиты всей Руси своего тверского ставленника — Геронтия и спешат отправить его в Царьград.
Наконец, близость матери и сына запечатлел снимок с какого-то древнего изображения кн. Михаила и его матери, еще в XX веке хранившийся в ризнице тверского собора: мать и сын держат вместе тверскую крепость, как бы поручая город Богу.
Ксения приняла постриг с именем Марии в Софийском монастыре и, как полагают, вскоре после брака сына. Она скончалась в схиме в 1312 г. и была погребена в соборе Спаса-Преображения — усыпальнице тверских князей.
От отца Михаил унаследовал твердую волю, предприимчивость, нрав гордый, независимый и прямой с уклоном к тому своеволию, которое идет напролом, не учитывая и не предвидя препятствий,—словом, унаследовал ту типичную тверскую "стать", которая так мало подходила к эпохе, требовавшей от государственного деятеля изворотливости, ухищрений, бдительной предусмотрительности.
Материнское влияние сказалось глубже, чем на характере. Мать воспитала его в крепкой православной вере, вселив любовь к Церкви, правде и верности велениям совести, но передала ему и чисто новгородскую черту — склонность хранить и защищать свои законные права, убежденность в том, что законное право неотъемлемо. Эта новгородская черта объяснит многое в поведении кн. Михаила. При таком понимании права оно часто для совести правда, за которую надо бороться. В противоположность московским князьям (Андрею, Юрию, Ивану Калите...) Михаил никогда не покушался на чужое, не был захватчиком но он мог быть мстителен за свои попранные права, за нарушенный договор, за оскорбление нанесенное его достоинству.
Одного, и главного, Михаил не понимал, что никакого "права" у князей при монголах уже не было, и только изворотливостью, лукавством, подкупами, лестью, браками, угощениями, подарками... можно было не только кое-как сохранить то, что по закону имеешь, но и приобретать то, что по закону не имеешь права иметь.
Если о его лютом враге Юрии Даниловиче Московском можно сказать, по мягко-меткому определению Карамзина, что он был "совершенно и до последней степени нерыцарь" (Ист. Госуд. Рос. т. IV, стр. 106), то Михаила с его прямодушием и способностью горячо возмущаться неправдою и беззаконием можно было назвать "рыцарем", если бы круг его воинственности не был ограничен преимущественно интересами родной Твери и своими княжескими правами. Только это ограничение и не позволяет сравнить его с Мстиславом Удалым, его прадедом (его дед Ярослав Всеволодович был женат на дочери Мстислава Удалого), который ввязывался без всякой прямой пользы для себя в борьбу за чьи-либо права, если где-нибудь на Руси князья их бессовестно нарушали.
Свою воинственную жизнь Михаил начал рано. Ему было 15 лет (1286 г.), когда на Тверскую Землю напали литовцы. Опасаясь их, на помощь Твери пришли все соседи: ржевичи, новоторжцы, москвичи и дружно врага прогнали. Это было как бы боевое крещение князя-подростка.
Через два года (1288 г.) Михаил действует, как самостоятельный правитель. И неудачно. Своим подчеркнуто-пренебрежительным отношением к новому вел. кн. Владимирскому Дмитрию Александровичу, с которым у Святослава, сводного брата Михаила, была долгая распря из-за Новгорода, Михаил, неопытный и заносчивый по молодости лет, гордо и недальновидно не пожелав ехать во Владимир приветствовать вел. кн., тем самым вместо того, чтобы исправить старые отношения, окончательно их испортил: обиженный Дмитрий с князьями-союзниками повели полки на Тверь. Окончание известно (см. стр. 46). И вместе с тем, когда тот же всеми покинутый и затравленный Дмитрий Александрович, лишенный Владимирского стола и изгнанный из своего удела, искал последнюю защиту в Твери, — Михаил великодушно его принял, постарался с помощью еп. Андрея примирить его с братом, кн.Владимирским Андреем Александровичем, и отправил его, полубольного, в родной Переяславль, куда Дмитрий не доехал, скончавшись в Волоколамске.
В событиях 1288 г. сказалась вся натура Михаила. Наделенный многими положительными качествами: душевно одаренный, сильный, благородно-отважный, он был, к сожалению, лишен важнейшего для правителя свойства — уменья ориентироваться, то есть видеть сразу вещи, как они есть, применяться к обстоятельствам, как они создались, предвидеть последствия своих поступков... Супружеский союз с таким человеком мог быть счастлив, но само счастье не могло быть безмятежным, оно обещало тревоги, скорби, великие испытания...
Помимо их были и просто большие беды — и с первого же года брака.
Свадьба была поздней осенью (1294 г.), а весною на 6-й неделе по Пасхе погорел "град Тверь весь" (Никоновск. лет. 1295 г.), то есть более или менее все постройки пострадали.
Не успели обстроиться через три года (1298 г.) — новая беда... И опять на Пасхе: в ночь на Фомине воскресенье загорелся княжий двор. "Загорещася сени... и сгоре двор кн. Михаила весь. Божией милостью пробудися сам кн. Михаиле и выкинуся с княгинею своею в окно, а сени полны княжат и боярченков спаще и много сторожей, и никто же не слыша, ...се же чудо бысть, како Бог заступи князя..." (П. С. Р. Л. т. VII Воскрес, л. стр. 182; т. X. Никон. лет. стр. 173). Сгорело все добро: оружие, одежда, вся казна...
И в тот же год была великая засуха и горели "леса, и боры, и болота, и мхи, и поля... и бысть нужа велиа и бысть мор на скот". В довершение бед тяжко заболел князь. А в следующем году "знамения на небесах" — грозное солнечное затмение ("огородилося бяше солнце грозно" (Никон, лет. Х ., стр. 172).
Неприветливо, сурово встретила природа Анну, словно страхом и тревогами приуготовляла ее юную, еще беззаботную, душу к предстоящим испытаниям. Долго ожидать не пришлось: то вспыхивая, то затихая, возникали споры между удельными князьями, правда, пока еще без кровопролития.
Спорили-ссорились из-за Переяславля, того самого сожженного Переяславля, который достался по кончине Дмитрия Александровича его сыну Ивану (женатому на сестре Анны).
Ссорились князья в 1296 г. на съезде во Владимире в присутствии ордынского посла, причем, не вмешайся еп. Симеон Владимирский, было бы кровопролитие.
Ссорились в 1301 г. на съезде в Дмитрове, — опять кое-как сговорились и разъехались по своим уделам*).
Судя по именам участников, боролись сторонники вел. кн. Андрея и его противники, жестоко потерпевшие от его погромно-татарской политики или случайно уцелевшие, как Михаил Тверской. Во всяком случае Тверской князь возглавлял противников. Это имело последствия...
В год свадьбы Михаил заключил договор с Новгородом: если приключилась бы "тягота от Андрея" (завладев Владимирским столом он сделался и князем Новгородским) или от татар, или от кого другого, Тверь и Новгород обязуются помогать друг другу.
Договор был ошибкой Михаила, преждевременно и без надобности он раскрывал свои карты, а именно: — что раболепствовать перед Ордою и ее сторонниками он не собирается, а в случае нападения намерен оказать сопротивление. Был договор и невыгоден: Михаил брал на себя обязательство, не будучи новгородским князем, участвовать в непрерывно воинственной внешней политике Новгорода, обязательство обременительное и без реальной для себя выгоды.
Скоро произошло то, что надо было предвидеть...
В 1300 г. у новгородцев затеялась война со Швецией из-за Ландскроны, укрепленного шведского пункта на Неве у устья реки Охты. Согласно договору, Михаил должен был придти на помощь, что он и сделал. Но пришел с дружиною поздно и с дороги ему пришлось вернуться: Андрей со сво,ими владимирцами и невогордцами уже сожгли Ландскрону. Создалось нелепое положение — Михаил пришел на помощь, но в ней никто больше не нуждался... Между тем новгородцы усмотрели в опоздании преднамеренность и затаили неудовольствие.
С этого, в сущности мелкого, эпизода начинается история тягостных взаимоотношений Михаила с Новгородом.
Первые годы супружеской жизни Анны ничем, кроме указанных тревожных событий, не отмечены. Вероятно, ее личная жизнь текла однообразно-благообразно как у тех "добрых жен", характеристика которых дана хотя бы в "Измарагде", сборнике поучений XIV в., в котором собраны нормы добродетельной семейной жизни древней Руси.
Покорная мужу, но разумная советница, кротко-молчаливая, по внешнему облику и поведению скромница, неутомимая молитвенница, заботливая и деятельная хозяйка, со слугами ("домочадцами") справедливая, к нищим и убогим милостивая... — вот, положительные черты древне-русской "доброй жены". Такова была, вероятно, и Анна.
Жизнь Анны-матери начинается на пятый год брака. В 1299 г. родилась дочь Феодора (она скончалась во младенчестве), в 1300 г. — сын Дмитрий, в 1301 г. — Александр, в 1306 г. — Константин, в 1309 г. — Василий. Кроме этих дат, мы решительно ничего об Анне за эти годы не знаем, а между тем именно в эти годы произошли важные, даже решающие события для судьбы Михаила, его семьи и Тверского княжества.
Начиная с 1303 г., одно событие следует за другим стремительно. В 1302 г. скончался бездетный Иван Дмитриевич Переяславский, завещав своему любимому дяде Московскому князю Даниилу свой Переяславль, тогда как по закону родового владения выморочный удел должен был вернуться в состав владимирских великокняжеских городов.
В 1303 г. скончался Даниил Александрович Московский, только что унаследовавший Переяславль от племянника.
В 1304 г. скончался вел. кн. Андрей, то есть вымерли все сыновья и младший внук Александра Невского, и Владимирское великое княжение неожиданно и почти внезапно досталось Михаилу Тверскому, оказавшемуся теперь старшим.
Права его были настолько законны, настолько никто в них не сомневался и все доверились новому положению вещей, что многие бояре покойных великих князей поспешили отъехать на службу в Тверь к новому правителю. Волею Провидения Михаил оказался в самом центре исторических событий. Богатая сильная Тверь усилилась за счет области Владимирского великого княжества.
Если говорить о земных удачах независимых от воли человека, можно сказать, что Михаилу почет первенства и материальные блага с ним связанные "свалились с неба". Дальнейшее покажет, как он со своей судьбою справился...
В удельный период весьма часто повторялось одно и тоже явление: законный наследник сейчас же встречал незаконного противника. Не успел Михаил еще оформить своей "законности", то есть съездить к хану за ярлыком, уже явился с притязаниями на великокняжеский стол племянник Михаила, сын покойного Даниила Александровича — Юрий, старший из его пяти сыновей. Недолго думая, он тоже направился в Орду... Нам известно (см. стр. 59), как митрополит Максим уговаривал его не вести позорной тяжбы и не ездить к хану. Юрий обманул митрополита, уверив, что ему надо быть в Орде по личным делам, а не для тяжбы. Тверские бояре пытались дорогой его словить, но он ускользнул...
С этой встречи перед лицом хана двух соперников началась борьба Москвы с Тверью, которая будет тянуться более полутора века.
Сейчас татары торговались, Михаил денег не жалел — и великое княжение осталось за ним.
Тем временем в Твери происходили важные события.
Тверские бояре, почувствовав небывалую политическую значительность Твери, окрыленные удачей своего князя, начали действовать весьма решительно. Не долго думая, без всяких предварительных переговоров, не ожидая приглашения, они отправили своих наместников в Новгород на том основании, что кн. Михаил отныне вел. кн. Владимирский, стало быть, и Новгородский. Наместники повели себя, повидимому, заносчиво, "силою и бесстыдством многим", пишет лепотисец, новгородцам пришлось это не по нраву и они "высокоумия их и бесстудства ни во что же положиша" (Никон, лет. 1304 г.) постановили: до тех пор пока кн. Михаил из Орды с ярлыком не вернется (а если без ярлыка?...) наместников не принимать. Так и не удалось тверским боярам своих людей посадить в Новгороде. Другая неудача постигла Тверь с Переяславлем. Считая этот древний укрепленный город во владении Владимиро-Суздальского княжества, тверитяне решили им завладеть, несмотря на завещание покойного кн. Ивана: закон родового наследования ограждал права вел. кн. Михаила на Переяславль. Но переяславцы уже давно тверичей недолюбливали и тянули к Москве, Тверское войско осадило город, но встретило сильное сопротивление. Тут произошла беда большая. Брат Юрия московского — Иван (впоследствии Иван Калита), прослышав об осаде, бросился переяславцам на выручку и ударил осаждавшим в тыл. Разгром тверской силы был полный... Недобитые полки убежали. "И бысть во Твери печаль и скорбь велия, а в Перяславле веселие и радость велия..."
Неумело, неосмотрительно правили бояре в отсутствие своего князя; стремительно, очертя голову, кидались осуществлять свои решения. Михаилу по возвращении предстояло спешно исправлять ошибки. Надо было изгладить тягостное впечатление от разгрома тверской рати под Переяславлем; проявить свою великокняжескую силу и дать ее почувствовать Москве; надо было договориться с Новгородом, раздраженным тверской политической навязчивостью.
И Михаил приступил к решительным действиям.


Фролова Юлия Вячеславовна

православный христианин

Тема: #94488
Сообщение: #3785262
08.12.13 08:53
Ответ автору темы | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

Позволю себе дополнить тему:

Канон святой благоверной княгине Анне Кашинской
12 (25) июня

Святая благоверная княгиня Анна была дочерью ростовского князя Димитрия Борисовича. С юных лет святая Анна была воспитана в страхе Божием и научена смирению и послушанию. Наставником ее был святитель Игнатий, епископ Ростовский († 1288, память 28 мая), известный строгим подвижничеством и миролюбием. В 1294 году она стала супругой Тверского князя Михаила Ярославича, впоследствии святого благоверного князя-мученика. Святые супруги жили в любви и согласии, заботились о благе своего народа, были милосердны к бедным и сиротам. У них было четверо сыновей и дочь. Преукрашена была еси, преподобная мати, добродетельми твоими, яко цветы благоуханными и яко камением драгоценным; тем и угодила еси нетленному Царю и Владыце всех, — величает Церковь благоверную княгиню.
В 1318 году святой князь Михаил отправился в Орду с целью отвратить нашествие татар на Тверь. Святая княгиня Анна знала, что провожает мужа на верную смерть. При прощании она говорила благоверному князю: “Молю тебя, господин мой… когда предстанешь пред нечестивым царем, как добрый воин Христов, и когда предадут тебя злоковарным мукам, не бойся грядущих на тебя зол, да не устрашит тебя ни огонь, ни сечиво, но будь терпелив, пойдя на сие добровольно… Возлюби, господин мой, единого Господа Иисуса Христа”. Святой князь Михаил был замучен в Орде 22 ноября 1318 года. Нетленное тело святого мученика летом следующего года было перенесено в Тверь и погребено в Преображенском соборе.
Последующие годы принесли новые беды и скорби. В 1325 году в Орде был замучен старший сын святой княгини Анны великий князь Тверской Димитрий Михайлович Грозные Очи. В 1327 году татары разгромили Тверь. Второй сын Александр Михайлович вынужден был скрываться во Пскове, а в 1339 году вместе с сыном Феодором был убит в Орде.
После смерти князя Михаила святая Анна удалилась в Тверской Софийский монастырь, исполняя свое давнее желание — “едину Богу в молчании работати”. Там она приняла иноческий постриг с именем Евфросиния. Затем, переселившись в удельное княжество своего младшего сына Василия – город Кашин, святая княгиня постриглась в схиму с именем Анна. 2 октября 1368 года она мирно отошла ко Господу и была погребена в соборе Успения Божией Матери.
В 1611 году при гробе святой благоверной княгини Анны начались совершаться чудеса. Тогда Россия переживала смутное время. Литовские войска не один раз приступали к Кашину и не могли взять его. Очевидно, это была чья-то невидимая помощь, но жители Кашина недоумевали: кто же является их защитником? Наконец, святая княгиня Анна, охранявшая Кашин от врагов, возвестила о себе, явившись тяжело больному пономарю церкви Успения Богородицы Герасиму (святая княгиня явилась ему в схимническом одеянии). Сообщив, кто она, святая подала Герасиму здравие и сказала, что она молит Спасителя и Божию Матерь об избавлении города от иноплеменников; посетовала и на то, что гроб ее содержится в небрежении. Кашинцы прониклись великой верой к княгине Анне и стали притекать к ее гробу, от которого с тех пор происходили многочисленные исцеления.
На Соборе 1649 года было постановлено причислить благоверную княгиню Анну к лику святых и открыть ее честные мощи для всеобщего почитания. Церковное прославление и перенесение мощей ее из деревянного Успенского собора в каменный Воскресенский собор состоялось 12 июня 1650 года. Житие благоверной княгини Анны было написано вскоре после ее прославления старцем Соловецкого монастыря Игнатием (впоследствии митрополит Сибирский).
Службу на перенесение мощей, по поручению царя Алексея Михайловича, составил иеромонах Епифаний Славинецкий. Достославная Анна ублажается в ней как пресветлая звезда во всех благочестивых и верных женах, чистым и непорочным житием процветшая подобно лилии, и как славная в инокинях, шествовавшая тесным и прискорбным путем, нивочтоже вменившая тленныя, и красныя, и временныя, мужески вступившая в брань с мысленными врагами и постническими подвигами и молитвами угасившая угли страстей. По смерти же Господь прославил Свою угодницу, от юности всегда устремлявшуюся чистой мыслью к горнему селению, как прославляет и всех святых Своих, ихже имена написана суть на небеси в книгах животных — святая княгиня и инокиня возшла к вышнему граду, водворилась в небесном чертоге и предстоит Христу вместе с мудрыми девами.
Спустя 27 лет, в 1677 году, по приговору патриарха Иоакима (1674-1690) и Московского Собора, княгиня Анна была исключена из числа святых и, следовательно, празднование ей было отменено. Причиной упразднения канонизации святой было то, что имя благоверной княгини использовали старообрядцы при защите двоеперстия, ссылаясь на ее мощи, персты десницы которых были сложены для крестного знамения двуперстно. Однако в народе почитание княгини Анны, поддерживаемое чудесами от ее мощей, не прекратилось. В 1909 году, по просьбам жителей Кашина, почитание святой было восстановлено. В настоящее время честные мощи святой благоверной княгини Анны Кашинской почивают в храме в честь апостолов Петра и Павла в городе Кашине.
Память преподобной Анны Кашинской празднуется также 2 (15) октября.


После “Бог Господь”:

Тропарь, глас 3
Днесь восхваляем тя, преподобная мати, великая княгине инокине Анно, яко бо лоза плодовита посреде терния, процвела еси во граде Кашине твоими добродетельми, всех удивила еси чудным твоим житием, темже Христу Богу угодила еси, и ныне, радующися и веселящися, пребываеши с лики преподобных жен, наслаждающися райския красоты и веселия. Молим убо тя: моли о нас человеколюбца Христа Бога нашего, даровати нам мир и велию милость. (Дважды.)

Ин тропарь, глас 4
Слава: Просветившися божественною благодатию, преподобная, и правостию умною душу твою привязавши в любовь Христову, тленныя, и красныя, и временныя нивочтоже вменила еси. Крестным знамением на мысленныя враги мужески вооружившися, постническими подвиги, постом и молитвами углие страстей угасила еси, достославная Анно, и по смерти источаеши благодать притекающим к мощем твоим. И ныне, в небеснем чертозе с мудрыми девами предстоящи Христу, моли о нас, почитающих святую память твою.
И ныне, Богородичен: Еже от века утаенное и Ангелом несведомое таинство, Тобою, Богородице, сущим на земли явися Бог, в неслитном соединении воплощаемь, и Крест волею нас ради восприим, имже воскресив первозданнаго, спасе от смерти души наша.

Псалом 50

Канон, глас 3

Песнь 1
Ирмос: Воды древле манием божественным во едино сонмище совокупивый, и разделивый море израильтеским людем, Сей Бог наш препрославлен есть, Тому Единому поим, яко прославися.
Припев: Преподобная мати Анно, моли Бога о нас . (Поклон.)
Даждь ми, Господи, разумение, да достойно воспою и прославлю благоугождшую Ти преподобную матерь, прежде бывшую великую княгиню Анну, и возопию Тебе, Христу моему, яко препрославлен еси.
О тебе, блаженная мати Анно, хощу ныне язык подвигнути и слово прострети: споспешествуй ми, недостойному, молитвами твоими, да достойно восхвалю тя и воспою Господеви моему, яко прославися.
Слава: Со младых ногтей твоих страх Божий имела еси в сердце твоем, блаженная, егоже до конца содержала еси, укрепляема божественною благодатию, тем и душу твою спасла еси, выну поющи Христу, яко прославися.
И ныне: Тобою, Пречистая Владычице, от всех родов предъизбранная Дево, весь мир обновися, и весь род человеческий от лести диавольския свободися, и вопиет ко Христу, яко прославися.
Моли Бога о нас, преподобная мати Анно, яко мы усердно к тебе прибегаем, скорой помощнице и молитвеннице о душах наших. (Поклон.)

Песнь 3
Ирмос: Неплодная душе и безчадная, стяжи плод благославный, веселящися, возопий: утвердихся Тобою, Боже, несть свят, несть праведен, паче Тебе, Господи.
Око душевное чисто и здраво имела еси от юности твоея, блаженная, имже всегда зрела еси к горнему селению, егоже и достигла еси, и ныне Христу воспеваеши: несть свят и несть праведен паче Тебе, Господи.
Из благочестиваго корене произрасла еси, блаженная, и, во вся дни жития твоего с супругом твоим чисто и непорочно пребывающи, вопияла еси ко Христу: несть свят и несть праведен, паче Тебе, Господи.
Слава: Ничтоже пред Богом вящше есть доброты душевныя. Ты же, преподобная мати, соблюла еси ю непреткновенно, вопиющи ко Христу: несть свят и несть праведен, паче Тебе, Господи.
И ныне: Отроковице чистая, Мати Господа нашего, помози ми, недостойному рабу Твоему, воспети угодницу Сына Твоего и Бога моего, преподобную матерь Анну, и рещи ко Христу: несть свят и несть праведен, паче Тебе, Господи.
Моли Бога о нас, преподобная мати Анно, яко мы усердно к тебе прибегаем, скорой помощнице и молитвеннице о душах наших. (Поклон.)

Господи помилуй. (Трижды.)

Седален, глас 3
Воспитана была еси, блаженная, от рождших тя в заповедех Господних, яко лоза в красноцветущих виноградех, тем тя ублажаем и святую память твою верно почитаем. Моли Христа Бога, да спасет души наша.
Слава, и ныне, Богородичен: Света превечнаго, от Отца прежде век рожденное Слово Божие, родила еси нам, Пресвятая Владычице, Христа Бога нашего, Имже вселенная от тли смертныя свободися, тем Тя непрестанно с Ним поем и величаем.


Песнь 4
Ирмос: Покрыла еси небеса добродетель Твоя, Христе, из Кивота бо прошед святыни, Твоея нетленныя Матере, в храме славы Твоея явился еси, яко Младенец руконосимь, и исполнишася вся Твоего хваления.
Преукрашена была еси, преподобная мати, добродетельми твоими, яко цветы благоуханными, и яко камением драгоценным. Тем и угодила еси нетленному Царю и Владыце всех, Емуже и воспела еси: Господи, исполнишася вся Твоего хваления.
О, твердое основание веры, о, любы к Богу крепкая! В женстем бо естестве мужески победила еси невидимаго врага супостата и тако угодила еси Христу, вопиющи: Господи, исполнишася вся Твоего хваления.
Слава: Христов храм была еси, преподобная мати, твоею чистотою и целомудрием и прочими добродетельми, темже вместила еси в себе Святаго Духа, к Немуже и возопила еси: Господи, исполнишася вся Твоего хваления.
И ныне: Воистинну всех тварей вышши явилася еси, Владычице, и кто доволен по достоянию изрещи величие Твое? Пространнее бо небес явися чрево Твое, в немже носила еси всеми невместимаго Бога, к Немуже и мы вопием: Господи, исполнишася вся Твоего хваления.
Моли Бога о нас, преподобная мати Анно, яко мы усердно к тебе прибегаем, скорой помощнице и молитвеннице о душах наших. (Поклон.)

Песнь 5
Ирмос: Яко виде Исаия образно на Престоле превознесена Бога, от Ангел славы дориносима, о окаянный, вопияше, аз! провидех бо воплощаема Бога, Света невечерня и миром владычествующа.
Аще и во благоденствии пребывала еси, блаженная мати, и всяко изобилие близ себе имела еси, никакоже вдалася еси на покой и веселие пищное, но, зельным трудом и воздержанием тело твое удручающи, воспевала еси Жениха твоего, Христа, Света невечерня и миром владычествующа.
Любовию Христовою уязвившися, блаженная мати, великая княгине инокине Анно, яко доброплодная лоза в винограде, процвела еси во граде Кашине благими твоими деянии и победила еси бесовския полки, воспевающи Христа, Света невечерня и миром владычествующа.
Слава: Истинным светом Христовым осияна была еси, мати святая, великая княгине инокине Анно, насыщающися велия благодати и воспевающи Его, Света невечерня и миром владычествующа.
И ныне: Ты убо, чистая Мати Господня, чистотою и девством всех превзошла еси, темже избрана была еси в Божие вместилище и родила еси нам Христа Бога нашего, Света невечерня и миром владычествующа.
Моли Бога о нас, преподобная мати Анно, яко мы усердно к тебе прибегаем, скорой помощнице и молитвеннице о душах наших. (Поклон.)

Песнь 6
Ирмос: Бездна последняя грехов обыде мя, и исчезает дух мой; но прострый, Владыко, высокую Твою мышцу, яко Петра мя, Управителю, спаси.
Из благочестиваго корене произрасла еси, преподобная мати, великая княгине инокине Анно, благочестием же и верою, аки цвет, процвела еси во твоем отечестве, во граде Кашине, и прешла еси к горнему жительству, вопиющи ко Христу: яко Петра мя, Управителю, спаси.
Воистинну достойна еси похвалы велия, преподобная мати, великая княгине Анно, яко в женстем естестве мужескую крепость имела еси, и победила еси супостата диавола, и воспевала еси ко Владыце Христу: яко Петра мя, Управителю, спаси.
Слава: Ей, воистинну светел и тверд ум имела еси, преподобная, вся бо красная мира сего, яко уметы вменила еси, блаженная, и ничтоже возможе поколебати непорочную твою душу, внегда воспевати ти Христу: яко Петра мя, Управителю, спаси.
И ныне: Лестным убо змииным преступлением низпадохом, но с Сыном Твоим, Иисусом Христом Богом нашим совостахом, Мати Господня, Егоже родила еси нам, Свет и Живот, и Воскресение.
Моли Бога о нас, преподобная мати Анно, яко мы усердно к тебе прибегаем, скорой помощнице и молитвеннице о душах наших. (Поклон.)

Господи помилуй. (Трижды.) Слава, и ныне.

Кондак, глас 4
Яко пресветлая звезда, явилася еси в Российстей земли, во граде Кашине, преподобная мати Анно, во всех благочестивых и верных женах, аки крин, процвела еси чистым и непорочным твоим житием, во инокинях же совершенными твоими труды и подвиги, и возшла еси к вышнему граду, радующися и веселящися, яко добре совершивши твое течение, и ныне честныя твоя мощи, аки бисерие драгое, явишася, на исцеление всем, приходящим с верою. Тем и вопием ти: радуйся, всекрасная душею, и моли Христа Бога о спасении душ наших.

Икос
Приидите, вси благовернии людие, воспоим и прославим преподобную великую княгиню инокиню Анну и тако к ней возопиим: радуйся, мати святая, великоименитая княгине инокине Анно, яко от юности твоея возлюбила еси Христа и по заповедем Его шествовала еси; радуйся, яко зельным твоим воздержанием тело твое удручила еси. Радуйся, яко сподобилася еси от Бога дара чудотворений; радуйся, яко озари Бог сердце твое, во еже восхотети облещися во иноческое одеяние и последовати Христу. Радуйся, нищим питательнице и сирым заступнице; радуйся, всем российским женам похвало и утверждение. Радуйся, всей Российстей стране твердое удобрение; радуйся, яко вместо земнаго царства небесное обрела еси. Радуйся, яко по смерти твоей тело твое в недрех земли не подвержеся тлению; радуйся, яко предстоиши с лики святых и преподобных жен невечернему Свету и молишися о спасении душ наших.

Песнь 7
Ирмос: Якоже древле благочестивыя три отроки оросил еси в пламени халдейстем, светлым Божества огнем и нас озари, благословен еси, взывающия, Боже отец наших.
Истинно велие чудо явися во граде Кашине, яко честныя твоя мощи многа лета землею покровены быша, ныне же Божиею благодатию явишася верху земли на исцеление всем, приходящим с верою и вопиющим: благословен Бог отец наших.
Како возможем не дивитися тебе, блаженная мати? Пребыла бо еси, аки свеща светящи, посреде российских жен чудным твоим житием, выну воспевающи: благословен Бог отец наших.
Слава: Утверждена была еси, мати преподобная, аки адамант крепкий, добродетельми твоими и, яко невеста, украшена была еси монисты златыми, делы твоими благими, воспевающи Христу: благословен еси, Господи Боже отец наших.
И ныне: Юницу Тя нескверну, Деву и Богородицу, издалеча пророцы имены различными нарекоша: ин бо Тя гору мысленну нарече, другий же Родительницу Божию, ов же руно, ов же священную дверь. Темже и мы вси достойно Тя поем и славословим во веки.
Моли Бога о нас, преподобная мати Анно, яко мы усердно к тебе прибегаем, скорой помощнице и молитвеннице о душах наших. (Поклон.)

Песнь 8
Ирмос: Служити живому Богу в Вавилоне отроцы претерпевше, о мусикийских органех нерадиша, и посреде пламене стояще, боголепную песнь воспеваху глаголюще: благословите, вся дела Господня, Господа.
Како изглаголю величие Божие на тебе, преподобная мати Анно, явльшееся? Яко по толицех летех обретошася мощи твоя нетленны, на удивление всем человеком, поющим: благословите, вся дела Господня, Господа.
Ничтоже есть дражайше пред Богом добродетельныя души, еяже весь мир недостоин. Темже и ты, преподобная мати Анно, паче всего прилежала еси о сицевей безсмертней вещи, поющи: благословите, вся дела Господня, Господа.
Слава: Яко свещу светлу, уготовала еси кроткую душу твою, преподобная мати Анно, темже по смерти твоей многа исцеления недужным излияшася от честных мощей твоих. Сего ради мы вопием: благословите, вся дела Господня, Господа.
И ныне: Господа моего и Бога рождшая, Мати безневестная, дерзновение имущи к Нему, заступи и сохрани мя Твоим ходатайством, яко да воспою: благословите, вся дела Господня, Господа.
Моли Бога о нас, преподобная мати Анно, яко мы усердно к тебе прибегаем, скорой помощнице и молитвеннице о душах наших. (Поклон.)

Песнь 9
Ирмос: Сладкою пречистаго Твоего рождества стрелою уязвлени, Чистая, Твоей достожеланней доброте дивящеся, песньми ангельскими достойно Тя яко Матерь Божию величаем.
Припев: Преподобная мати Анно, моли Бога о нас. (Поклон.)
Имиже весть судьбами прославляет Господь святыя своя, ихже имена написана суть на небеси в книгах животных, Тойже и тя прослави Своим милосердием, преподобная мати Анно. Тем тя поем и величаем.
Ныне с лики ангельскими на небесех предстоиши Владыце всех преподобная мати Анно, молящи о граде твоем и о чтущих верою святую память твою, недугующим же подающи исцеление от честных мощей твоих. Тем тя поем и величаем.
Слава: Юна еще возрастом бывши, преподобная мати Анно, тесным и прискорбным путем шествовала еси, всякия сладости, яко горести, отвращающися, ныне же достигла еси неизреченныя радости. Тем тя поем и величаем.
И ныне: Ааронов жезл прозябей, Владычице, прежде неплоден быв, послежде цвет и плод испусти; такожде и Ты, Пресвятая Дево, безмужно родила еси Христа Бога нашего. Тем Тя поем и величаем.
Моли Бога о нас, преподобная мати Анно, яко мы усердно к тебе прибегаем, скорой помощнице и молитвеннице о душах наших. (Поклон.)

Тропарь, глас 3
Днесь восхваляем тя, преподобная мати, великая княгине инокине Анно, яко бо лоза плодовита посреде терния, процвела еси во граде Кашине твоими добродетельми, всех удивила еси чудным твоим житием, темже Христу Богу угодила еси, и ныне, радующися и веселящися, пребываеши с лики преподобных жен, наслаждающися райския красоты и веселия. Молим убо тя: моли о нас Человеколюбца Христа Бога нашего, даровати нам мир и велию милость.

Ин тропарь, глас 4
Просветившися божественною благодатию, преподобная, и правостию умною душу твою привязавши в любовь Христову, тленныя, и красныя, и временныя нивочтоже вменила еси. Крестным знамением на мысленныя враги мужески вооружившися, постническими подвиги, постом и молитвами углие страстей украсила еси, достославная Анно, и по смерти источаеши благодать притекающим к мощем твоим. И ныне, в небеснем чертозе с мудрыми девами предстоящи Христу, моли о нас, почитающих святую память твою.

Кондак, глас тот же
Слава: Яко пресветлая звезда, явилася еси в Российстей земли, во граде Кашине, преподобная мати Анно, во всех благочестивых и верных женах, аки крин, процвела еси чистым и непорочным твоим житием, во инокинях же совершенными твоими труды и подвиги, и возшла еси к Вышнему граду, радующися и веселящися, яко добре совершивши твое течение, и ныне честныя твоя мощи, аки бисерие драгое, явишася, на исцеление всем, приходящим с верою. Тем и вопием ти: радуйся, всекрасная душею, и моли Христа Бога о спасении душ наших.
И ныне, Богородичен: Еже от века утаенное и Ангелом несведомое таинство, Тобою, Богородице, сущим на земли явися Бог, в неслитном соединении воплощаемь, и Крест волею нас ради восприим, имже воскресив первозданнаго, спасе от смерти души наша.

Молитва 1
Из службы
О преподобная и преблаженная мати Анно! Смиренно припадающе к раце честных мощей твоих [к иконе твоей], молимся со слезами прилежно: не забуди убогих твоих до конца, но поминай нас всегда во святых твоих и благоприятных молитвах к Богу. О преблаженная великая княгине Анно! Не забуди посещати чад твоих, аще бо телом и преставилася еси от нас, но и по смерти жива пребываеши. Не отступай от нас духом, сохраняющи нас от стрел вражиих и всякия прелести бесовския и козней диавольских. Молитвеннице наша усердная! Не престай молящися за ны ко Христу Богу нашему; аще бо и мощей твоих рака [икона твоя] пред очима нашима видима есть всегда, но святая душа твоя, со ангельскими воинствы у престола Вседержителя предстоящи, достойно веселится. К тебе убо припадаем и тебе молимся: молися, преблаженная Анно, всемилостивому Богу нашему о спасении душ наших, и испроси нам время на покаяние, да невозбранно прейдем от земли на небо, от мытарств же горьких и от вечныя муки да избавимся, и Небеснаго Царствия наследницы да будем со всеми праведными, от века угодившими Господу нашему Иисусу Христу, Емуже слава, со Безначальным Его Отцем, и с Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Молитва 2
Чтомая в петроградской Никольской единоверческой церкви
Восхваляюще Господа Бога и Творца своего, приимшаго труды и подвиги угодницы Своея, благоверныя великия княгини Анны, немолчными усты воспоем и восхвалим: радуйся, преподобная и богоблаженная княгине Анно, иже от юности своея нача Богу работати и Того святыя заповеди усердно в сердцы своем прияла еси. Радуйся, пречестное селение и жилище Святаго Духа, иже всяку славу и честь и господство века сего оставила еси и до конца оплевала еси, и ни во что же яко уметы положила еси вся сущая в мире, и Христу единому последовала еси, и Его пресвятое иго на раме носила еси, и многими добродетельными делы угодила еси. Радуйся, преподобная мати Анно, иже невозвратным путем шествовала еси по заповедем Владыки своего Христа, и ничтоже паче любве Его предпочте. Сего ради и Христос возлюби тя, яко невесту прекрасную, и с мудрыми девами в чертозе Своем сочетал тя есть, и по успении твоем соблюде пресвятое тело твое нетленно, душу же твою святую в премирная селения вселил, и многими чудесы обогатил тя есть. Радуйся, крепкая помощнице Отечеству своему и граду нашему и всей области великое утверждение. Радуйся и веселися, угоднице Христова, ты бо врач показася всем приходящим с верою к цельбоносным мощем твоим и исцеляеши страсти наша неисцельныя. Молися, святая, Христу Богу нашему, даровати миру смирение и всей Российской земли великое утверждение, яко да и мы молитвами твоими получим оставление грехов, житию исправление и Небеснаго Царствия наследницы будем, благодатию и человеколюбием Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, с Нимже купно Отцу и Пресвятому и Животворящему Духу подобает всяка слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

“Честнейшую Херувим”, и прочее



Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум


Тема: #94488
Сообщение: #3660517
03.02.12 14:01
Ответ на #3660515 | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

Еще весною (25-1У) после торжественной литургии перенесли раку бл. Анны из холодной половины собора в теплую. 230 лет стояла она неприкосновенной! Там останки были переложены в новую, с золотыми украшениями, кипарисовую гробницу и облечены в новые одежды, работы Стретенских монахинь. Гроб поместили во временную раку •и прикрыли большой иконою Анны. В холодной половине начались приготовления: построили каменный помост и воздвигли сень на золоченных столбах с золотою короною сверху, а по сторонам убрали сень малиновым бархатом. Все казалось закончено, как вдруг — замешательство...
Приготовляя покров на раку с изображением св. Анны, тот самый покров, который так искусно когда-то вышили царица и царевны и который по постановлению собора 1677 г. был затребован в Москву, а теперь возвращен в Кашинский собор, — обнаружили, что десница святой сложена не двуперстно, а троеперстно... При внимательном рассмотрении увидели, что троеперстная десница крепко пришита, а под ней прежняя — двуперстная... Кто и когда десницу нашил, — неизвестно, но оставить ее было великим соблазном и для православных и тем более для старообрядцев. Слух о подлоге уже побежал... Прибывший архиепископ Алексий положил ему конец, дав распоряжение десницу отпороть...
Кроме этого неприятного эпизода, была еще неприятность: злые люди распространяли по уезду слухи, что на торжестве революционеры будут бросать бомбы и ожидаются в Кашине большие беспорядки. Некоторые малодушные люди слухам поверили и остались дома, другие возвращались с пути, но большинство богомольцев путь свой продолжали.
Вслед за архиепископом Тверским прибыли и другие архиереи (всего 13), тверской губернатор, разные административные лица и военное начальство. 10-го — вел. кн. Елизавета Феодоровна, неизменная паломница на все выдающиеся церковные торжества. Молитвенная, монашеского облика, хоть не по-монашески одетая, с биографией, в которой трагическое вдовство завершилось впоследствии трагическим концом*), она уже тогда напоминала древнерусскую "благоверную княгиню".
11-го прибыл митрополит московский Владимир. обер-прокурор (Лукьянов) и много высокопоставленных лиц из Петербурга и Москвы.
Как далеки были эти официальные встречи "великих мира сего" от прибытия в город крестных ходов!
Крестные ходы не просто процессия, не прогулка с иконами и другими предметами церковного обихода, — это "движущаяся церковь", куда-то и с какою-то благочестивою целью шествующая. Собор верующих одной или нескольких церквей (иногда целой области или города) не просто шел со своими "святынями": иконами, крестами, хоругвями..., а сопровождал их на праздник. Не иконы Спаса, Богоматери, Николая Чудотворца, бл. кн. Михаила Тверского или препод. Макария Калязинского... перемещались в Кашин из Твери и Калязина на 12 июня, а Всемилостивый Спас, Богоматерь и любимые святые в своих иконных изображениях, вместе с народом следовали на увенчание славою св. Анны. Крестный ход тем и отличается от самой торжественной, самой блистательной гражданской процессии, что в нем совершается тайнодействие веры: только оно делало невозможное возможным: тысячи, десятки тысяч богомольцев в зной или дождь, страдая от жары или промокнув до костей, шли десятки верст, шагая по грязи или в облаках пыли, с пением церковных песнопений, неся тяжеловесные хоругви, огромные кресты, большие и малые драгоценные иконы, окружая духовенство в облачении, хоругвеносцев в соответствующих торжеству кафтанах...
Когда крестный ход шел на праздник столь великий, как прославление святого, он шел не с пустыми руками, а нес, кроме "святынь", еще и дары-подарки: иконы, покровы, хоругви, лампады...
И крестный ход не просто входил в город, а его вводили в город. Прибывшие "святыни" и богомольцев "встречали": несколько священников с хоругвеносцами, с толпою народа, при пении церковных песнопений, шли за заставу в ближайшую слободку или деревню и потом под колокольный звон, оповещавший город о прибытии дорогих гостей, провожали крестный ход до того храма, где его "святыням" надлежало пребывать во время праздника. На паперти иконы окаждались настоятелем, и он вводил крестный ход в церковь. Этим заключался обряд встречи; в нем сочетались благоговение и почтительнейшее гостеприимство.
Отпускали крестный ход тоже по чину. После напутственного молебна в соборе, провожали его своим, местным, крестным ходом за заставу и расставались с ним в некотором отдалении от города.
Первый крестный ход прибыл в Кашин 10 июня к вечеру из Красного Холма... За ним — Бежецкий. Оба шли в очень тяжелых условиях — в дождь, по лужам и грязи, по неровным размытым дорогам, которые и в хорошую-то погоду неудобны.
После них прибыли депутации из Ярославля и Костромы (поездом).
Наконец, 12 июня к полудню пришел грандиозный тверской крестный ход. К тверитянам присоединились Корчева, Кимры, Осташков, Клин, Арзамас и несколько поволжских сел. От Твери до Калязина плыли на пароходе, от Калязина до Кашина 18 верст шли пешим путем в сильную жару, по пыли. Хоругвей, крестов, икон без счету... и богомольцев несметная толпа. Кимры несли в дар бархатный покров, шитый золотом, с изображением св. Анны во весь рост. Тверитяне — икону бл. кн. Михаила и бл. Анны в вызолоченных ризах. Приношением Корчевы была большая картина-икона "Прощание кн. Анны и кн. Михаила перед отъездом в Орду" (см. стр. 78): на торжестве она будет так восхищать и умилять богомольцев бесхитростным изображением всем понятного горя Анны, что они начнут обрывать ниточки "на память" и принудят унести и спрятать ее в соборном алтаре.
Встречать крестный ход вышли два архиерея и 20 священников. Гостей провели прямо в собор на торжественную панихиду — последнюю из бесчисленных панихид, которые за последние дни служили у раки непрерывно.
После полудня стали пускать народ в собор для облобызания гроба, в сущности это были часы, отведенные для жаждущих чуда исцеления. Повели и понесли больных, слепых, калек, расслабленных, потащили кликуш... Очевидцы свидетельствовали впоследствии (с указанием своих фамилий и имен) в "Тверских Ведомостях" о случаях проявления "веры, которая горами двигает"... — о совершившихся чудесах. Весть о каждом чуде мгновенно облетала город.
Главная торжественная служба была в тот день (12 июня) вечером. Совершалось всенощное бдение одновременно в Воскресенском и Успенском соборах и на площади, на помосте перед картиною "Прощание св. Анны с св. кн. Михаилом". На литию из обоих соборов вышли две огромных процессии духовенства с певчими и хоругвями. Одна обогнула Воскресенский собор с западно-южной стороны; другая — из уважения к единоверцам, — с западно-северной стороны ("посолонь"). На помост вошли 12 архиереев и два протодиакона, остальное духовенство (30 архимандритов и около 100 священников) разместились у его подножия, — и началось дивное соборное торжество...
Вся площадь была заполнена до тесноты: на валу за соборами, на крышах, на деревьях, на фонарях и папертях, на каждой пяди земли, выступе или перекладине всюду были люди... В лучах заходящего солнца сияли золотые и серебряные облачения, драгоценными камнями усыпанные митры; сверкая бронзовыми подвесками, колыхались хоругви в руках у хоругвеносцев в ярких, блестящими галунами расшитых, кафтанах...
На паперть Воскресенского собора вышел протодиакон московского Успенского собора Розов, обладатель редкой красоты и изумительной звучности голоса, и прочел внятно на всю площадь "Послание св. Синода к чадам Православной Русской Церкви о восстановлении почитания св. Анны". Хоры грянули тропарь "Днесь восхваляем Тя, преподобная Мати, великая княгиня Анно...", тот самый тропарь, который народу запрещено было петь в течение двух столетий. Залились трезвоном колокола, загудел раскатами 600-пудовый соборный колокол, возвещая о восстановлении церковной славы бл. кн. Анны...
После благословения хлебов процессия вернулась в соборы.
На утрени перед "Хвалите" из алтаря вышли митр. Владимир с духовенством. Сияющий сонм обступил раку, митр. Владимир, окадив гроб, коленопреклоненно прочитал молитву св. Анне и несколько священников подняли гроб на плечи и с торжественной медленностью при пении "Преподобная мати Анно, моли Бога о нас..." понесли его на катафалк посреди собора.
После "Хвалите", величания (последнее величание пели единоверцы своим особым строгим распевом) и Евангелия о мудрых девах началось лобзание святыни. Обряд этот длился не только во время всенощной, но и всю ночь до утра.
В соборе присутствовало до 5000 человек, на площади и прилежащих улицах несколько десятков тысяч. Всем хотелось в эту ночь проникнуть в собор, и солдатам и полиции стоило не мало труда не допускать давки и устанавливать людей в очередь.
У св. мощей горело свечей без числа и до утра служили молебны.
Была тихая теплая ночь. Народ не расходился: одни тут же близ собора спали, другие, собравшись кучками, пели молитвы... Впоследствии узналось, что вел. кн. Елизавета Феодоровна среди ночи пришла одна со своей горничной в собор из Сретенского монастыря и долго пребывала у гробницы, а потом замешалась, неузнанная, в толпу и беседовала с богомольцами.
На утро перед литургией крестные ходы кашинских церквей соединились с пришедшими издалека. Образовалось как бы громадное ополчение с иконами, крестами и хоругвями... Священники повели его в собор, кропя путь и народ св. водою.
Пришедших встретили на паперти митр. Владимир с архиереями и архимандритами (30) и прочим духовенством. Хоругвеносцы со "святынями" остались на площади, их расставили полукругом, а духовенство проследовало в собор.
В это утро в Воскресенском соборе присутствовали только "избранные": приехавшие высшие гражданские и военные власти, обер-прокурор, "высокопоставленные богомольцы", представители дворянства и именитого купечества, приезжие игуменьи и благонадежные представители "народа"... Одновременно служили литургию и в Успенском соборе. Тут все было проще — общедоступно-народно. Архиерейская кафедра стояла на площади, народный хор пел тоже наружи, архиепископ со священнослужителями на малом и великом входе появлялись в дверях, на паперти. Создавалось впечатление, по словам очевидцев, что Успенский собор — алтарь; площадь — наполненный людьми храм Божий, без стен, окон и дверей, лишь накрытый куполом голубого неба...
По окончании литургии был молебен, и наступили заключительные минуты, венец всех торжеств — обнесение мощей вокруг соборов.
Накануне земная Церковь оповещала о канонизации Анны, воспевала-восхваляла ее, лобызала ее, всю ночь не отступая от ее гроба; теперь бл. Анна сама являлась народу, выходила из собора ему навстречу. Только это символическое значение мог иметь обряд обнесения св. мощей, только этим и объясним трепет священного восторга, охвативший толпу, когда в пролете соборных дверей показалась высокоподнятая, золотом блистающая гробница... Ее поставили на носилки, накрыли расшитым золотыми узорами малиновым бархатным покровом; понесли ее архимандриты в осенний рипид, сопровождаемую митр. Владимиром, архиереями и длинной вереницей почетных паломников, в прибое колоколов, в волнах ангельского славословия—пения тропаря—в томных аккордах "Коль Славен" полковых оркестров... Народ устремился гробу навстречу, людям хотелось, если возможно, прикоснуться к нему, если возможно, пасть ниц на его пути... но порядок нарушен не был: хоругвеносное ополчение и солдаты натиск сдержали. В воздухе только замелькали платки, куски холста и полотенца, которыми, по древнему обычаю, женщины одаривали в такие праздники любимых святых.
Шествие вернулось в собор. Здесь гробницу опустили в золоченную раку под сенью, ближе к южным вратам придела "Всех Святых" (где спокон веку она и стояла). Митрополит Владимир прочитал коленопреклоненно молитву бл. Анне. Возгласили многолетие — и последование церковного торжества было окончено.
Все, что было в тот день потом, уже "мир сей"... Хозяин торжества, тверской архиепископ Алексий, окруженный архиереями и гостями, принимал депутации в зале женской гимназии. Читались приветствия, адреса, телеграммы. Потом в Городской Думе был банкет, присутствовали на нем избранные из"избранных". Была здравица за Государя с возглашением многолетия. Оркестр играл "Боже Царя храни". Читались тексты телеграмм Государю от Кашина и "Самодержцу" от собора иерархов и духовенства, была еще телеграмма от тверского губернатора. Эти же телеграммы губернатор прочитал с балкона народу, стоявшему под окнами Думы. Толпа кричала "ура! ура! ура!.." и пела "Боже Царя Храни". Устроителям и возглавителям празднества должно было казаться, что канонизация бл. Анны одно из тех значительных церковных событий, которые, воспламеняя религиозную веру, тем самым возгревают и верноподданническияе монархические чувства...
К вечеру начался разъезд.
Однако, моление у раки св. Анны не закончилось. Для старообрядцев-единоверцев только еще началось.
В Воскресенском соборе в тот день вечером епископ Гермоген Саратовский служил всенощную. Сослужили ему единоверческие священники, участвовали старообрядческие певчие (два хора), канонархи и чтецы. Молящиеся стояли с лестовками (четками) в руках, с подручниками для поклонов и крестилась двуперстно. Служба длилась с 6 часов до полуночи.
Наутро была в соборе литургия тоже для единоверцев. Длилась она 5 часов.
И вечером и утром в соборе присутствовала группа старообрядцев Белокриницкой иерархии и беспоповцы.
Православные церковные власти, вероятно, надеялись, что канонизация бл. Анны даст повод ко взаимному сближению. Об этом говорил и епископ Гермоген в своем "слове", и престарелый настоятель собора (прот. Аменитский). Но сближения не последовало... В старообрядческом журнале "Церковь" № 23, выпущенном ко дню канонизации, были высказаны нарекания на православную господствующую Церковь. В ответ архиеп. Алексий отказал старообрядцам в просьбе выдать им частицу мощей бл. Анны. Это произвело тягостное впечатление и ожидать примирения сторон было трудно.
В 3 часа того же дня в зале Городской Думы состоялось открытие "Братства св. бл. Анны Кашинской" под председательством архиеп. Алексия. В зале присутствовали лица крайне правого политического направления: архиереи, местное и приезжее духовенство, представители губернской администрации и правой общественности, дамы, интересующиеся церковными делами, много кашинских граждан, несколько единоверцев и группа австрийского старообрядчества со своим вождем (Бриллиантовым).
После деловой части собрания: утверждения устава, избрания почетных членов и проч. начались речи. Архимандрит Макарий (Гневушев) ознакомил собрание с весьма определенным назначением "Братства" — объединить православных людей для защиты, в союзе с Церковью, "исконных русских верований, быта и государственности русского народа". Это значило в условиях действительности — противостать требованиям политических и социальных демократических реформ... Коснулся оратор и раскола, но не для того, чтобы идти сближению навстречу, а чтобы подчеркнуть, что оно не состоялось: "близкие по крови и духу староверы-раскольники не пожелали воспользоваться торжеством, чтобы уничтожить отделяющие их от господствующей Церкви недоразумения".
После этих слов старообрядцы встали и покинули зал.
Если они пришли на организационное собрание"Братства", то, думается, не для того, чтобы демонстративно его покинуть. Быть может, они хотели спросить или дать какие-нибудь объяснения по поводу возникших в связи с канонизацией Анны разногласий; их уход только еще раз подчеркнул, что от господствующей Церкви их отделяют не преходящие "недоразумения", а давнее и глубокое религиозно-нравственное расхождение.
Этим собранием заключилась "мирская" программа торжеств. 13 и 14 июня покинули Кашин крестные ходы. Разъехались и все почетные гости.
Однако, паломничество ко гробу не прекращалось: одни богомольцы сменяли других в течение всего лета. Особенно было в этом году многолюдно 21 июля, в день празднования первого обретения мощей св. Анны (в 1649 г. после явления ее пономарю Герасиму), спокон веку привлекавший почитателей. Даты 2 октября (кончина бл. Анны) и 17 ноября (перенесение мощей из Успенского собора в Вознесенский в 1817 г.) тоже стали посещаться усерднее прежнего.
Нельзя сказать, чтобы почитание св. Анны становилось общецерковным — этого не было, но одним Кашином оно тоже не ограничивалось. По-видимому, оно по-новому ожило на Кавказе и в Сибири, где среди населения всегда было много старообрядцев.
Весною 1909 г. в апреле, не успела придти весть об утверждении Синодом восстановления канонизации бл. Анны, уже возникла женская община имени бл. Анны в г. Грозном, в области Терского казачества. Несомненно это могло произойти только потому, что почитание кашинской святой существовало там и прежде. Начали с молебна и обмежевания участка. Копали канаву "миром": священник и начальник округа первые взялись за заступы, за ними сотни мужчин и женщин. Начали утром после молебна, а к 4 часам канава была выкопана. Через два дня из соседней станицы (Ильинской) привезли деревянную церковь — пожертвование казаков. Другая станица (Ермолинская) прислала деревянный дом. К осени обещали построить церковь, трапезу и кухню. Одна из женщин обязалась выкопать за свой счет колодезь, если ей позволят на общинной земле построить себе келью. Так общими усилиями созидалась первая в России монашеская община св. Анны*).
Летом того же 1909 г. отметила память бл. Анны и Сибирь. В Иркутске 11 и 12 июня во всех церквах служили торжественные всенощные и литургии с молебном перед иконою св. Анны. В те дни вокруг Иркутска горели леса, стояла 40-градусная жара, люди задыхались от жары, дыма и пыли. Началось бедствие — падеж скота. 13 июня погода изменилась: полили дожди. Верующие люди видели в этом проявление заступничества бл. Анны*).
После канонизации усердное почитание кашинской святой не ослабело и зимою. Сохранилось письмо от 28 марта 1910 г. благочестивого кашинского купца Б. к своему другу-монаху на Афоне, в котором он сообщает:
..."Матушку-княгиню, слава Богу, посещают богомольцы и зимою даже. Случайно я разговорился с крестьянином из села Троицы-Нерли, Калязинского уезда, который вторично приехал поклониться матушке-княгине, поблагодарить ее за великую милость..." И автор письма рассказывает о поведанном ему крестьянином чуде исцеления больных ног "матушкой-княгиней в прошлом июле"... "Часто приходится мне видеть", пишет Б., "крестьянами купленные иконы княгини для своего села, которые они усердно несут до своего назначения... Мне приходилось продавать маленькие иконы княгини, которыми благословляют в службу солдат и умерших. Слава Богу, народ истинной верой расположен к ней, к матушке, и с почитанием... Очень мне радостно смотреть также на детей. Приходится видеть ежедневно,, когда они идут в школу и первоначально заходят в собор к матушке-княгине. Я чуть не решил сделать снимок с этой вереницы. Люблю таких детей. Драгоценно их святое чувство. Помяни, Господи, это во веки веков...".
Зима 1910 г. отмечена знаменательным событием: 22 декабря был освящен храм во имя бл. кн. Анны Кашинской — в Петербурге, на Выборгской стороне, на Сампсоньевском проспекте (придел в храме во имя Нерукотворенного Спаса в подворье Кашинского Сретенского монастыря).
В тревожные годы войны и первые годы революции гробница Анны оставалась неприкосновенной святыней. По-прежнему, даже больше прежнего, служили ей молебны, благословляли ее иконою уходящих на войну. Быть может, образ бл. Анны, запечатленный в житии и предании, даже стал русским людям ближе, понятнее. Вспоминалось, что бл. Анна тоже провожала мужа и сыновей в ту опасную неизвестность, откуда часто не возвращаются; хоронила и оплакивала их; тоже принуждена была бежать и скрываться, в то время как громили и жгли ее тверское гнездо, а потом жила "в нищете и убожестве", утешая запуганный тверской народ...
Как сложилась судьба бл. Анны позднее, во время гонений на Церковь, — неизвестно, но как бы она ни сложилась, можно с уверенностью сказать, что почитание ее в тверском краю и в разных концах России, в старообрядчестве и среди отдельных почитателей в эмиграции, — не заглохло. Не могла и Анна оставить "людей своих" только потому, что унесли ее мощи или закрыли собор...
Агиология не может ограничиваться исследованием форм культа святого или изучением типа его святости, она не может оставить без внимания участие его в духовной жизни народа.
Благоверный кн. Михаил Тверской и бл. кн. Анна — два светильника Тверского края. Религиозная миссия каждого из них связана с русской жизнью по-разному. Почитание обоих сложилось также раздельно: мощи Михаила Тверского всегда оставались святыней Твери, бл. Анны — святыней Кашина. Никогда не было попытки или побуждения их гробницы соединить, словно каждому было положено свыше особое назначение.
Михаил Тверской оставил Русской Земли пример и завет "христианской" власти, религиозно-нравственно ответственной за народ и перед народом. Не отрекаясь от тверского "стола", не покинув своих тверичей на произвол судьбы, он принял на себя и на себя одного все, что приуготовили месть и коварство кн. Московского Юрия Даниловича и этим спас тверское княжество от татарского погрома. Пример жертвенной смерти одного за всех, завет власти-служения и дарован русскому народу в святости кн. Михаила Тверского...
Благоверная Анна дала образ святой женственности: безропотная покорность воле Божией, охраняющая доброта, смиренная, несудящая любовь — типичные черты русской женской праведности. Она 300 лет оберегала город от напастей, отзывалась на молитвы о помощи, о цельбе, заступе и утешении всех притекавших к ней. Признанная Русской Церковью — не признанная, она никогда "своего народа" не покидала.. Волею Провидения в явлении пономарю Герасиму поставленная, "как свеча на подсвечник", Анна оказалась связанной с нашим прошлым ХуП-ХХ веков и вошла в историю Русской Церкви. Бл. Анну нельзя отделить от религиозной "весны" при Алексее Михайловиче, от раскола — отвержения национальной Русской Церковью своих исповеднически верных православной старине братьев, от истории благочестивого Кашина; связана она с веяниями свободы 1905-1906 гг., вернувшей ей церковную славу, и с революцией: бед ее она не избежала...
Святые не только сияют, они духовно живут в народе, его сопровождают в свободе его блужданий, не оставляют в падениях — они помогают народу нести крест истории, то есть осуществлять, несмотря на противоборствующие силы, свое предназначение. Это не значит, что их творчески попечительная любовь и мудрая воля стремятся содействовать прежде всего экономической и военной мощи государства, укреплять существующую власть для защиты порядка и чьих-либо привилегий, — они охраняют самое бытие народа и духовные дары свыше ему дарованные, помогают себя "исполнить". Это и есть участие святых в истории.
Если высокой и чистой поэзии дано некое сверхчувственное познание, если своей тончайшей, прозрачно-ясной интуицией она прикасается к тайнам жизни, — то она необманно почуяла, что святые с народом неразлучны, и легенда о русских святых, о том, что они покинули свои раззолоченные гробницы, расшитые золотом покровы, драгоценные ризы и сияние неугасимых лампад... оставили земное величие и ушли в народ, в нищету и труд, на общие скорби и "страсти", — таит в себе провидение нового образа русской святости: самые обыкновенные, безвестные жизни, скромное существование под "зраком" трудящихся, затерянное в тесноте "мира сего", и в то же время "не от мира сего" по религиозному значению этого внешнего "как все", по силе благодатного воздействия на мир святой человечности:

"Господеви поклонитеся
Во Святом Дворе Его,
Спит юродивый на паперти,
На него глядит звезда.
И крылом задетый ангельским
Колокол заговорил,
Не набатным, грозным голосом,
А прощаясь навсегда.
И выходят из обители,
Ризы древние отдав,
Чудотворцы и святители,
Опираясь на клюки.
Серафим — в леса Саровские
Стадо сельское пасти,
Анна — в Кашин, уж не княжити,
Лен колючий теребить.
Провожает Богородица,
Сына кутает в платок,
Старой нищенкой оброненный
У Господнего крыльца.

А. Ахматова.
("Причитание" 1922 г.).


Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум


Тема: #94488
Сообщение: #3660515
03.02.12 14:00
Ответ на #3660510 | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

ВТОРАЯ КАНОНИЗАЦИЯ БЛАГОВЕРНОЙ КНЯГИНИ АННЫ

Приуготовление к канонизации началось вскоре же после празднества препод. Евдокии. Психологически ее предрешил закон о старообрядцах (17 апреля 190.5 г.), даровавший им вероисповедную свободу и гражданские права. Вся пресса от "Речи" до "Колокола" приветствовала реформу*). Пришел конец и остракизму препод. Анны... Могла ли господствующая Церковь не вернуть ей отнятого церковного достоинства, когда сторонники реформы готовы были признать старообрядцев братьями?
Кашинцы поняли, что история перевернула страницу. По своим политическим настроениям "правые", единодушно замкнутые в свои местные интересы, далекие от политических бурь и страстей, они сейчас же воспользовались веянием религиозной свободы, чтобы вновь добиваться — в который раз! — канонизации своей святой.
Как часто бывает, большое общее дело начали отдельные люди. Для осуществления всеобщего доброго намерения послужило незначительное событие — письмо кашинского помещика, долголетнего кашинского предводителя дворянства В. П. Кисловского**) к товарищу обер-прокурора Синода А. П. Роговичу. Выписку из этого письма Рогович счел нужным переслать архиеп. Тверскому и Кашинскому Алексию. С этого все и началось.
..."Я в общих чертах, конечно, давно знал историю почитания бл. кн. Анны, - писал Кисловской, но, грешный человек, хотя и участвовал в подношениях иконы ее и даже самому мне при отъезде из Кашина после напутственного молебна поднесли икону Благоверной, особого чувства до сих пор, должен сознаться, я никогда не ощущал. Не помню, чтобы я когда-либо служил молебен перед ракою. Совершенно невольно перед отъездом из Ярославля какой-то внутренний голос .мне говорил, чтобы я непременно заехал в Кашинский собор — поклониться св. мощам.
Приехал я в Кашин вечером и остался там ночевать. Оставшись в Кашине, мне уже неловко было не заехать к некоторым знакомым.
Часто проезжая мимо собора, я вспоминал первоначальное желание заехать поклониться мощам. Но все время собор был заперт, и я так и уехал в деревню, не побывав у мощей. Этот раз я даже пропустил одного почтенного старика, местного почетного гражданина, любителя и знатока местной старины, у которого я всегда бывал и любил с ним поговорить... Во время пребывания в деревне я почувствовал какой-то неопределенный, но мучительный укор чего-то недоделанного мною.
Возвратился в Кашин вечером, но так чтобы с ранним поездом уехать в Ярославль. О мощах совсем забыл. Но меня уговорили, и я случайно остался на один день, и так как извозчик уже был подан, чтобы ехать на поезд, то я решил заехать к ранней обедне в собор. Отслушав обедню, я приложился к мощам и, будучи тронут сердечным приветом узнавшего меня священника, решил после обедни к нему заехать. У себя священник завел речь о бл. кн. Анне Кашинской; .говорил о продолжающихся чудесах у раки, которые он записывает, и хотел мне дать издание покойного преосвященного Дмитрия — "Тверской Патерик", где, между прочим, он описал житие благоверной княгини. Но книги не нашлось, и мы с ним сговорились, что я заеду еще раз в собор ко всенощной и он мне даст книгу.
Между тем неспокойное состояние духа у меня, по-видимому, без всякой причины продолжалось. В тот же день я решил навестить и того старика, о котором говорил выше. Он по фамилии Кункин. Это совершенный русский самородок: пропасть читает и интересуется всем. Что касается до мощей, то это у него какая-то давняя idee fixe... Конечно, после первых же слов он заговорил о благоверной княгине и принес старообрядческий журнал "Церковь" № 6 от 10 февраля 1908 г. и прочел мне статью "На крови мученической, к вопросу о канонизации святых".
Теперь представьте себе картину: в православном храме почивают мощи, когда-то в присутствии царя и патриарха открытые, затем по шатким основаниям закрытые и, несмотря на неоднократные мольбы даже архипастырей, остающиеся без прославления; между тем богомольцы стекаются, пишутся иконы, служатся молебны; и вдруг, совершенно неожиданно отзовется на это какой-нибудь собор старообрядческих епископов, и в результате даже может возникнуть вопрос о переносе святых мощей, которых господствующая Церковь не хочет признавать, в какую-нибудь старообрядческую церковь... Ведь последствий всего того даже и предвидеть и перечислить нельзя... От одного этого ужаса я сразу почувствовал, как св. мощи и Благоверная Княгиня должны быть всем дороги. Взял я у Кункина и кое-какие материалы, поехал в собор, застал уже конец всенощной, после которой отслушал молебен; получив обещанный "Патерик", уехал не только успокоенный, но с каким-то необъяснимым радостным чувством. По поводу собора 1677 г. покойный митрополит Филарет между прочим говорил, что слова заключительные: "егда аще впредь чем Бог объявит и утвердит" дают основание, при наличности исцелений и чудес, и без особого Собора вновь прославить Благоверную Княгиню.
На днях соберусь с силами, разберусь с материалами и напишу в "Русский Народ" все существенные подробности, которые не мог изложить в письме".
Получив от Роговича выписку, архиепископ Алексий в мае 1908 г. дал распоряжение, чтобы в Кашине был образован комитет, которому надлежит представить все имеющиеся в Кашине сведения об Анне по местным и печатным источникам.
Город оживился... Кашинцы поняли, что настало время действовать. Спешно избрали комитет и, недолго думая, не ожидая окончания его работ , по почину того же самого почтенного старца И. Я. Кункина, о котором упомянуто в письме, испросили у тверского губернатора разрешение созвать чрезвычайное собрание Городской Думы для обсуждения создавшегося положения. Собрание состоялось 19 июня и вынесло постановление — направить в Петербург депутацию с прошением на Высочайшее имя и ходатайствовать перед Государем о восстановлении прославления бл. кн. Анны.
К этому постановлению присоединилось и Земское собрание.
Однако, ревнителя этим не удовольствовались — хотелось подкрепить его "голосом народа", народной петицией.
И вот, 10 июля, в свободном порыве проявилось чувство преданности кн. Анне, которое высшая церковная власть более 200 лет старалась подавлять, сдерживать и охлаждать...
В будний день раздался призывный колокольный звон на всенародный молебен. В притворе собора расставили столы с листами для подписи петиции. Быстро, без распоряжения, без предварительного оповещения, закрылись дома и лавки — и кашинские жители устремились в собор. После молебна Всем Святым с заключительной молитвой св. Анне начали подписывать петицию. Единодушный порыв объединял всех. Творили общее дело; даже не отдавая себе, быть может, ясного отчета в значении того, что происходит, принялись исправлять заблуждение предков, стирать неправое и неправедное постановление Церковных соборов 1677-1678 гг...
Далее все сложилось для кашинцев благоприятно.
Тверской архиеп. Алексий был назначен на летнюю сессию в Синод и воспользовался возможностью переговорить с некоторыми влиятельными архипастырями, отправлявшимися в Киев на торжество 800-летия Киево-Михаиловского Златоверхого монастыря. Таким образом, 30 съехавшихся в Киев архиереев оказались осведомленными о ходатайстве тверского иерарха и его паствы. По обсуждении дела, постановили просить Синод, по возможности в скором времени, восстановить почитание бл. кн. Анны, как местной .святой Тверского края.
Миссионерский Всероссийский Съезд, заседавший тогда в Киеве, присоединился к этому постановлению.
Осенью того же года (20-Х) депутация кашинских ревнителей памяти бл. Анны была принята Государем в Царском Селе, а на следующий день Синод заслушал доклад архиеп. Алексия, кашинского земства и горожан, а также и г. Твери, и вынес определение: почитание бл. кн. Анны — восстановить как это было до собора 1677 г., а обер-прокурору предложить испросить согласие на это Государя. 7 ноября Государь определение Синода утвердил.
Весною 11 апреля Синод опубликовал долгожданное, долгожеланное официальное "Послание к чадам Православной Русской Церкви о восстановлении почитания св. бл. кн. Анны" и назначил днем празднования этого события 12 июня*). "Послание" объясняет приостановление собором 1677 г. церковного почитания бл. кн. Анны одними разногласиями жития со Степенной книгою и летописями, "впоследствии впрочем дальнейшими исследованиями совершенно устраненными", а неоднократные отклонения ходатайств о возобновлении почитания — осторожностью и предусмотрительностью Церкви:—ожиданием, когда "чудодейственными знамениями и исцелениями Господь Бог утвердит всеобщую веру в святость бл. кн. Анны..." О "двуперстии" кашинской святой "Послание" не упоминает...
13 апреля Определение Синода было в Кашине получено.
Снова хлынул в собор весь Кашин... При трезвоне колоколов всех церквей, при общем ликовании служили благодарственный молебен.
Зимою создался комитет для устроения предстоящего празднества. В Кашине шли уже приготовления: со всех сторон текли пожертвования, была заказана в Петербурге драгоценная сребро-позлащенная рака, изготовлены в женском монастыре новые одежды для мощей, принялись приводить в порядок город, храмы, общественные здания и мостовые... вырабатывали порядок торжества. По-видимому, всему городу казалось, что канонизация св. Анны сейчас единственно-значительное, единственно-достойное всеобщих усилий достижение...
Столь необычайное единодушие объяснимо тем, что в те годы Кашин был еще совершенно православный русский город: ни инородцев, ни инославных. ни даже старообрядцев. Древний торговый город, в бытовых условиях утвержденный, в них почти окаменелый, он хранил полноту старины, как некую святыню (поэтому и св. Анну сумел дохранить до 2-ой канонизации). Революционное движение 1905-1906 гг. осталось вне его. Дурные вести о восстаниях, о террористических актах, конечно, доходили, — их встречали дружным возмущением. Правда, молодежь в подгородних деревнях уже смотрела косо, отзывалась о старине с язвительной усмешкой, но никто на это не обращал внимания... На выборы депутатов от г. Твери во все Государственные Думы кашинцы неуклонно посылали людей "своих", "крайне правых", и не по каким-нибудь высоким государственно-правовым убеждениям, а просто порукою перед избирателями, что все в политическом и социальном строе по существу будет по-старому...
Патриархальной психологии обывателей соответствовал и стиль самого города.
Маленький красивый город (8000 жителей*), раскинувшийся на холмах и земляных валах — остатки древнего Кремля. Кашинка, левый приток Волги, — быстрая, вертлявая речка, столь круто извивающаяся, что она умудрялась умещать девятиверстное свое течение по городу в трехверстном его пространстве; она омывала Кашин со всех сторон,, образуя полуостров — центр города: городская площадь, опоясанная солидными торговым рядами, здание Городской Управы и — главное украшение Кашина — два собора: Успенский и Воскресенский, один подле другого; невдалеке от соборов тенистый Городской сад с крутым валом в глубине его, когда-то в старину насыпь с сторожевыми башнями, а теперь терраса с беседками, откуда от края и до края был виден Кашин.
Главная улица города "Московская", мощеная огромными круглыми булыжниками, без магазинов, без благоустроенных тротуаров,, в темноту едва освещенная редкими керосиновыми фонарями, — тянулась от площади в гору мимо мещанских деревянных домиков и солидных купеческих особняков до самой окраины, до белых стен древнего Сретенского женского монастыря. Другая мощеная улица "Петербургская" бежала в сторону, к вокзалу. Еще было в Кашине 5-6 таких улиц, остальные пути сообщения были дороги и дорожки, улочки и переулочки, то непроходимо сугробные, то невылазно грязные, то пыльносорные или заросшие подорожником, в зависимости от местоположения и времен года.
И все-таки своеобразной красотою Кашина была не одна змеевидная Кашинка со своими крутыми берегами и откосами, поздней весною покрытым» яркой густой травою и золотыми одуванчиками, не только белоснежные соборы и Городской сад, а сочетание их с великим множеством церквей: 25 церквей 2 собора и 3 монастыря. В прошлом храмов было еще больше. Историки города полагали, что их было в ХУ-ХУ1 веках не менее 30, а монастырей не менее 13. С течением времени большие монастыри упразднились, деревянные церкви развалились, их заменили каменными, приходы сливались, оставляя памятью о прошлом наименование своей церкви в приделах нового храма и передавая ему свои "святыни" — прекрасные древние иконы.
Некоторые храмы были богаты,, но все приходские церкви в какой-то мере были благолепны: кашинцы свои церкви любили. Быть может церкви были единственное до революции, что всем было по-настоящему дорого и всех интересовало.
Особенно привлекателен был Кашин летом. Весь город утопал в зелени, а над садами, огородами и зелеными крышами домов виднелись синие и золотые купола, стройные белые колокольни и золоченные кресты... взгляд встречал их всюду, в какую сторону ни посмотришь, на какой стороне Кашинки ни стоишь. Чудом уцелевшая от татар, литовцев и французов древнерусская красота...
Некоторое оживление в летний сезон Кашина вносили приезжие на лечение местными минеральными источниками (железистыми). Незадолго до 1909 г. (в 1907 г.) на окраине города, на берегу речки Маслятки, впадающей в Кашинку, выстроили над источниками 3 маленьких скромных павильона и разбили сад. Однако, до самой февральской революции, превратиться в значительный курорт Кашину не удалось: приезжих было мало, им приходилось ютиться у обывателей, в городе не существовало ни гостиниц, ни ресторанов, вообще ничего, что необходимо для курортной жизни.
Многое в Кашине было овеяно стариною, преданиями, уходило корнями в глубь писаной и неписаной истории.
Кашинский Николаевский Клобуков монастырь до самой февральской революции хранил, как святыню, низкую, тесную деревянную келью препод. Макария Калязинского, которую он своими руками себе построил. В миру боярин Матвей Кожин*), он по смерти жены пришел в Кашин (около 1420) из родного села Кожина и принял постриг в Клобукове, а впоследствии основал Калязинский Троицкий монастырь Б 18 верстах от Кашина.
Благоговейно хранила обитель и память о препод. Ефреме Перекомском (в миру Евстратий), кашинце родом, сомолитвеннике и сопостнике препод. Макария. В поисках большого уединения он ушел в пределы Новгородские к препод. Савве, Вишерскому столпнику (из рода кашинских бояр Бороздиных), и здесь подражал учителю в подвиге пустынножительства. Потом, получив от препод. Саввы благословение на самостоятельный путь, ушел на реку Веренду близ Ильменя-озера, где три года жил один, пока не стали селиться вокруг него другие любители пустыни. Так возникла Перекомская обитель.
Окружала клобуковская братия теплым почитанием и память схимонаха Сергия (в миру боярин Стефан Евстафиевич Анисимов) и супруги его схимонахини Марфы (в миру Матрена Григорьевна). Эта благочестивая чета, подобно Муромским чудотворцам кн. Петру и супруге его Февронии (см. стр. 32), по добровольному соглашению расстались и разошлись по монастырям: муж — в Клобуков монастырь, жена — в Сретенский. После многих трудов подвижнической жизни оба приняли схиму, состояние свое отдали на построение каменного храма в Клобукове, а дворовых людей отпустили на волю. Схимонах Сергий скончался 18 августа 1676 г., а его супруга, "посестренница" его, в 1700 г. Оба погребены в Клобуковом монастыре в одной каменной палатке под Николаевской церковью. Более ста лет ходил народ к ним на могилу и служил панихиды, веруя в их молитвенное предстательство. В 1838 г. вход в палатку, по распоряжению властей, был запечатан... Что послужило к тому поводом, — неизвестно, но если принять во внимание, что в 30-х годах XIX века действовали в некоторых губерниях секретные комитеты для розыска старообрядческих гнезд (см. стр. 146), возможно, что скопление почитателей у гробницы кашинских праведников тоже XVII века, как и бл. кн. Анна, т. е., быть может, тоже спасавшихся крестясь двуперстно, могло казаться соблазнительным.
Хранил предания и Сретенский женский монастырь.
Основание его приписывали кн. Тверскому Юрию Александровичу (скончался в 1426 г.). Он основал его не то "от радости" после счастливой битвы на том месте, где ему сообщили о рождении сына, не то "для утоления гнева Божия", дабы избавить город от .моровой язвы. По летописям известно одно, что монастырь во второй половине XV века несомненно уже существовал: упомянута грамота от вел. кн. Тверского Бориса Александровича, выданная монастырю на подмонастырскую "Иерусалимскую слободку".
В Смуту монастырь сожгли, инокини разбежались, а оставшихся литовцы "посекли мечом". Потом обитель отстроилась, но через полтора века опять удар — отобрание монастырских земель и введение штатов при Екатерине. Лишь в XIX веке великими трудами административно-талантливых игумений Сретенская обитель расцвела — украсилась прекрасными каменными храмами и оградою, построила множество зданий для жилья и хозяйства, мастерские для ремесленных и художественных изделий, словом, сдт-лалась на всю епархию образцовой женской обителью с 400 насельниц, с обширным сельским хозяйством, с маленькою пустынью в 12 верстах от Кашина, с подворьем в Петербурге (на Сампсоньевском проспекте, на Выборгской стороне).
До самого "Февраля" (1917 г.) в Сретенской обители хранили память о подвижнице, схимнице Дорофее. Над ее могилою около главного Сретенского храма была построена часовня, где перед образом Божией Матери "Милостивой" с неугасимой лампадою — читался псалтырь.
Препод. Дорофея (из знатного рода Ладыгиных) родилась при Грозном в 1549 г. В Смуту муж ее был убит, а она, овдовев, потеряв личное счастье и благосостояние, укрылась в Сретенском монастыре. На развалинах и пепелище, в великой нужде и лишениях, но в непрестанных молитвах, начала Дорофея трудиться над восстановлением монастыря. Примеру ее стали подражать другие сестры, вернувшиеся в обитель. Общими усилиями и с помощью добрых людей одна за другою возникали келий, а потом и другие постройки. В 1630 г. был готов новый деревянный храм Сретения Господня, но Дорофея до этого радостного события не дожила. Она скончалась в 1629 г., приняв схиму в 1615 г. Впоследствии ежегодно до наших дней 24-1Х и 6-П на ее могиле служили торжественные панихиды.
Среди святынь обитель хранила уцелевшие во время Смуты две иконы Богоматери, найденные неповрежденными в грудах пепла под развалинами храма: икону Благовещения в жемчужной ризе и серебряно-вызолоченном окладе и чудотворную икону "Страстной" Божией Матери.
Надо, однако, упомянуть и о том, что этот цветущий монастырь имел одну особенность и особенность печальную — служить местом ссылки и заключения для женщин*). В 30-х годах XIX века в Петербурге был разгромлен правительственной властью "Союз Братства", этот союз объединял некоторых представителей великосветского Петербурга и вдохновлялся течением духовного христианства, но весьма скоро соскользнул в секту хлыстовской настроенности и экстатически-плясовых радений. Во главе его стояла жена полковника Е. Ф. Татаринова (рожд. баронесса Буксгевден). Она была арестована и вместе со своей воспитанницей Васильевой сослана в Кашинский монастырь**).
Не так благоприятно, как для Сретенской обители, сложилась судьба древнего Дмитровского мужского монастыря. Когда он возник, — неизвестно, но известно, что с 1520 г. во главе его стояли архимандриты, то есть монастырь был благоустроенный и не без влияния. В Смуту литовцы его сожгли, потом понемногу он отстроился, но так сильно пострадал при Екатерине II, что с тех пор до XX века уже не мог вернуть себе прежнего благосостояния. В течение XIX века его старались поправить, кое-что перестраивали, но все же к 1909 г. он имел вид бедный: ветхие деревянные постройки; не отличающийся благолепием старый каменный Троицкий храм; новый, во имя великомученика Дмитрия, каменный, но с деревянными куполами (на другие не хватило средств)... Насельников только 20 человек. От былого величия осталась лишь каменная ограда на протяжении полуверсты с 4 башнями.
В церквах Кашина можно было найти не мало достопримечательностей.
В своем роде единственная была древняя деревянная церковь св. праведных Иоакима и Анны, устроенная в 1646 г.: бревенчатые стены, паперть, напоминающая простые крестьянские сени, четырехярусный иконостас с иконами старого письма. Замечательная храмовая икона св. праведных Иоакима и Анны с деяниями, основанными на сказаниях апокрифических евангелий, и старинная икона св. бл. кн. Анны Кашинской.
В церкви Рождества Богородицы, "что на Болоте" (на болоте уже давно разбили сад), при входе большая икона-картина Страшного Суда: в адском пламени горели грешники в самом неожиданном сочетании: Ориген и Гришка Отрепьев, Нерон, Юлиан Отступник, Каин и Вольтер, Савелий, Дафан и Авирон, Ирод и Мазепа, Диоскор, Симон-волхв и Каиафа, Анна и Несторий, Лютер, Диоклетиан, Иродиада с Плясовицею и Кальвин с Арием... — наконец, сам Сатана, держащий в руках Иуду. Вселенское от начала мира зло в представлении православного иконописца конца (вероятно) XVIII века...
В Казанской (Власьевской) церкви обращало на себя внимание выпуклое, огромное, в человеческий рост, изображение св. Власия. В старину (в 1621 г.) храм был деревянный и посвящен только св. Власию.
В Троицком храме своеобразное сочетание старого и нового: в выписке о Троицкой церкви из кашинских дозорных книг под 1621 г. значится: "Церковь Живоначальная Троица, а на церковной земле в кельи черный поп Иона, во дворе пушкарь Боженко Матвеев, в кельи нищая вдова Любавка". И еще старина: деревянный крашеный потир, оловянные сосуды, икона пророка Авдия древнего письма в аршин высоты... И тут же среди всей этой древности единственная на всю епархию икона нового письма (1908 г.) с изображением 46 подвижников благочестия Тверской Земли работы монахинь-иконописиц Сретенского монастыря — иллюстрация к Тверскому Патерику, составленному архиепископом Тверским Дмитрием (1- 1905).
Кладбищенскую Крестовоздвиженскую церковь украшал вычурный трехъярусный иконостас, сверху до низу в резных горельефах: их было не менее 70, а некоторые из них такого большого размера, что издали они производили впечатление статуй. Когда и при каких обстоятельствах в скромную кладбищенскую церковь за городом, уже в полях, этот необыкновенный иконостас попал — неизвестно. Тут же в кладбищенском храме находилась единственная в своем роде икона бл. кн. Анны (см. стр. 51).
В Корсунской церкви достопримечательностью был колокол с выпуклой надписью: "1593 Реtег van den Сhein", указующая, что сработан он был голландским литейщиком при царе Феодоре Иоанновиче*).
В остальных церквах можно было найти еще не мало замечательных икон.
Особое тяготение проявляли кашинцы к иконам пророков. В Воскресенском соборе было 8 (1Уз Х 1 арш.) икон пророков древнего письма: Моисея, Давида, Соломона, Аввакума, Иеремии, Иезекииля, Исаии и Даниила. В Троицкой Церкви — большая икона пророка Авдия, в Иерусалимской — пророка Наума. Пророку Илии были посвящены приделы: в Троицком храме, Дмитровском монастыре и в Преображенской церкви.
Хранилось в церквах и несколько крестов с частицами св. мощей, старинная церковная утварь, старопечатные книги, предания о возникновении той или иной церкви...*).
Тихую провинциальную жизнь Кашина в конце апреля (1909 г.) взболомутили приготовления к торжествам канонизации**). К июню город стал неузнаваем, так на улицах стало чисто, многолюдно и оживленно. Начали прибывать богомольцы поездами и по дорогам. Из Ярославля прислали два полка; они раскинули свои палатки на лугу возле Сретенского монастыря. Приехала полиция, появились казаки. Дома разукрасились флагами и гирляндами. У вокзала воздвигли арки с гостеприимным приветствием "Добро пожаловать". На площади сколачивались лавки и ларьки для продажи образков и крестиков, булавок, леденцов и квасу... Почетным богомольцам, духовенству и хоругвеносцам отвели бесплатные помещения. Для народа настроили бараки и навесы, запасли хлеба и кипятильников. Не забыли врачебную "скорую помощь"... — словом, Кашин приготовился принять тысяч до 100 богомольцев.
С особым нетерпением ожидали приезда единоверцев и любопытствовали: приедут, или не приедут непримиримые старообрядцы?
Единоверцы приехали, петербургские и московские, со своими священниками, хорами, канонархами и чтецами; они привезли в дар св. Анне огромную лампаду — чудо филигранной работы — и денежный вклад, дабы она теплилась неугасимо.
Прибыла в Кашин и группа старообрядцев белокриницкой иерархии и беспоповцы.
В первых числах июня стали съезжаться архимандриты и игумены Тверской епархии, духовенство тверских уездов и других губерний, появились паломники издалека: Сибири, Кавказа, Архангельска... Прибыл архиепископ Тверской Алексий. В это время уже все было готово в Воскресенском соборе.


Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум


Тема: #94488
Сообщение: #3660510
03.02.12 13:46
Ответ на #3660509 | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

Описаний праздников той эпохи много в церковной печати и все они восторженные.
..."Было что-то захватывающее в шествии древнего святителя вокруг собора..." (обнесение раки с мощами св. Никиты Новгородского в день 800-летия его кончины)... Вера народная в такие минуты заражает присутствующих... Сливаться в одном чувстве с народом, радостно говоря себе про этот народ, вставший во весь рост: "Русская земля всколыхнулась"... Духовная жажда в русском народе все та же и направлена по-прежнему все к тем же идеалам... Преувеличены категорические заявления, что в России религия умирает. Молчанием отвечайте на такое заявление, ибо что ответить, например, безумцу... который стал бы утверждать среди бела дня, что вокруг ночная темнота...*).
"Сильное впечатление... Незабываемые минуты... Народ благоговейно падает на колени... Священные минуты"... (Обнесение мощей великомученицы Варвары вокруг храма во время празднования 800-летия Киево-Михайловского монастыря**).
..."Картина торжества была грандиозна... (канонизация свят. Иоасафа Белгородского)... Звон во всех церквах. Народ охвачен сильным религиозным воодушевлением. Во время всенощного бдения, в порыве религиозного восторга на пути шествия крестного хода с мощами св. Иоасафа народ бросал платки, мотки пряжи, куски холста .сыпался дождь медных и серебряных монет... Процессия буквально местами шла по пятакам и копейкам... Убогие, больные умиленно простирали руки ко гробу. Слышались рыдания... На утрени при "Хвалите" сонм духовенства со свечами... Митрополит Владимир отпер гроб... Все поклонились св. мощам до земли... Редко кто мог удержаться от слез..." На следующий день вновь после литургии крестный ход с св. мощами и та же картина народного религиозного экстаза. "Богомольцев было столько, что ни храм, ни монастырь их не вмещал... Накануне распространился слух о чудотворениях: глухонемая заговорила, отрок бросил костыли — и пошел... Религиозное настроение все повышалось. Народ, забывая все, начинал жить только одною верою...*).
Так же великолепна была канонизация патриарха Гермогена в Москве 12 мая 1913 г.
Накануне на всенощном бдении в Успенском соборе при начале полиелея загудел колокол Ивана Великого; все зажгли свечи и после величания был грандиозный крестный ход вокруг собора. Несли икону святителя Гермогена, несли его мантию, его посох, следовали патриарх Антиохийский Григорий IV и русские иерархи с сонмом духовенства. Весь путь был усыпан травою и березовыми ветками. Гудели колокола... Горела иллюминация на колокольне Ивана Великого и на других соборах Кремля. Вся площадь — море человеческое... Народ с умилением подбирал травку. Против Вознесенского монастыря на помосте тоже служили всенощную. Служение при мерцании свечей под звездным небом в виду кремлевских святынь вызывало у молящихся чувство восторга и умиления... Всю ночь толпился народ в Кремле, чтобы пройти в Успенский собор к св. мощам, где служили непрерывно молебны. На другой день после литургии, грандиозный крестный ход через Спасские ворота к Лобному месту, на Красную площадь. Несли икону патриарха Гермогена и другие московские святыни — икону Владимирской Божией Матери, Корсунский хрустальный крест — несли опять мантию и посох. На Лобном месте служили молебен. После Евангелия патриарх Григорий IV осенил народ иконою на четыре стороны. Возвращались в Успенский собор Никольскими воротами при колокольном звоне кремлевских церквей... Неотразимое впечатление..."*). В разноцветную гирлянду празднеств 1907-1916 гг. вплетены три цветка церковной славы трех русских жен: бл. кн. Евдокии (в постриге Евфросинии) супруги Дмитрия Донского, бл. княжны Евфросинии Полоцкой и бл. кн. Анны Кашинской. Самое грандиозное по размерам и длительности (около месяца), самое пышное было перенесение из Киева в Полоцк мощей препод. Евфросинии.
1. Мощи препод. Евфросинии покоились около 700 лет в одном из пещерных храмов (Благовещения Пресвятой Богородицы) Киево-Печерской Лавры. Шесть раз полочане просили о возвращении в Полоцк их святыни, шесть раз в течение XIX века обращались они с ходатайством в Синод при содействии местных архиереев, полоцкого братства и общеепархиальных петиций, но, подобно кашинской благочестивой ревности о прославлении Анны, усердие их шесть раз ни к чему не привело... Неумолимость Синода в XIX в. по отношению к Евфросинии Полоцкой объясняется, быть может, натянутыми отношениями с поляками и нежеланием раздражать польско-католические круги обще-белорусским православным празднеством. Теперь после закона о веротерпимости (весною 1905 г.), польские конфессиональные настроения так окрепли, что обще- русское православное торжество перенесения Полоцкой святой, наоборот, казалось своевременным...
Празднество началось 21 апреля (1910 г.). В Киев прибыло около 20.000 богомольцев. Все, что могло способствовать украшению знаменательного события, нашло себе применение.
Изнесенная из пещерного храма рака с св. мощами на площади под балдахином, вся в огнях и цветах и в волнах фимиама... Всенародный молебен. Шествие в Великую Лаврскую Церковь. На пути "Коль Славен" военных оркестров и шпалерами войска... В Лаврской церкви весь день поклонение народа. Всенощное бдение. На утро литургия и молебен — и грандиозный крестный ход с мощами вкруг храма — и к Днепру на пароходную пристань.
На Днепре малая флотилия — 4 парохода, один из них — для раки преподобной — с беседкою, украшенною зеленью. Раку поставили в беседку, представители местной администрации и монахини последовали за нею на пароход.
Путешествие по Днепру длилось около 12 дней с остановками в Любиче, Речице, Рогачеве, Быхове, Могилеве и Орше. На всем пути выходили жители на берег встречать святыню, в сумерки и темноту стояли со свечами; некоторые омывались водою из реки и пили ее, считая ее освященною св. мощами.
На остановках картина великолепного православного празднества. Пристани в арках, зелени, флагах и цветах... Цветами усыпанные улицы, тысячи народа, собравшегося со всей округи...
В Оршу прибыли 3 мая. Оттуда направились крестным ходом по шоссе в Витебск, где рака пребывала для народного поклонения до 16 мая, а затем проследовала в Полоцк.
Полоцкие торжества длились три дня. Прибыли Высочайшие особы и высокопоставленные лица из Петербурга и Киева, обер-прокурор Синода, высшие иерархи юго-западного края, до 100 архимандритов, игуменьи некоторых ближних и дальних монастырей, множество военных, местные гражданские власти и наконец, — бессчетный, и в сущности главный, участник подобных празднеств — народ, десятки тысяч паломников, которые располагались бивуаками под открытым небом на окраинах города, а на пути следования церковных процессий теснились в давке за цепью стражников... Был опять молебен на площади, св. мощи под балдахином, цветами усыпанный путь крестного хода, великолепные архиерейские службы в городском соборе — все было, но самое значительное по смыслу этих длительных празднеств было возвращение св. мощей препод. Евфросинии в свою обитель, у входа высилась арка с надписью: "Гряди, радость наша, преподобная мати Евфросиния". Сначала раку внесли в монастырский собор, а на следующий день — в Спасский храм обители, основанной когда-то самой преподобной; здесь, после 700-летнего отсутствия, и положено было пребывать великой святыне Белоруссии.
Сколько обдуманных усилий устроителями полоцких торжеств приложено ни было, остается самый факт, который никто "устроить" не мог: 700 лет помнило белорусское население свою святую, несмотря на все религиозные и политические превратности судьбы Белорусского края, несмотря на упорное молчание Синода в течение XIX века... Это неумирающее, веками неусыпающее предание — хранение образа святого и живая молитвенная память о нем (мы уже встречались с этим в отношениях кашинцев к св. Анне) — одно из таинственно-необъяснимых явлений в агиологии.
2. 500-летие .со дня кончины благ. кн. Евдокии (Евфросинии) супруги Дмитрия Донского — праздник другого масштаба, местный, негромкий, но по значению, или вернее — по назначению, тоже национально-религиозный: он должен был оживить в памяти москвичей образ молитвенницы за русскую землю — воплощение древнерусской идеальной "благоверной княгини".
Праздник (7 июля 1907 г.) был один из первых после потрясений 1905-1906 гг. и через месяц после роспуска (3 июня) второй "красной" Думы. Тот год был вообще тревожный для сторонников Церкви: покушение на еп. Таврического Алексия, покушение на протоиерея Горовцева в Тифлисе, покушение на инспектора Воронежской семинарии, враждебная демонстрация рабочих против еп. Холмского Евлогия в молитвенном доме за Невской заставой в Петербурге, едва не стоившее ему жизни, беспорядки в Курской, Воронежской, Вятской и Таврической семинариях... Революционное настроение в стране еще не улеглось, относительный внешний порядок лишь прикрывал раздражение роспуском Думы и празднование памяти древнерусской праведницы, — напоминанием о Дмитрии Донском, об одолении врагов силою веры, патриотической сплоченности и благословением Церкви — хотели настроить верующих москвичей на мирно-патриотический лад.
День кончины кн. Евдокии праздновали в основанном ею Вознесенском монастыре в Кремле уже давно (когда составлена была ей служба — неизвестно, во всяком случае не раньше конца XVII века*), теперь же ему придали особенную торжественность.
Накануне после литургии громадным крестным ходом (до 100 хоругвей), с преднесением иконы Вознесения Христова, вышитой шелками монахинями монастыря, направились в Архангельский собор ко гробу Дмитрия Донского для возложения на его гроб иконы. Вечером было в обители всенощное бдение с зажженными свечами, начиная с "Хвалите". На утро литургию служил московский митрополит Владимир. По окончании ее, присутствующим раздавали юбилейные жетону, образки и листки с жизнеописанием препод. Евдокии. Многие московские храмы тоже отметили 500-летие торжественными церковными службами.
3. Если грандиозным было торжество перенесения св. мощей препод. Евфросинии Полоцкой, то третье празднество женской славы — канонизация бл. кн. Анны Кашинской 12 июня 1909 г. — по своему церковному значению во всей истории Русской Церкви событие единственное: — развенчанной святой вернули церковное достоинство, когда-то по постановлению соборов 1677-1678 гг. от нее отнятое.


Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум


Тема: #94488
Сообщение: #3660509
03.02.12 13:45
Ответ на #3660507 | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

Наконец, три чуда записаны очень подробно и со тщанием, чтобы ни одна подробность не пропала.
1. "Мне было двадцать лет, я вышла замуж за известного по богатству кашинского купца Сысоева (муж строгий, но я во всем покорялась его воле, потому что из семьи тоже строгой, богобоязненной). Любила ходить в храм, а дома вышивала для церкви. После свадьбы скоро заболела. Доктора не помогали. Невыносимые головные боли. Во сне, в одну из бессонных ночей, увидала нашу св. заступницу г. Кашина, благоверную кн. Анну Кашинскую. Красивая, высокая... "Иди в мою часовню и отслужи молебен, тогда только будешь здорова...", сказала она. Какая часовня? Где она? думала я во сне. Не успела спросить, святая берет меня за руку и уводит с собою. Вижу кашинскую площадь, собор и часовню, где (как я узнала это потом) находится образ св. Анны... После этого сна я стала стремиться в эту часовню. Невообразимо трудно было мне урваться от домашних, но все же я ускользнула и через силу доплелась до собора. Просила отслужить в часовне молебен, но меня встретили насмешками и издевательствами. ^Тогда я обратилась к соборному священнику о. Гавриилу. Этот отзывчивый батюшка приказал принести ему ключи. Еле нашли их и еле отперли дверь: замок заржавел (давно никто в часовню не заглядывал). Отслужили молебен. Я молилась со слезами — и увидала, что лик на образе св. Анны тот самый, что и во сне. Встала с колен — и о чудо! — легко мне, дивно-хорошо, болезни как ни бывало!... Домой шла твердым шагом—здоровая.
Через год — ребенок. Через два стал он хиреть.. К 6 годам весь трясся и на ногах не стоял. Сколько слез я пролила! Сидела я как-то раз у постельки, а он спал. И вдруг... — не во сне, а наяву — сподобилась дивного видения: опять подходит ко мне высокая, благообразная жена,—и я с восторгом узнаю св. Анну Кашинскую! Падаю к ее ногам... Она говорит: "Вот я пришла опять посетить тебя и вывести тебя чз полымя.. А вот и крестик твой — я его ношу на себе (этот крестик я повесила на ее образ). Когда я подняла голову, святой уже не было... Ребенок же, лежавший до тех пор без движения в своей кроватке, слышу, зовет меня... Гляжу, — едва верю своим глазам... Мой сынок вскочил и кричит: "Мама, мама! Как мне теперь легко!..." С этой минуты мой сынок ожил и совершенно выздоровел".
Записано со слов А. Сысоевой 1909 г. А. А. Паниной, жительствующей (как и Сысоева) в г. Твери, угол Семеновской ул. и Владимирского переулка, дом. Юферова.
2. Чудо над дочерью прот. о. Галахова (напечатано в церковной газете "Колокол" 8 июля 1908 г. Автор ректор Черниговской семинарии прот. Иаков Галахов).
Заболела дочка в 1903 г. (41/з лет) — опаснейшая болезнь живота. Семья была на даче в 18 верстах от Кашина, в селе Городище, а я смотритель Новоторжского духовного училища, — в Торжке.
Болезнь затянулась. Калязинский доктор посоветовал свезти больную в Кашин. Здесь д-р Твердовский сделал операцию в больнице. Через неделю стало хуже. Твердовский объявил, что нужна вторая операция, но девочке не вынести ее. Оставалось вести дочку в Городище, а там похоронить. Я наводил уже справки о гробике. Взяли лошадь, положили на дроги несколько пудов сена и повезли малютку полумертвую... Когда я был в Кашине, то проходя из больницы мимо собора, я всякий раз призывал помощь бл. Анны. Услышала меня благоверная Анна!... Привезли малютку в Городище — и на другой день наступило выздоровление. Через три недели я встретил на железнодорожной станции д-ра Твердовского, — он, узнав о чуде, только руками развел. Теперь Саша уже в Черниговской гимназия. Я учился в Кашинском духовном училище. Жил 9 лет у чужих людей. Холодно, на душе тоска — горячо молился св. бл. Анне (нас водили в собор) и на душе делалось теплее...
3. Запись чудесных явлений св. Анны в форме письма из Казани от 3 января 1909 г. студента Университета Н. Прохорова — о. настоятелю Кашинского собора о. Иоанну Аменитскому*).
Чудесному сну предшествовала беседа автора со своей женою о "невозможности попасть на торжества прославления св. Анны (которое должно было состояться летом 1909 г.): лето они проводят не в Кашине, как бывало обычно, а в 30 верстах, идти далеко... Жена автора возразила, что богомольцы "придут издалека и 30 верст затруднение не большое. В эту ночь Прохорову снится следующий сон.
"Я в Кашине, якобы, за несколько дней до празднества. Прохожу мимо собора и вхожу в него, чтобы посмотреть, какие там идут приготовления. Вижу группу лиц: о. настоятеля, второго священника, о. диакона, соборного старосту и сторожей... О. настоятель, увидав меня, попросил помочь перенести раку преподобной Анны из теплой половины собора в зимнюю половину: в летней надо сделать последние приготовления. Просьба, точно ножом, резнула по сердцу... Сознавая себя недостойным, нечистым, грешным, я от счастья нести раку отказался... Вышел из собора, как преступник. Но если по греховности моей я вынужден был отказаться нести раку, как же я осмелился войти в собор? С этим печальным и тревожным чувством я лег и заснул (во сне).
Во второй части сна я вижу себя, жену, моих родителей и сестру в какой-то комнате, как будто в соборной колокольне (в соборе в колокольне есть церковь). Мы мирно беседуем. Вдруг, взглянув на дверь, вижу...—у двери стоит св. бл- кн. Анна, не молодая, но бодрая, светлая, в чудном белом одеянии. Я сразу узнал ее по образу, который носят обычно в крестных ходах. Трепет объял меня... Она подала мне знак следовать за нею. Спустившись до паперти, св. Анна остановилась,.. Я бросился к ее ногам... "Матушка, св. кн. Анна, прости меня грешного и помилуй "!..обливаясь слезами, вскричал я. Св. Анна с ласковой, светлою улыбкой сказала мне, что явилась не для того, чтобы сделать выговор за мой отказ, но что мое искреннее сокрушение о греховности дошло до нее и она пришла сказать, чтобы а непременно присутствовал на прославлении, "которого я так ждала..." (Эти слова автор письма помнит точно). Я сказал, что приеду с радостью. Св. Анна меня благословила — и исчезла...
Я проснулся в слезах, вскочил, стал на коленях горячо молиться и так, как еще никогда не молился. И закончил мою молитву словами: "Преподобная мати Анна, моли Бога о мне..." Жена проснулась и я все рассказал ей.
В 6 ходатайствах кашинцев за XIX век были указаны 40 чудес. Записи их однообразно-схематичны: имена и фамилии, местожительство, название болезни, краткое упоминание, какая треба у гроба служилась. В 3-4 прибавлено: "провела всю ночъ у гроба", "ночевал у гроба", "сутки молилась у гроба: день и ночь". "В 9 случаях из 40, так же как и в чудесах начала XX века, Анна являлась в "тонком сне"; только в одном чуде явление Анны не похоже на другие: она (в сне) не одна, а с ангелами, два ангела идут перед нею с зажженными свечами, двое ведут ее... св. Анна обращается к больной с повелением помолиться в соборе.
Запись чудес начатая в 1899 г. дала повод тверскому архиепископу Дмитрию (Самбикину) от своего лица возобновить в 1901 г. хлопоты в Синоде о прославлении бл. Анны. Еще одна тщетная попытка — за столетие седьмая!...
Здесь начинается последний период церковного остракизма бл. Анны (1901-1909) — те 8 лет, которые своими потрясениями внесли такие изменения в русскую жизнь, что прежде невозможное стало возможным... Кашинская святая оказалась опять связанной с историческими событиями, и вновь они обусловили перемену в ее церковной судьбе...
Первое десятилетие царствования Николая II (1894-1905) не благоприятствовало восстановлению церковного почитания бл. Анны. Церковною политикой, как и при Александре III, руководил престарелый обер-прокурор К. П. Победоносцев, не склонный возгревать религиозное чувство в народе грандиозными празднествами канонизаций. Правда, через 4 месяца после коронации нового императора, состоялась канонизация св. Феодосия Черниговского (9-1Х-1896 г.), но она была лично угодна покойному Александру III, приготовлена еще при его жизни и теперь казалась весьма уместной: тягостное впечатление зловещей Ходынской катастрофы*) во время коронации хоть немного могло сгладить Прославление черниговского чудотворца, как бы являя знак благоволения Божия к новому самодержцу.
Быть может ходатайство архиепископа Дмитрия было отклонено потому, что отношение к старообрядчеству, а следовательно и к "двуперстию" Анны, было все еще прежнее, как и при Александре III, а может быть и потому, что в августе 1902 г. начались приготовления к канонизации препод. Серафима Саровского. По поводу них в Синоде велись переговоры в течение 5 месяцев, возникали какие-то колебания, разногласия; указ Государя от 17 декабря того года (1902 г.) положил этому конец, приготовления продолжались, и прославление состоялось 19 июля 1903 г.
Грандиозное торжество... — одно из тех великолепных, которых в царствование Николая II будет еще много и по разным поводам.
В Саров прибыли Государь, Государыня и Вдовствующая Императрица, великие князья и княгини, чины Двора, представители Синода и правительства, сонм духовенства, губернская администрация и несметное число богомольцев... Блистательные архиерейские службы, драгоценные облачения, ангельское пение громадных хоров архиерейских певчих, крестные ходы, непрерывные молебны, толпы с зажженными свечами... Во время перенесения мощей царь с великими князьями несущий гроб на своих плечах... — совсем как в 1650 г. при прославлении бл. кн. Анны Кашинской Алексей Михайлович с своими боярами. Казалось, ХХ-й и ХVII-й века перекликаются, древние традиции московской Руси с ее благочестивейшими самодержцами живы по-прежнему, а Церковь и Государство, в озарении идеала православного Царства, вновь являют мощь своего союза, угрозную для внешних и внутренних врагов...
Однако, ближайшие события этой мощи не обнаружили... Прекрасный церковный праздник всей правды русской действительности не отражал. На горизонте клубились тучи... В стране таилось недовольство. Вопиющие нужды населения оставались в пренебрежении, самые необходимые, самые умеренные политические, социальные и экономические реформы не осуществлялись — и когда через полгода после Саровских торжеств грянула Японская война, — несчастная, роковая война, — она очень скоро показала всю техническую и военную неподготовленность России, недочеты государственной администрации, беспечность правящих классов...
Война дала толчок национальному сознанию, возбудила общественное негодование, наступил "разлив вод многих" — освободительное движение 1905-1906 гг.
Как всякая национальная буря, эта буря тоже всколыхнула глубокие воды. Негодующая критика существующих порядков, требования пересмотра социального законодательства, стремление к обновлению жизни, к преобразованию государственного управления, заволновалась либеральная общественность... Начались и обычные в такие времена страстно-обличительные проявления недовольства: сведение мстительных счетов за былые обиды произвола или несправедливости, террористические акты, зажигательные митинги, забастовки, аграрные беспорядки выступила "улица".» Государственный и общественный порядок разваливался, надвигалась революция... — правительство растерялось. Спешно был издан (17 октября) манифест, даровавший конституционную форму правления с обещанием гражданских "свобод".
Революционного движения манифест не прекратил, но с весны, когда открылась 1-ая Государственная Дума (26 апреля 1906 г.), оно было канализовано. Дума стала законной трибуною для бесчисленных радикальных волеизъявлений, разоблачений, запросов о якобы незаконных действиях представителей правительства и обличений на всю страну... и 8 июля 1-ую Думу распустили*).
Безучастной к событиям Церковь не осталась. Стремление к реформам таилось в церковных кругах и раньше, теперь же в Синоде открыто заговорили о необходимости спешно созвать Всероссийский Церковный Собор, о восстановлении патриаршества, о коренном преобразовании прихода и других реформах. Надо было противопоставить духовную силу веры и Церкви безбожным революционным идеям и необузданным страстям. Самое революционное движение казалось следствием неблагополучия в самой Церкви, небрежного отношения к религиозному воспитанию народа, неустроенности приходских организаций.
Правительство пошло навстречу стремлениям Церкви и организовало весною 1906 года Предсоборное Присутствие, объединившее множество архиереев, профессоров Духовных Академий, выдающихся церковных деятелей. Церковная журналистика тех дет свидетельствует о преобразовательном одушевлении, охватившем всю Церковь, о громадном труде по собиранию и разработке материалов по вопросам нового церковного управления и.» о бесплодности усилий: ни собора, ни. патриаршества, ни реформы прихода Русская Церковь в царствование Николая II не дождалась*). До самой февральской революции церковными делами руководил обер-прокурор... Опираясь на военную силу и полицию, правительство в конце концов с революционным движением справилось; начиная с Ш Думы, созванной 20-Х1-1907 1, на основании измененного избирательного закона в пользу имущих классов, а стране водворился внешний порядок. Однако, революционное настроение не заглохло.
Неудовлетворенные в своих требованиях народные массы стихийно устремились от национально-православных традиций в сторону, на простор социалистических учений, в своих исканиях "праведной жизни" бросались в старообрядчество, в сектантство (куда широко раскрылись двери законом о веротерпимости 17-1У,1905 г.). находили временный исход для бунтарской настроенности, в проявлениях дерзкого своеволия (хулиганства), — словом, бесчисленное множество недовольных условиями своей жизни, не встретив ни благоразумного руководства, ни сочувственной поддержки правительства, становилось в ряды противников существующего государственного порядка.
Некоторые русские люди эту беду поняли сразу.
В 1906 г. уже возник "Союз Церковного Обновления", объединивший представителей духовенства и интеллигенции для защиты "трудящихся и обремененных по завету христианской Церкви", то есть для поддержки справедливых требований и разумных пожеланий народа (дабы вовремя предотвратить роковой разрыв между ним и Церковью).
..."Жажда правды течет у нас по атеистическому руслу..." тревожно предупреждает (1907 г.) В. Ан. Тернавцев, выдающийся религиозный мыслитель**).
Еще тревожней звучит обращение еп. Тамбовского Инокентия к тамбовскому духовенству на Епархиальном съезде (в 1908 г.):
"...Ошибочно успокаивать себя мыслью, что революционное движение в России окончилось, потерпело неудачу, — нет, оно затихло на время и перенесло свою деятельность в среду крестьянской молодежи, воспитывает ее в понятиях социализма и новейших учений, чтобы при новой вспышке революции среди народа найти пособников... — заявляет преосвященный Иннокентий. И далее следует описание разложения деревни: храмы пустуют, даже в праздники (приходят только старики по привычке), всюду грабежи, воровство, разврат и дебри религиозного невежества... Нравственных понятий — нет, уважения к авторитету старших — нет... Молодежь утратила веру, кричит: "Бога нет! Церковь—ветряная мельница..." священников считает своим врагом, глумится, под окнами поют марсельезу, посылают смертные приговоры, грозят поджечь... в некоторых селах началась пропаганда "земли и воли"... "Мне со сторожевой башни гроза опасности, грозящей и Церкви и государству, виднее, чем вам на приходах...", заключает тамбовский архипастырь и призывает духовенство составить совет и обдумать, как врачевать это зло *).
Не столько атеизм грозит Русской Церкви, но и старообрядчество и сектантство. Об этом свидетельствовали доклады на Всероссийском Съезде в Киеве в том же 1908 г.
Этих тем касались и церковные журналы. Те же опасения, жалобы, обличения, та же встревоженность из года в год...
Как озабочены были верные сыны Русской Церкви судьбою своего народа, с какою добросовестностью искали они путей спасения!
Если (государственная власть в 1905-11907 гг. революционное движение подавила или ослабила до безвредности для интересов правящих классов, то нельзя все же сказать, что кроме военной силы и полиции, никто в стране правительство не поддержал. Нет, правительство тогда одиноким не осталось. Не успела миновать растерянность перед угрозою революции, навстречу освободительному движению поднялась волна политической и социальной реакции**).
Всякое общественное движение со влиянием на ход исторических событий объединяет разных людей; реакция тех лет исключений не представляла. В ее лагерь устремились испуганные революцией из опасений утраты своих материальных благ, сословных привилегий, житейских удобств, связанных с близостью к правящим кругам; по- текли и простые мирные обыватели, в такие времена цепко держащиеся за старину по неоформленному политическому сознанию, следуя авторитетам, которых их отцы и деды привыкли слушаться: быстро поправели многие либералы, отдав себе отчет, что с революцией либеральной общественности не справиться... Но душою реакции, ее вдохновителями, истолкователями, апологетами были идеологи абсолютной монархии, убежденные, что основные начала русской государственности — самодержавие и с ним нерастрожимо связанная Православная Церковь — историей оправданы образованием российской великодержавной .мощи при династии Романовых. Наиболее последовательные сторонники абсолютизма проводили свою линию до конца и полагали, что самодержавная власть, помазанная венчанием на царство, по природе своей священна и ничто — ни Государственная Дума, ни демократические общественные организации, никакие "свободы"—вообще ничто изменить или ограничить абсолютную волю монарха не может: власть его выше закона и вне контроля. В условиях действительности это означало, что дарованная с высоты престола конституция может так же с высоты престола быть изменена, заменена даже отменена, если бы монарху казалось, что она во вред, а не на пользу стране, то есть манифест 17 октября ничего в самом существе царской власти не изменил... Некоторые сторонники неограниченного самодержавия искренно верили, что абсолютная власть самодержавия покоится на незыблемой основе: — царь и русский народ связывает идеально-нерушимая любовь...
..."Народ, увидев, как пешим его Царь-Батюшка посещал святые места, как нес на своих плечах святые мощи Саровского Чудотворца... пойдет теперь в разные концы Руси и будет с восторгом рассказывать ...виденное, а слушающие будут умиляться душою и благословлять в сердцах своих Государя и Государыню..."*).
"В сердце народном у Царя нет соперников, а только на небе... и православный народ... никого так на земле не любит, как своего Царя... *).
"Да, Великий Царь среди своего народа и великий народ со своим Царем — встретились и незримо сердечно облобызались... **).
Подобные речи имеют смысл в устах сторонников монархии только, если они убеждены в том, что народ вполне своей судьбою доволен и любовь его к царю выдержит все испытания... Крепкой, до исповедничества, верою верила и царская чета в безграничную любовь народа, слепо преданного своему Царю...***).
Объединенная единодушным противлением духу обновления "правая" часть русского общества хотела, чтобы все оставалось, как было прежде. Это было не только политическое "кредо", но и культурно-консервативная настроенность, характерная для реакционных течений царствования Николая II. Старина была в моде и почете. Некоторые русские люди охотнее смотрели назад, нежели вперед; не столько стремились к преобразованиям, сколько их опасались, душою прилежали русскому прошлому, любили народное творчество, исторические предания и традиции, русский стиль, православие во всем разнообразии его культа и быта... Религиозно-эстетическое направление, консервативно-национальное в своей основе, возглавляла царская чета, придворные круги подражали дворцу, светское общество — двору, некоторые представители литературного и художественного мира выражали в своем творчестве и исканиях веяния русской национально-народной стихии. Русскую старину стали изучать, собирать, реставрировать, ею увлекаться; она интересовала, восхищала, она нравилась. Возникали особые художественные журналы с чудесными иллюстрациями, музейные коллекции русской старины, устраивались выставки, разъезжали по России археологические комиссии для обследования сокровищ древних городов, храмов и монастырей, читались лекции и доклады... Этому направлению были созвучны православно-народные торжества (о которых речь впереди), созвучным казался и допетровский, московский, стиль царя Алексея Михайловича: при дворе состоялся бал в нарядах XVII века, царская чета в одеяниях царя и царицы в окружении бояр, боярынь и боярышень... Хотелось воссоздать прошлое, любоваться им, хотелось, чтобы и в жизни русской все было снова благолепно, благочестиво и мирно-патриархально...
Однако, после "17 октября" любоваться стариною было недостаточно, надо было старые устои русской жизни и укреплять — самодержавие в союзе с Церковью. Правая печать, амвон и думская трибуна могли служить средством воздействия на разбушевавшиеся народные страсти, но наиболее сильным, старым и испытанным средством, дабы попытаться сплотить народ вокруг престола и Церкви — считались чудесно-благолепные, церковно-патриотические празднества.
Этих празднеств было много и следовали они с промежутками, иногда краткими, иногда долгими, почти до самой революции. Годы 1907-1913 — целая гирлянда празднеств*).
Последним церковно-народным торжеством перед войной была канонизация патр. Гермогена 12 мая 1913 г. В Москве оно затмило народным воодушевлением празднование дома Романовых, которое в Петербурге состоялось за три месяца до него и которое старались окружить ореолом неувядаемой династической славы.
Этот 300-летний юбилей династии, несмотря на "пасхальную" пышность богослужения в Казанском соборе в присутствии всей Царской семьи и 4000 приглашенных, бесчисленные депутации, которым предложено было прибыть с поздравлениями со всех концов России, несмотря на дарованные населению милости, на речи и доклады по поводу предстоящих торжеств, сотни тысяч изданных к юбилею книг и брошюр, несмотря на путешествие царской четы во Владимир, Нижний Новгород, в Кострому, — колыбель династии, — в Ярославль, Суздаль, Ростов и Москву... — остался событием официально-торжественным и прошел без стихийно патриотического подъема*).
Иного духа были празднества церковные: канонизации *) со своими великолепными службами, обрядами и толпами богомольцев, не менее торжественные перенесения св. мощей уже прославленных угодников и юбилейные даты их кончины; юбилеи древних монастырей, соборов, храмов, выдающихся церковных деятелей...
Эти празднества в обрамлении благолепнейшего православного культа, при громадном стечении верующего народа, всегда чуткого к красоте религиозных обрядов и волнуемого мистикою богослужения — являли поэзию символики св. Руси, уводили его, хоть на время от бури житейских страстей и скорбей в светлые, тихие воды святой красоты. Они воспламеняли религиозное чувство, одушевляли, услаждали, утешали, умиляли, предносили образы любимых угодников, которые по новому оживали в сознании.
Официальная церковная публицистика высоко расценивала религиозный энтузиазм этих празднеств, видела в них признак духовного здоровья народа, устойчивости православной веры, национальных и религиозных традиций — для реакционеров это казалось главным! — готовность охранять незыблемость основ государственного порядка: самодержавие и Православную Церковь. Отсюда следовал и практический вывод: "все, что будит религиозное чувство народа, должно быть использовано в наши дни более, чем когда-либо... И сколько есть поводов! Надо чаще представлять религию во всем торжестве ее — в могучих покоряющих образах..." — взывает автор статьи в наиболее ответственном органе, издававшимся при Синоде**).
Празднества были разные: иногда скромные, местные, иногда пышные, иногда грандиозные.


Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум


Тема: #94488
Сообщение: #3660507
03.02.12 13:43
Ответ на #3660504 | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

ПОЧИТАНИЕ РАЗВЕНЧАННОЙ БЛАГОВЕРНОЙ КНЯГИНИ АННЫ

Церковная развенчанность бл. Анны длилась 230 лет.
Неизвестно когда бы и окончилась, если бы живая вера населения Кашина и всего тверского края не охранила святую от забвения.
Последовательных записей почитания Анны в течение XVIII века нет, лишь отрывочные указания.
Известно, что в 1728 г. бурмистр Кашинский обратился к архиепископу Тверскому Феофилакту с ходатайством о разрешении "совершать крестный ход в день Всех Святых из Воскресенского собора, где мощи бл. кн. Анны, по всем монастырям и церквам города". Разрешение было дано, и с тех пор постоянно в этот день в ежегодном крестном ходу, который обычно длился с 7 ч. утра до 2-3 часов пополудни и собирал тысячи народа со всего города и уезда, носили огромную, в рост человека, икону Анны, по преданию, писанную на ее гробовой доске*).
Известно еще, что 3 мая 1766 г. в Кашине был большой пожар и Воскресенский собор сильно пострадал, пострадала и гробница бл. кн. Анны. Оповещенный о событии архиепископ Тверской и Кашинский Гавриил прислал предписание — гроб накрыть доскою, а мощи запечатать и так тому быть, "доколе мы повреждение их (мощей) не освидетельствуем". Это "доколе" так и осталось, архиепископ Гавриил в Кашин не приехал.
Погоревший собор решили отстроить заново, а мощи временно перенести в Успенский собор. 15 мая 1766 г. перенесение состоялось. Подробностей этого события не сохранилось.
В дни "памяти" бл. Анны при гробе ее служили панихиды. В описаниях датированных чудес (12) между 1711 и 1746 гг. упоминается беспрестанно: "отслужили панихиду бл. кн. Анне..." "обещала панихиду и обещанное исполнила..." "Отслужили молебен Владимирской Божией Матери и панихиду княгине Анне..." "Отслужили панихиду бл. кн. Анне, а потом молебен Воскресению Христову..." "Отслужили молебен Спасу и панихиду кн. Анне"... и т. д.
Были ли в XVIII веке другие проявления почитания св. Анны?
Тверской и Кашинский архиепископ Иосиф, написавший "Житие и дела св. бл. кн. Михаила Тверского", изучая биографию кн. Михаила, по-видимому, заинтересовался судьбою его супруги: через Духовное Кашинское Управление от 20 июня 1786 г. он предписал благочинному Кашинского Воскресенского собора о. Дмитрию Михайлову представить в Тверское Епархиальное управление письменные сведения о мощах и записи чудес вел. кн. Анны. Документы были в Тверь доставлены, а потом возвращены в собор со словесным приказанием благочинному — по-прежнему отправлять молебны Божией Матери с приложением канона бл. кн. Анне (он тоже был послан на рассмотрение).
Эти данные свидетельствуют, что у гроба во второй половине XVIII века уже служили молебны Богоматери с каноном Анне и, вероятно, с тою заключительной молитвой, которая сохранилась до нашего времени. Архиепископ Иосиф лишь эту форму почитания утвердил. Однако, открыто-благосклонное отношение духовного начальства к почитанию бл. Анны длилось недолго: через три года последовало распоряжение от 31 октября 1789 г. нового архиепископа Тверского Тихона — на основании Духовного Регламента (правила о делах епископских, пункт 8) предписывается следить, чтобы не было вымышленных, ложных чудес и чтобы телам мертвых не свидетельствованным, не воздавались неподобающие почести. Этим предписанием начальство взяло почитание бл. Анны под контроль. Церковная политика при Екатерине была вообще извилистая: отношение к старообрядцам смягчилось, зато чрезмерно-ревностное увлечение почитанием мощей, местных угодников, восхищавших население своими чудесами, казались в эпоху "просвещения" уклоном к фанатизму и нездоровому суеверию. Пение канона у гроба Анны прекратилось, запись чудес тоже. Верующие, дабы их не заподозрили в измышлении чудес, молчали, а духовенство, во избежание неприятностей, дознаний об исцелениях не производило.
Весьма сдержанное отношение к Кашинской святыне наблюдается и при Александре I.
После пожара Кашинский собор строился очень долго: закончен он был лишь в 1817 г. Перед его освящением представители города обратились к Тверскому архиепископу Серафиму с просьбою разрешить перенести мощи бл. кн. Анны из Успенского собора обратно в Воскресенский собор. По-видимому, кашинцы надеялись, что если разрешение последует, обставить это перенесение с подобающей пышностью. "Храм сей... есть сердечное жертвоприношение усердствующих Царю Вселенной и его угоднице бл. кн. Анне, в г. Кашине почивающей... "торжественно заявляли кашинцы в своем прошении. Они ссылаются на избавление родного города в 1812 г. от нашествия французов, которые были уже в 100 верстах: "по упованию на молитвы и предстательство угодницы Божией Анны, не только никто из города нашего не выезжал, но еще оный был убежищем для других многих городов от неприятеля разоренных..." И далее: "в то время были крестохождения двенадцать раз, в коих обносим был образ бл. кн. Анны, издавна написанный и украшенный серебряною ризою". На прошение, овеянное теплотою религиозного чувства, последовала холодно-формальная резолюция: "Перенести мощи при пении "Святый Боже" и звоне колоколами, а по перенесении отпеть панихиду и поставить гроб у стены, как в Успенском соборе, без особенных церемоний", то есть перенести, как обычно переносят покойников.
Но народная преданность святым не воспламеняется и не гаснет по распоряжению церковной власти... Бл. кн. Анну перенесли, как обыкновенную покойницу, но это событие незаметным не прошло: "17 ноября" сделалось ежегодным днем празднования "памяти" ее и с годами все более торжественным, по великолепию богослужения, множеству молящихся в соборе; по праздничному настроению в городе оно впоследствии напоминало двунадесятый праздник.
В течение XIX века кашинцы терпеливо и усердно, до упорства, добивались возобновления почитания кн. Анны. В 1822 г. они просили своего епархиального архиерея (архиепископа Иону) разрешить им служить в дни "памяти" бл. Анны по Общей Минее — и получили отказ.
В 1853 г. дворяне и граждане Кашина (202 подписи) подали обер-прокурору св. Синода (гр. Протасову) прошение "о возобновлении священнослужения для прославления бл. кн. Анны", ссылаясь на ее житие, на канонизацию при Алексее Михайловиче, на молебное пение, которое в XVII веке иногда разрешалось, свидетельствуя, что пять лет тому назад в 1848 г. холера в Кашине прекратилась по молитве у раки преподобной..." Сокрыт под спудом светильник благодати Божией..." писали просители, "и чем более сокрушались о том, тем более укреплялась вера в святость преподобной бл. кн. Анны...".
Вместо прямого ответа началась волокита: прошение было переправлено обер-прокурором Тверскому архиепископу Гавриилу с предписанием дать свое заключение. Владыка от прямого ответа уклонился: "Самовластно переосвидетельствовать мощи — нет решимости, а предписаний мне не было. Благоволите, ваше сиятельство, доложить Синоду и сообщить мне — осмотреть мощи, или нет, и с какими предосторожностями..." Относительно священнослужения при раке он заверил начальство, что при гробе служат только панихиды не молебны, а если молебное пение бывает, то Всем Святым и лишь с чтением заключительной молитвы бл. кн. Анне (следовательно, уже до 1853 г. эта молитва читалась). Относительно молебнов Владыка ссылался на запрещение их предшествующими пятью тверскими преосвящнными и, примыкая к их доводам, заявлял, что он держится того же мнения: бл. кн. Анне следует служить только панихиды.
Рвения кашинцев отказ не укротил, и в 1859 г. 19 декабря они вновь подали прошение, но на этот раз не обер-прокурору а государю Александру II, ходатайствуя о разрешении молебнов. Опять они ссылаются на избавление от холеры, упоминают о тысячах богомольцев стекающихся в дни "памяти" ко гробу преподобной Анны, а между тем, официально праздновать бл. кн. Анну запрещено и молебное пение с начала столетия больше не разрешается: "Это ненамеренное противоречие близко и прискорбно для наших сердец..." кротко заключают просители.
Кашинцев поддержал архиепископ Тверской Филофей. Он направил в Синод послание, в котором предупреждал, что чествование бл. кн. Анны сильно утвердилось и отказом "будет возмущено и оскорблено чувство благоговения не только к памяти бл. кн. Анны, но и вообще к памяти св. угодников Божиих...".
Однако, из этой попытки тоже ничего не вышло. Статс-секретарь переслал прошение кашинцев 26 января 1860 г. обер прокурору (гр. А. П. Толстому), а тот направил его Московскому митрополиту Филарету с предписанием доставить в Синод из московской синодальной библиотеки определения соборов 1677-1678 гг., а также просил дать свое заключение по поводу этих определений.
Митрополит Филарет ответил не только дипломатично-уклончиво, но и с полуприкрытым намерением попытку кашинцев обезвредить. Определение собора он считает правильным, если учитывать сведения и дознания, которыми тогда члены собора располагали: "с тем вместе оно имеет характер скромности и осторожности, заявляет митр. Филарет, потому что оставляет дело в ожидании, не поможет ли Бог впредь знамениями того, что благоволит прославить бл. кн. Анну, но в случае таковых знамений отсылает дело к новому собору архиереев Российской Церкви. Если ожидаемые знамения после определения патриарха Иоакима с соборами в продолжение 180 лет не открылись, сие определение, по-моему, сохраняет и ныне обязательную силу для Церкви Российской".
Это заключение устраняло одним росчерком пера, словно никогда не бывшие, все свидетельства о религиозном значении Кашинской святыни предыдущих прошений, зачеркивало религиозно-мистический опыт нескольких поколений, для которых гроб Анны был и оставался явлением благодатной силы воздействующей на души и жизни ее почитателей...
Неудачу кашинцы поняли, как недостаточное обоснование своего прошения, и 3 мая 1861 г. городской голова Кашина и кашинский предводитель дворянства подали лично записку митр. Филарету и отослали новое прошение обер-прокурору "для уяснений прежних свидетельств". Они ссылались на постановления собора 1677-1678гг. при патр. Иоакиме, на котором служба вел. кн. Евдокии (супруги Дмитрия Донского в постриге Евфросинии) была отвергнута, а между тем в Москве в основанном ею Вознесенском монастыре и теперь при гробе ее служат молебны; ссылались и на Данилов монастырь, где тоже поют молебны вел. кн. Даниилу Александровичу Московскому, хотя каноническим актом канонизован он не был.
Пять лет ждали кашинцы ответа... В 1866 г. узнали, что и эта просьба не удовлетворена. Чем объяснить упорное противление Синода? Понять его можно только, учитывая историю борьбы правительства и господствующей Церкви с расколом. Церковная судьба бл, Анны таинственно связана с превратностями судьбы старообрядчества, XIX век для него опять времена тяжелые, печальны они и для почитателей Анны. К началу века молебны у гроба Анны были запрещены и тверские преосвященные зорко следили, чтобы они не возобновлялись. Одновременно начинается новая страница горемычной истории старообрядчества... Правда, изменились формы преследования: ни плах, ни костров, ни отсечения перстов или языков... но после терпимости к старообрядчеству при Екатерине II и Александре I воля к истреблению раскола снова ожила.
В историю взаимоотношений противоборствующая сторон вступило новое: — при Павле I в 1800 г. было узаконено "единоверие". Старообрядчеству предлагалась своего рода "уния", то есть оно могло сохранять свои обряды, свой устав и старопечатные книги, иметь своих священников при условии признать каноническую зависимость от иерархии господствующей Церкви и молиться за царствующий дом.
Сначала единоверие успеха не имело. Оно привлекло представителей старообрядчества, для которых "древлеправославие" не особое религиозно-возвышенное чувство жизни, запечатленное в обрядах и устроении жизненного уклада согласно благочестивым заветам отцов, а лишь обряд и быт, как таковые, в условиях русской гражданской жизни хранимые ценою многих стеснений. Единоверие казалось благополучным исходом из неприятного положения и некоторые представители "старой веры" к нему примкнули. Но огромная часть старообрядцев не поколебалась...
Синод и правительство объяснили неудачу чрезмерной терпимостью к расколу. В последние годы царствования Александра I были сделаны первые попытки благоустроению старообрядчества помешать. При Николае 1 ему не только мешают, но уже начинают с ним планомерно вести борьбу. Правительство создает при министерстве внутренних дел центральный секретный комитет для борьбы с расколом. Николай I сам следит за его деятельностью. Организуются секретные комитеты и в некоторых губерниях; в них входят местные архиереи, представители губернской администрации с губернатором во главе; на тайных совещаниях вырабатывается план и даются распоряжения, как и когда действовать. По всей России произведен учет старообрядческих часовень, монастырей, скитов, количества проживающих в них лиц, возраста их и проч. Потом переходят к действиям...
В годы 1829, 1837, 1841 были оккупированы знаменитые старообрядческие монастыри на р. Иргизе (Сарат. губ.). Иргиз со всеми своими обителями был главным религиозно-административным центром для всего старообрядческого священства. Здесь "перемазывали" священников, покинувших господствующую русскую Церковь — явление в те годы нередкое; отсюда они рассылались во все концы старообрядческого рассеяния, через них доставляли на места запасные св. Дары, св. миро*), сюда обращались старообрядцы со своими церковными нуждами, за советом, за. разъяснениями недоразумений, за материальной помощью... Теперь монастыри были заняты и обращены в единоверческие. Власти пользовались при этом разными средствами: уговорами, подкупом, овладевали внезапно явочным порядком, обращая в единоверие "по Высочайшему повелению" применяя даже насилие, как это было в Никольском мужском монастыре, который в течение двух недель мужественно сопротивлялся...
И все же захват иргизских монастырей победою назвать нельзя. Покорилось не более 2% иноков, все остальные ушли...
Между 41 и 50-м г. было обращено в единоверие в других губерниях еще 8 монастырей.
Как чувствителен этот удар для старообрядчества ни был, он все же не был так тяжел» как последующие мероприятия. Суровые постановления планомерно и беспощадно следовали в 50-ых годах одно за другим, образуя ту удушливую "тесноту" когда старообрядцы превратились в своего рода "лишенцев", а их объединения и учреждения ставились в столь тяжкие условия существования, что в сущности обрекли их на самоупразднение**).
И все же... единоверие не восторжествовало. Правда, в тяжелые 50-ые годы многие сторонники старообрядчества к нему присоединились, но переход был не по убеждению, и при первых же признаках ослабления борьбы они возвращались в родную "старую веру".
Эти признаки обнаружились в царствование Александра II. Суровые мероприятия предыдущего царствования отменены не были, но новые веяния все же заструились...*).
В 70-х годах (1864 г.) был начат полный пересмотр всего законодательства по расколу**). Правда, работа затянулась на многие годы и при Александре II в пользу старообрядцев был проведен только один закон (в 1874 г.) — о признании старообрядческих браков законными. Зато огромный предварительный труд привел, но уже при Александре Ш (в 1883 г.), к ряду реформ. Первые слабые проблески религиозной свободы! Старообрядцев уступки не удовлетворили, но все же нельзя не признать, что в некоторых гражданских правах они были с прочими гражданами уравнены и некоторые весьма стеснительные ограничения в отправлении культа были отменены***).
При Александре III русская Церковь изменила свою принципиальную позицию по отношению к старообрядчеству. Синод уже не опрадывает "клятв" (проклятий), наложенных на раскольничью схизму собором 1666-67 г., а "разъясняет" их: в сущности "клятв" в прямом смысле слова и не было, а лишь резкая форма полемики в ответ на дерзкие хуления Церкви: старые обряды не подлежат запрещению, и Церковь не разделяет былых порицаний, делая разницу между обрядами и лицами, эти старые обряды употребляющими.
Так старались кое-как засыпать ров, вырытый 200-летней враждою. Однако, старообрядцам пришлось ждать еще четверть века, прежде чем им даровали подлинную религиозную свободу...
Изменилось в конце XIX века отношение власти к старообрядчеству, по новому зацвело и благочестивое воодушевление кашинцев. Надо отметить, что вообще благочестие Кашина никогда не покидало. Когда в 1860 г. правительство решило улучшить быт духовенства и для этого постановило сократить в городах количество приходских церквей, кашинцы постановлению воспротивились. На 2000 жителей в городе было 19 приходских церквей, из них было предписано оставить 8-10. "Нас не помилует бл. Анна, если мы свои церкви не отстоим...", заявили кашинцы и решили все свои церкви сохранить. Вклады на причты" на вечные времена" потекли со всех сторон, и ни одна церковь не закрылась.
В 1867 г. был освящен пристроенный к "холодному" собору — теплый (с приделом во имя св. бл. кн. Михаила Тверского), внутри богато,, до роскоши, отделанный: много позолоты, живописи, массивных бронзовых предметов церковного обихода. Теперь Воскресенский собор мог вместить несколько тысяч молящихся. В начале XX века, благодаря дальнейшим усовершенствованиям, он стал первым по благолепию собором Тверской епархии.
Среди множества икон в соборе находилось более 20 старинных XV, XVI, XVII веков прекрасного письма. Драгоценнейшей святыней был образ св. Спаса, по преданию, икона кн. Василька (см. стр. 22); икона бл. Анны весьма древняя с двуперстным крестосложением, приобретенная в 60-ы годах прошлого века из старообрядческой молельни села Пестрикова; древнего письма икона бл. кн. Михаила Ярославича и бл. кн. Анны... Хранились серебряно-вызолоченные Евангелие и сосуды, присланные кн. Куракиным " в честь св. Анны" в 1678 г., т. е, в тот самый год, когда Собор в Москве запретил почитание кашинской святой. Надо отметить и дар в 50-ых годах XIX в. — серебряно-вызолоченные сосуды и Евангелие; они были заказаны русским правительством для посольской церкви в Париже, но, вследствие начавшейся крымской войны, отправлены во Францию не были и, вместо Парижа, оказались в Кашине: мастерская церковной утвари продала их кашинской семье Ждановых для пожертвования в собор. По-видимому, Ждановы перед войной побывали заграницей и по возвращении принесли свой дар; на окладе Евангелия вырезана надпись: "От купца Михаила Ивановича Жданова за упокой рабов Божиих (имена)..." и далее: "В стране инородной (т. е. заграницей) в отеческом храме отеческим словом миром молились мы о свышнем мире я о спасении душ наших, о мире всего мира, о благосостоянии святых Божиих церквей и соединении всех. Господи, приими сию жертву памяти и благодарения. 1851-1853".*).
В 70-ых годах, после видения кн. Анны настоятельнице Сретенского монастыря Антонии (Мезенцевой), кашинские монастыри усиленно переписывают и распространяют житие св. Анны.
В коронацию Александра III городское управление г. Кашина подносит царской чете в Твери икону бл. кн. Анны.
Тверские архиереи конца века, — преосвященные Филофей, Савва, Дмитрий, — открыто проявляют свое благожелательное отношение к почитанию Анны и поминают ее на отпустах и на литиях за всенощной.
В 1885 г. архиепископ Савва разрешил открыть в Бежецком уезде первую церковно-приходскую школу имени бл. кн. Анны.
В 1890 г., в виду необычайной торжественности и из года в год возрастающего многолюдства на праздновании св. Анны 17 ноября (см. стр. 143) губернатор ограничил торговлю в Кашине в этот день. Впоследствии, с 1907 г., торговля 17 нояоря вообще была запрещена, а учебные заведения были закрыты.
Каждую весну притекали в Кашин богомольцы из соседних уездов: Корчевского, Весьегонского, Бежецкого. Перед вступлением в брак, да службу, перед постригом, перед началом учебных занятий, принимая какое-нибудь серьезное решение, не говоря уже о всяких бедах, болезнях и скорбях, верующие шли молиться ко гробу бл. Анны.
Воскресенский собор был для кашинцев не только "дом Божий", но и местопребывание бл. Анны. И настолько это вошло в жизнь, что нередко можно было услышать: "иду ко всенощной к Благоверной..." "Я только что от Благоверной..." "Мы будем венчаться у Благоверной,.." "Благоверная" стала в просторечьи наименованием городского собора.
В 1899 г. почитатели кн. Анны узнали о важном событии: Тверской архиерей прислал указ консистории — вручить настоятелю Воскресенского собора книгу "для записей исцелений и других благодатных действий, подаваемых бл. кн. Анною Кашинской". Не означало ли это, что епархиальное начальство в Твери решило готовиться к новому прошению о почитании бл. Анны?
Чудес в этой книге с 1899 г. по март 1909 г. записано 30*). Вероятно, их было больше. В предисловии к книге настоятель собора о. Иоанн Аменитский отмечает своеобразную черту русских людей — они о происшедшем с ними чуде молчат и уговорить их поведать святую тайну услышанной молитвы не легко; несклонны богомольцы отвечать и на расспросы, какие побуждения привели их, иногда издалека, ко гробу препод. Анны.
Особенность этих чудес**) — Анна является в "тонком сне" (из 30 в 20), обычно в образе монахини, высокого роста, статная, благообразная лицом, возраста лет 50, она именует себя "Анною Благоверною". Иногда она дает повеление съездить в Кашин к ее мощам и помолиться (исполнив поведенное больной получает исцеление); иногда она укоряет в неисполнении обета сходить в Кашин или за "нерадивую молитву", препятствующие чуду исцеления; иногда ее видят во сне в соборе, в гробу, но не мертвою, а живою, и она дает какой-нибудь знак своего благоволения к страждущему, который вскоре же и выздоравливает. Случается, что по молитве к Анне получают во сне ответ на какое-нибудь недоумение (например, указание бедной крестьянке — пропавшие деньги искать там-то...); иногда не сама Анна, а кто-нибудь другой (великомученица Екатерина, некий светлый старец, священник-духовник, родственник или сосед...) является в сновидении и советует больному помолиться у гроба. Бывали случаи, когда, вернувшись с богомолья, больные получали исцеление. Иногда наступало выздоровление по молитве к св. Анне у себя дома, и тогда исцелившиеся ездили в Кашин воздать святой благодарение.
Есть случай, в котором в простоте сердца рассказано, как чудо произошло. "Посадила я свою больную девочку (трех лет, парализованную) при гробе на первую ступеньку помоста, а сама стала горячо молиться — и через два-три дня дочка стала поправляться, а через неделю вышла на улицу".
Или: "со слезами молилась у раки, а потом оттерла неизцельно-изъязвленные руки концом покрова, что на св. мощах, — и вскоре исцелилась (столичные врачи считали болезнь неизлечимой)".
Есть случай, когда св. Анна являлась не во сне, а наяву.
"Я была больна, рассказывает свидетельница, три недели не сходила с постели, ноги не могли сделать ни шагу. Я вдова, сын женатый. Никого дома не было, я лежала одна. Вижу — два человека входят в дом, сзади — монашенка. На людях шапки светлые какие-то, а у монашенки лицо необыкновенно белое, а выражение лица необыкновенно доброе, приятное. Она подходит и говорит: "Что же ты не идешь ко мне?..." — Я спросила: "Куда?" — "В Кашин, к Анне Благоверной... Я пришла за тобою... " Всему виденному и слышанному я крайне удивилась. Все три лица вышли из дома. Ничего не думая, я встала — и пошла... И тут только уразумела, что до прихода я ступить не могла, а теперь хожу свободно. С тех пор я здорова. Как же мне не плакать слезами радости от такой милости Божией, поданной через вашу молитвенницу, угодницу Божию — Анну! Все сказанное я видела не во сне, а как есть, среди бела дня, и теперь еще в памяти сохранила...".


Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум


Тема: #94488
Сообщение: #3660504
03.02.12 13:26
Ответ на #3660503 | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

Малый собор заслушал доклад комиссии и постановил: впредь до Великого собора всех архиереев: 1) житие и сказание о чудесах признать недостоверными; 2) гроб бл. кн. Анны с мощами в Воскресенском соборе запечатать архиерейскими печатями; 3) покров с образом кн. Анны и иконы взять в Москву и, впредь до рассуждения и подлинного рассмотрения Великого собора, образов не писать; 4) празднеств кн. Анне не отправлять, молебнов не петь, а церковь во имя ее в Успенском соборе построенную, и "без известного испытания освященную" до Великого собора — запереть и запечатать.
В год Малого собора (1677 г.) Иоаким опубликовал свое "Извещение о чуде" — полемическую статью, в которой рассказано о чуде, якобы, показавшем богоустановленность троеперстия: один благочестивый муж, Вышеславцев, молился, да вразумит его Бог, какое крестное знамя Богу угодно, — и вот таинственная сила сложила его три перста вместе, а другие два прижала к ладони...
В том же году появилась еще статья патр. Иоакима — "О сложении перстов".
Эти статьи должны были подготовить общественное мнение к предстоящему Великому собору. Одновременно в годы 76-77 рассылались по епархиям патриаршие приказы о немедленном принудительном изъятии из церквей старопечатных книг, о замене деревянной (древнерусская традиция) церковной утвари, теперь старообрядческой — металлической, хотя бы оловянной... Появились неизбежные последствия подобных приказов: обыски, доносы и аресты...*).
В этой тяжелой, грозовой атмосфере открылся Великий собор (1 января 1678 г.). В его состав вошли 5 митрополитов, 6 архиереев, 7 архимандритов, 3 игумена.
В своих рассуждениях Великий собор был обстоятельнее, смелее, но и суровее Малого собора. Он поставил под вопрос самые канонические основания канонизации.
Нетленность мощей, по утверждению собора, полное или частичное, еще не повод для прославления: вел. кн. Даниил Московский и множество (10) печерских иноков не имеют ни особых служб, ни церквей "во имя" их построенных, хотя нетленность их мощей и установлена*).
О значении чудес Собор тоже высказался уклончиво: чудеса сами по себе канонизации не обусловливают, а добродетельная жизнь, плоды Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость. Однако, на основании исторических данных добродетелей Анны не доказать...**).
На этом фоне скептических рассуждений о нетлении и чудесах отцы Собора вновь исследовали "несогласия" жития с летописями и перешли к расследованию самого установления почитания бл. Анны.
Были вызваны на допрос старец Варлаам и сыновья его — священник Василий и причетник Никифор.
Главный обвиняемый был "списатель" жития, "лгатель" — причетник Никифор. Он не отрицал, что при составлении жития Степенной книгою не пользовался, да и вообще писал житие не он, а, по его просьбе, Соловецкий старец Игнатий, а ему он (Никифор) лишь передал то, что "в переговоре от людей слышал", чудеса подписал сам в Кашине, "кто что скажет подлинством". В содеянном самочинии***) при составлении жития просил прощения...
Старец Варлаам и священник Василий ссылались на запись протокола первого досмотра (1649 г.), где были отмечены и "рука благословляющая" и частичное нетление мощей. Но этой записи в Москве "не сыскалось"... Заявлениями обоих обвиняемых, как голословными, пренебрегли, и обвинения в неверных показаниях остались в силе.
Всех трех почитателей св. Анны присудили к наказаниям.
Никифор, написавший житие без благословения Собора и патриарха, отправлен из Катина в монастырь на покаяние до смерти. "И да будет под нашим архиерейским запрещением и отлучением, дондеже истинно и вседушно, то есть не со страху и не по лукавству, как сейчас на соборе, о том покаится, и тогда да разрешити...".
Поп Василий "отлучается соборне на всецело лето... если через год усердно, познав грех, начнет просить прощение, и видя покаяние, тверской архиепископ может запрещение снять".
О старце Варлааме постановили: в монастыре, где живет, пусть там до смерти ему "неисходиму быти и каится во гресех своих и лживых речениях своих исповедатися", то есть на него налагалась пожизненная епитимья.
Рассуждения о житии категорично и сурово: "в мале неверно и во мнозе неверно еси... В житии есть не мало писано неправды и того ради аще бы отчасти нечто было и праведно писано, ни в чесом же верити подобает, повелеваем его (житие) сожащи...". Поэтому житие и канон приказано доставлять патриарху или своему архиерею; кто не послушает, "начнет упорствовать и будет иметь тайно житие и канон у себя или читать их или внимать (слушать), таковый да убоится анафемы св. отец и нашего архиерейского запрещения и отлучения"*).
Все постановления Малого Собора (см. стр. 135) были Великим Собором утверждены с некоторыми дополнениями; храм, во имя бл. кн. Анны построенный, — переименовать во имя "Всех Святых", мощи же ее, куда ныне перенесены, пусть там и стоят, как обыкновенная княжеская гробница; кн. Анну поминать "об упокоении" вместе со всеми православными великими князьями и княгинями; наконец, именовать не Анною, а Софией, — именем, которое ей дано при постриге (тем самым отрицалось видение пономарю Герасиму (см. стр. 110).
Этими постановлениями заключилось уничтожение канонизации бл. кн. Анны, то есть изъятие ее из святцев — единственное, безпримерное явление во всей истории Русской Церкви...
И все же, хотя патриарх Иоаким и отцы Соборов 77-78 гг. исключительно руководствовались требованиями своей политики, они все же в святость Анны, по-видимому, верили. Доказательством тому: 1) дипломатически-осторожные заключительные слова постановления Малого Собора запрещавшие молебны и службы святой до времени, "аще чем Бог впредь объявит и утвердит" и 2) приписка (почерком XVII в.) на заглавном листе жития при сдаче его в патриарший архив: "В 7186 лето Великий Государь Святейший Иоаким, патриарх Московский и всея Руси, сей книге, лживое сказание о Анне Кашинской Кашинского попа с причетником и своими сродники, указал быти в своей ризной казне впредь для спору", то есть хранить его, как оправдательный документ запретительных постановлений Соборов 77-78 гг., если впоследствии их станут оспаривать.
Судьба трех ревнителей почитания Анны неизвестна, как неизвестно многие ли верующи принесли житие и канон к духовному начальству на сожжение... Но известно, что в самые то роковые дни Собора, развенчавшего Анну, и как бы наперекор совершавшегося в патриарших палатах, был построен образ ее, который и послужил впоследствии для бесчисленных копий этого оригинала. По утверждению Г. Д. Филимонова, исследователя-изографа, икона эта — "Моление св. Анны к Облачному Спасу" — единственный серебряный образ XVII в. княгини Анны. На образе четкая надпись: "Преподобная княгиня Анна Кашинская" и указана дата: "лета 1677 ноября в 30 день сей образ построил боярин и дворецкий и оружейничий Богдан Матвеевич, зовомый Иов Хитрово"*). Любимец царя Алексея Михайловича боярин Хитрово, управлявший Серебряным Приказом, где когда-то изготовляли раку для св. Анны, не мог не знать о раке и о благоговейном почитании святой почившим государем. Может быть, в память этого почитания и был построен образ, несмотря на столь неблагоприятное отношение к Анне церковной власти в 1677 г.
Во избежание нареканий, что образ Анны "раскольничий", на иконе рука подчеркнуто-явно изображена прижатая к груди без всякого перстосложения, с протянутыми пальцами. Иконописец изобразил Анну на холмистом берегу Кашинки, по ту сторону реки, вдали от соборов; она стоит в схиме, во славе преподобия, осененная благословляющей десницею Облачного Спаса...
Когда-то Анна вошла в круг великолепных церковных празднеств, теперь в умалении, она тоже оказалась не одинока: ее развенчание предварило строгое расследование на соборе 1667 г. жития препод. Евфросина Псковского*). Житие его было исправлено, то есть из него было исключено то, чем могли пользоваться (и, вероятно, пользовались) старообрядцы, как доводом своей правоты, а именно: в житии упоминалось о древнем двоении (не троении) аллилуйи. Это упоминание Собор признал "писанием от льстивого и лживого списателя на прелесть благочестивому народу...". Исправлением жития патриарх Иоаким воспользовался и в 1682 г. просто вычеркнул препод. Евфросина из богослужебного Устава и тем самым разжаловал преподобного из общецерковных святых в местные**).
Проявил патр. Иоаким свою власть и в деле открытия мощей преп. Макария Желтоводского или Унженского. Канонизация его состоялась при патр. Филарете в царствование Михаила Феодоровича (в 1619 г.) после официального дознания комиссии о множестве чудес совершившихся в обители. Однако, мощи обретены тогда еще не были. Они были открыты в 1671 г. и обитель стала праздновать день их открытия. Произошло это без извещения и дозволения патриарха и царя, поэтому патриарх Иоаким, узнав о самочинии, направил (в 1675 г.) в обитель контрольную комиссию. Она "мощи" за мощи препод. Макария не признала. Найденные останки было приказано вновь закопать, а игумена — разжаловать в послушники и сослать в другой монастырь***).
В 1686 г. Иоаким направил комиссию в Никандровскую пустынь (под Псковом) — проверить мощи прославленного чудотворца — Никандра Псковского, канонизованного в бытность Никона митрополитом Новгородским (1649-1652). На этот раз комиссия вернулась с положительным заключением.
Несомненно, во вторую половину XVII века церковную власть святость не воодушевляла. Насколько народ прилеплялся душею к святым, как бы призывал угодников во свидетели, что спасаться надо, как и они спасались, по духу и обрядами древнего благочестия, настолько господствующая Церковь относилась к святым холодно, формально-критически или подозрительно, как к оплоту старообрядчества. За полвека 1600-1655 на Руси было канонизовано 22 святых*), а между 1655-1690 ни одного...
Развенчание бл. кн. Анны один из эпизодов борьбы Русской Церкви с расколом, не самый страшный, не кровавый, — одна из обид нанесенных верующему народу. Как всякая горькая обида, принятая и пережитая, она только углубила и осмыслила любовь почитателей к своей святой покровительнице. Верующие русские люди, не искушенные соблазном слепого повиновения иерархии, кн. Анне не изменили и памяти ее не предали; почитание любимой Кашинской святой продолжалось (только формы его изменились), как будто соборов 77-78 гг. с их грубыми угрозами и немилосердными прощениями и не бывало...


Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум


Тема: #94488
Сообщение: #3660503
03.02.12 13:25
Ответ на #3652751 | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

УНИЧТОЖЕНИЕ КАНОНИЗАЦИИ

Церковная слава бл. Анны засияла в годы ранней .молодости Алексея Михаиловича, в ту "весну", которую украсило столько проявлений его благочестивой настроенности, религиозного одушевления его окружения, идеализма церковной политики... Через 25 лет, увы, от иллюзий не осталось и следа... Кто мог думать, что на ветру жизненных противоречий — государственных интересов и нравственно-религиозных велений народной совести — вера многих русских людей разгорится пожаром исповедничества? что изменения в обрядах, уставе и тексте старопечатных книг, безоговорочно с высоты патриаршего престола предписанные и насильно внедряемые, приведут к расколу? что в патриаршем господствовании над стадом (1 Посл. ап. Петра 5, 3) русские люди почуют скрытую опасность и для истин св. веры: сегодня предписывают, как по новому молиться, а завтра могут предписать по новому верить? что царевы други и слуги, идеалисты-ревнители (и их последователи), окажутся в бегах и в лесах, кончат жизнь растриженными попами под соборной анафемой? И как это могло случиться, когда сам царь поддерживал их своей царской властью!...
Когда-то Алексей Михаилович простодушно увлекался церковностью, смирялся от всего сердца перед авторитетом престарелого патриарха Иосифа. Во время его смертельной болезни (в 1652 г.) царь, навещая умирающего первосвятителя, целый час дожидался его в Крестовой церкви, а когда, наконец, больного вывели, — целовал его в руку, кланялся ему в землю, целовал в ногу, а потом, по смерти патриарха, плакал о нем горькими слезами...*).
То же смирение, великодушно-откровенно исповеданное, в грамоте Алексея Михаиловича, обращенной ко гробу митр. Филиппа: "преклоняю честь моего царства перед честными мощами, повергаю на умоление... всю мою власть..."
Сыновняя доверчивость и в слезной просьбе царя обращенной в Успенском соборе к Никону (в 1652 г.), когда царь всенародно умолял его согласиться на избрание в патриархи; и та же готовность безоглядно смиряться перед высшей церковной властью и в принятии царем условия поставленного Никоном: "послушати его (Никона) во всем, яко начальника, пастыря и отца краснейшего".
За неосмотрительную доверчивость Алексей Михайлович заплатил многими скорбями, познав на опыте опасность чрезмерного смирения перед высшей (церковной иерархией: властолюбивому Никону неосторожность царя дала лишь повод для неслыханных на Руси притязаний быть патриарху не только советником царя, но соправителем и даже соперником*). Правда, Никона удалось удалить постановлением церковного Собора 1666-67 г., лишить сана, сослать простым иноком в Ферапонтов монастырь... однако, победа эта не вернула былой, до никоновских лет, церковно-царской гармонии во имя высших религиозно-нравственных целей и возвращаться к ней царь, по-видимому, и не стремился.
В 1654 г. началась война с Речью Посполитою. Она тянулась более 10 лет и имела для московского общества значение культурного шока.
После долгого пребывания с войсками в Польше и Литве царь вернулся домой не прежний: он развился, умственный кругозор его расширился, многое заграницею показалось ему достойным внимания и подражания. Тот же культурный сдвиг испытали те, кто на войне побывал, как и те, к которым они со своими впечатлениями домой вернулись. В московской жизни заструилось что-то новое, небывалое, влиявшее на психологию русских людей, на их интересы, потребности, вкусы, на домашний быт, нравы, на самое чувство жизни... В Москве появилось много иностранцев: послов, пленных, торговых людей, мастеров... появились новшества домашнего обихода, возникла мода на польский и латинский языки, на просвещение, на западное искусство, на невиданные на Руси вещи, на польского покроя платье, на западный склад жизни, бытовые навыки, как общаться, развлекаться... Новизна проникла всюду, интересовала, удивляла, влекла и нравилась, забавляло самое удивление, что что-то впервые видишь или ощущаешь... Все это повело к тому, что с конца 50-ых годов царь, а за ним московское общество начинают к интересам Церкви охладевать.
На фоне новых увлечений старая жизнь могла казаться безотрадно-монотонный, суровой, скучной, застывшей в своей древнерусской неподвижности, словно зацветший пруд... Русским людям, вкусившим прелесть Запада, было не до споров о 7 просфорах, о сугубой аллилуйи, о двуперстии и старопечатных книгах... Древнерусское благочестие со своими особыми, узко-церковными, вопросами и запросами, казалось, уводило общественную жизнь куда-то в сторону от широкой, укатанной дороги на узкие тропы, в глушь и топь дремучего невежества...
Что же за это время сталось с ревнителями церковно-религиозного обновления?
Непонятые и непонимающие, что происходит, они остались в стороне, образовали оппозицию церковным ("никоновским") и нецерковным культурным новшествам, сперва бессильно-безвредную, потом, окрепнув, приобрели влиятельных последователей, раскинули свои сети в Москве и епархиях, проникая в ближние и дальние монастыри и приходы, нашли своих людей в царском терему... Теперь ревнители старого благочестия не молчат, а начинают говорить с патриархом и царем громким голосом обличительных челобитных, по церквам — зажигательными проповедями, по домам и базарам — шепотом религиозной пропаганды... — образуется "движение".
Сначала в Москве было не до оппозиции, к тому же Никон, став патриархом, быстро сумел отделаться от кружка своих друзей-ревнителей за их попытки критиковать его самовластные мероприятия — и сослал их в дальние епархии, а на главные посты назначил верных ему иерархов. Однако, после Никона изгнанники вернулись в Москву и "движение" за время их опалы только окрепло; они успели распропагандировать окраины.
Годы 1654-1676 были самые трудные, самые ответственные за судьбу страны в царствование Алексея Михайловича. Длительная польская война, малоуспешная со Швецией, чума (1654-1655), нехватка денег на содержание войска, инфляция, бунт, всеобщее народное недовольство, брожение на Дону, Разиновщина, с юга угроза турок, наконец вздымающаяся волна раскола... — все эти беды и нужды требовали государственных мер, быстрых и решительных, самообороны страны и власти, борьбы со всякого рода возмутителями. В эти годы потрясений заботы о том, как бы возвеличить или украсить Церковь, постоянное усердное попечение о раках, иконах и мощах, богомолья и крестные ходы, постоянное тесное окружение священства и монашества... вся эта стихия церковности только могла отвлекать от главных задач. Если без Церкви государственная жизнь и теперь не мыслилась, то хотелось, чтобы Церковь была государству "своя" — в помощь и поддержку, а не таила в себе искр беспорядка, религиозного своеволия, волнующего народного ропота... — именно того, что привносили в церковную жизнь — с таким жаром исповедничества — сторонники "старой веры". И царь открыто и решительно встал на защиту не лиц и их идеальных целей, а порядка в стране и в Церкви.
Былые стремления ревнителей к праведной жизни под водительством иерархии и покровительством царя обернулись взаимным непониманием, подозрительностью, враждою (впоследствии даже ненавистью) и заключились расколом с его огненным символом древнерусской правды — двуперстным крестным знамением*)... Эта правда означала первенство Церкви над государством, святости над культурою, нерушимую святыню древних обрядов и старопечатных дониконовских книг, непререкаемость благодатных даров лишь дониконовского священства, идеал бытового русского уклада XVII в. и отвержение антихристовой "прелести" западных заимствований...
Не углубляясь в изложение направлений (иногда противоречивых) в истолковании раскола, отметим только суть его — роковой разрыв между национальной, государственной Русью и народной верой. Начавшийся при Никоне раскол, во вторую половину XVII в. Заключился лютой враждою. Сильнейшая сторона — государственная Церковь и царская власть, — преследуя противников проявила беспощадную строгость, в строгости — суровость, в суровости — свирепость: цепи, пытки, костры и плахи... нанесла те непрощаемые обиды чувству святыни верующего народа, которые в истории иногда не стирает и время...
Если, в каждом историческом процессе есть свои события и деятели, главные и второстепенные, то в борьбе с расколом, начавшейся сразу после собора 1666-1667 г. и разбушевавшейся до яростной бури гонений, выступает на первый план мрачная фигура патриарха Иоакима (1674-1690). В его правление и была вычеркнута из святцев бл. кн. Анна.
Преследование "старой веры" началось еще до патриаршества Иоакима, но не без его участия. После Никона патриарший престол долго не имел законного главы (от 58 до 67 г.г.), а только заместителя — безгласного, безвольного, робкого митр. Крутицкого Питирима. При нем в Церкви был полный хаос, путаница старины и новшеств, разногласия, споры, раздоры по приходам и монастырям; беспорядок дошел до того, что в одних церквах служили по-новому, а в других по-старому, в одной и той же церкви члены причта служили по-разному, в пастве возникали бурные столкновения, сторонники старого благочестия перестали посещать "никоновские церкви".
Беспорядку решено было положить конец. В 64 г. митр. Питирима, весьма терпимого к "старой вере", устранили, сделав митр. Новгородским, а обязанности заместителя были переданы архимандриту Чудова монастыря — Иоакиму, человеку сильной воли, решительного крутого нрава, но, в противоположность Никону, послушного всем волеизъявлениям царя. Кулак Иоакима старообрядцы почувствовали сразу...
В тот же год был выслан в Пустозерск протопоп Аввакум, душа всего московского старообрядчества, его вдохновитель, учитель и вождь. На другой год (65 г.) были направлены царские карательные отряды на Волгу, к Нижнему Новгороду, в леса на Клязьму, за Волгу, в Вологодский край для облав и истребления старообрядческих гнезд*).
Одновременно церковная Москва стала готовиться к Собору. Ему предстояло высказать свое суждение о старообрядчестве. Вождей "движения" свезли в Москву. Они прибыли с изготовленными ими длиннейшими докладами-челобитными в чаянии внимательного и нелицеприятного обсуждения истин "старой веры". Напрасные чаяния! Собор об "истинах" рассуждать и не намеревался — отнесся к ревнителям, как к подсудимым за непокорность предписаниям высшей церковной власти. После допроса просто выносили приговор: кто не согласен подписать отречение от своих заблуждений и принести повинную, того — расстричь. Большинство подписало (но каялись притворно, многие вернулись потом в раскол). Упорствующих — их оказалось четыре человека**) — расстригли, подвергли побоям, лютым пыткам и сослали в Пустозерск.
Одновременно во время своей второй сессии (1667 г.), на которой присутствовали и восточные патриархи, собор изрек "клятвы" (анафему) на старообрядцев; тем самым он исторгал их из Русской Церкви и объявлял старый обряд ересью. Гражданским властям поручалось преследование новых еретиков. О перемирии сторон не могло быть и речи. Раскол стал церковно-историческим фактом.
"Старой вере" был нанесен тяжелый удар, но все же не смертельный. Существовал еще нетронутый центр — северная твердыня, Соловецкий монастырь, он же крепость на Белом море. Отсюда нити старообрядческого движения тянулись во все стороны, опутывая Поморье, Заволжье до Урала Сибирь, вились по всей Руси... Весть о непримиримости Соловецких иноков разносилась повсюду, словно благовест, волнуя слабых, как укор, воодушевляя сильных, как призыв к неповиновению...
После Собора 67 г. решено было начать осаду Соловков. Она длилась 8 лет, стоила правительству огромных затрат, но велась малоуспешно; по-видимому, либо воеводы хотели взять монастырь измором, либо осаждающих не воодушевляло гонение на древнее благочестие. В 1675 г. патр. Иоаким (в 74 г. он стал патриархом*) убедил царя быстро и решительно покончить с Соловками. К монастырю отправили нового воеводу (Мещеринова) и сильные подкрепления. В ответ соловецкая братия постановила за царя больше не молиться... Осада возобновилась с новой силою. Началась бомбардировка... Иноки оказали яростное сопротивление: одни молились в соборе, другие палили с монастырских стен из пушек... Ободряя бойцов, архимандрит Никанор кадил и кропил св. водою орудия и ядра...
Монастырь был взят не вооруженной силой, а изменою: один из иноков указал врагам потайную, плохо заштукатуренную дверь, через которую осаждавшие и проникли. Соловки пали 22 января 1676 г. Расправа с братией одна из самых кровавых, самых страшных страниц в истории Русской Церкви... Одних иноков обезглавили, других сожгли, третьих на берегу заморозили или повесили. Виселицы стояли всю зиму... Остальных (несколько человек) держали в цепях, чтобы допросить и судить.
Северный центр был разгромлен... "Однако, за восьмилетнюю осаду Соловков (1668-1676) образовались новые гнезда раскола по глухим углам Руси, появились новые исповедники, а преследования приобрели планомерно-истребительный характер. Постепенно стала оживать старообрядческая Москва, чувствительно пострадавшая от постановлений соборов 1666-1667. Опять образовалась оппозиция, но не та обличительно-речистая, как раньше, а притихшая, примолкшая, но не менее живая. Она имела свои пристанища для беглецов и странствующих братьев, свои домашние церкви со своими священниками, налаженные сношения с Пустозерскими исповедниками и единомышленниками в провинции. Эта Москва преимущественно группировалась вокруг горячих, убежденных и стойких женщин: боярыни Феодосии Прокофьевны Морозовой (в постриге с 1670 г. Феодоры), сестры ее кн. Евдокии Урусовой (жена царского кравчего*), Марии Даниловой (жена стрелецкого полковника), игуменьи Мелании с группою монахинь и нескольких женщин-мирянок. К этому центру тянулись те из "своих", кому нужны были моральная поддержка, назидание, защита, а то и просто кров и пропитание. Душа этого объединения была Морозова (вдова боярина Глеба Морозова, стольника при дворе Алексея Михаиловича). Дом ее казался надежнее крепости: кто бы посмел ее тронуть? Так близка была она царице Марии Ильинишне (одна из первых, "верховых" или "дворовых", боярынь — высший женский придворный чин), так тесно, родственно была связана с царской четою (брат ее мужа Борис Морозов, был женат на сестре царицы), так несметно была она богата, так влиятельны при дворе были все ее родственники: Соковнины, Ртищевы, Вельяминовы...
Но произошло невероятное...
Царь и двор узнали о деятельности Морозовой, отношения натянулись, стало известно, что царь гневается...
14-го июня Морозова и Урусова были арестованы. Архимандрит Иоаким допрашивал их всю ночь. Одновременно арестовали Марию Данилову на Дону, куда она бежала.
Судьба исповедниц общеизвестна. Около 4 лет их томили в кандалах, мучили допросами, уговаривали, угрожали, пытали, истязали, опять томили и опять допрашивали... — наконец, осенью 1675 г. они погибли от голода, жажды и духоты в глубоком подземелье тюрьмы в Боровске, куда их ввергли в начале лета в Петров день того года**).
Гибель исповедниц совпала с той зимою, когда погибли и Соловки (22 января 1676 г.). Произошли эти события вскоре по интронизации Иоакима (26 июля 1674 г.) и не без его соучастия: он был сторонник беспощадно-крутых мер.
С очередными явными врагами было покончено, но оставалась борьба с "раскольничьими" настроениями, с противоцерковньм уклоном, неуловимым и неистребимым подпольем. Противораскольничьи меры, узаконенные соборами 66-67 гг. развязывали руки гражданской власти для розыска и преследований. Не только открытое противление Церкви, но неосторожное слово, смутные слухи, молчаливый отход от Церкви... — все требовало бдительности и дознаний.
По-видимому, такую старообрядческую пропаганду почуяла патриаршая администрация в распространившихся слухах, что бл. кн. Анна Кашинская, прославленная чудотворица, мощи которой сам царь Алексей Михаилович когда-то нес на своих раменах; для которой царица и царевны, не щадя глаз, вышивали драгоценные покровы на раку; для которой по царскому повелению и на средства царской казны построили а потом и освятили церковь; которой поют молебны, пишут иконы и в дни памяти правят службу особо для нее составленную; что эта чудная святая покоится в гробу, имея руку "на персях лежащую согбенна с перстами, яко благословляющи", и тем показала, как русским людям надо креститься: когда при открытии мощей ей пальцы разгибали, она вновь сложила их двуперстным крестным знамением!... И это утверждали не какие-нибудь болтуны, а свидетели-очевидцы, отец и сын — два священника, которые 30 лет тому назад присутствовали при вскрытии мощей и собственными глазами читали его протокол... Но если так было, значит преследование старообрядцев — антихристово дело; гонение на исконную православную правду и святыню: русские св. угодники спасались и просияли святостью, крестясь крестом двуперстным. Довод в пользу раскола был непререкаемо убедителен, обладал всей силою очевидности...
Слухи добежали до Москвы. Церковная власть встревожилась... — тогда и была послана контрольная комиссия в Кашин (см. стр. 123).
Как ожидать и следовало, новый досмотр мощей для св. Анны оказался неблагоприятным: комиссия обнаружила, что мощи и ризы "не нетленны", тогда как в житии Анны ложно упомянуто причетником Никифором, что "тлению не только мощи, но и ризы непричастны". "Руки благословляющей", то есть сложенной двуперстно, тоже комиссия не усмотрела: "Рука в завитии (в сгибе) погнулась, однако, персты лежат прямо, а не благословляющи", то есть она просто прижата к груди и пальцы в крестное знамение не сложены (ни в двуперстие, ни в троеперстие).
Свидетели первого досмотра мощей, старец Варлаам и его сын священник Василий, утверждая, что при обретении мощей в 1649 г. видели, как "пальцы бл. кн. Анны разгибали, а они сами собою сгибались в двуперстное знамение" — дали показания неверные: "согнути длани или разогнути невозможно: засохли накрепко, сохранились только кости сухие, да к ним присохшая кожа*).
Опрос под присягою свидетелей чудес, вероятно, подтвердил все чудеса, так как комиссия отметила голословно, и довольно невразумительно, что в описании чудес усмотрены "несогласия и неприличия", но впоследствии к обсуждению этих чудес не возвращалась.
С этими данными комиссия вернулась в Москву.
Патриарх Иоаким тотчас собрал малый Собор, созвав 6 архиереев, находившихся тогда в столице. Комиссия представила пространный доклад.
Несомненно главный пункт его было опровержение двуперстия: — "руки благословляющей" обнаружено не было. Но довода этого для уничтожения канонизации было недостаточно. Не ведомо ли было народу, что патриарх со своими архиереями ведут борьбу с древлеправославием? Почему верить им, а не священникам-очевидцам, которые 30 лет тому назад видели, что "рука благословляющая" была?... Самый же факт опровержения показаний этих свидетелей-очевидцев мог только волновать умы: своим двуперстием св. Анна из гроба свидетельствовала о правде древнего благочестия, являла себя заступницей за народ в дни лютых гонений...
По-видимому, комиссия давала себе отчет, что отрицать двуперстие мало, потому и устремила свое внимание на житие Анны.
В нем были уязвимые для критики строки — упоминание о совершенной нетленности мощей (и риз), тогда как они частью истлели, чего не отрицали и свидетели — старец Варлаам и свящ. Василий (см. стр. 122). Тем самым на автора жития, причетника Никифора, ложилась тень "лгателя", да и на авторитеты самих свидетелей-священников (отца и брата причетника Никифора), житие распространявших. Не заключало ли оно еще каких-нибудь "измышлений"? Комиссия сверила житие с летописями и со Степенной книгою и нашла еще 9 "несогласий".
Как строго к "несогласиям" жития с историческими источниками ни относиться, несомненно, канонически на основании их лишать славы святости житие не могло. Когда-то в эпоху Макарьевских соборов, при Грозном, неудовлетворительные жития просто заменялись по литературной форме и содержанию удовлетворительными; это мероприятие на церковную судьбу святого не влияло. И теперь следовало только заново написать житие Анны, проверить его по летописям. Но в годы патриаршества Иоакима для борьбы с расколом в дело шло все, с противниками боролись не устранением разногласий, а грубым натиском оговоров и церковно-полицейских мер.


Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум


Тема: #94488
Сообщение: #3659930
02.02.12 07:52
Ответ на #3659924 | Татьяна Т. православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

Это понятно. Но вот Юрьева некоторые здешние православные ненавидят так, что аж аппетит теряют :-)

Татьяна Т.

православный христианин

Тема: #94488
Сообщение: #3659924
02.02.12 07:42
Ответ на #3659913 | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

Тема о православных святых, которых все любят и почитают.

Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум


Тема: #94488
Сообщение: #3659913
02.02.12 07:18
Ответ на #3659901 | Татьяна Т. православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

Святые благоверные Михаил и Анна, молите Бога о нас! - аминь!

Удивляюсь, что тема до сих пор в мониторинге, а я не забанен. Типа за разжигание. Про татар тут неласково, ну и ваще :-)


Татьяна Т.

православный христианин

Тема: #94488
Сообщение: #3659901
02.02.12 07:00
Ответ автору темы | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

Спасибо за тему!

Святые благоверные Михаил и Анна, молите Бога о нас!


Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум


Тема: #94488
Сообщение: #3659827
02.02.12 04:43
Ответ автору темы | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

Первый русский князь, поехавший в Орду в 1243 г. был Ярослав Всеволодович**), старший Рюрикович, брат несчастного, обезглавленного в битве на р. Сити кн. Юрия. Теперь Ярослав отправился на поклон к убийцам ближайших своих родственников. "Ярослав пойде к Батыю, царю татарскому, поддавайся ему и моли его да не пленит более земле христианские..." Так же летопись (Ипатьевская лет. под 1243 г.) отмечает, что Батый утвердил его в правах старшинства.
За Ярославом по проторенному пути потянулись в Орду и другие князья. "Поехали в татары..." "приехали.." "приехали..." "поехали..." мелькает в летописных записях беспрестанно.
Князья ездят на поклон не одни, а с сыновьями, братьями, племянниками, в сопровождении бояр. В конце XIII века, когда в Орде, повидимому, завязались какие-то личные, родственные, связи, случалось ездить по семейным делам: на свадьбу*) или .со своими княгинями, с детьми, — к родственникам**). Кое-как налаживалось горькое "мирное сближение".
Ладить с Ордою было тягостно и противно, но, увы, в самой русской жизни были явления еще более тягостные, чем вынужденное лицемерие покорных князей: княжеские усобицы не только продолжались, но приняли безобразные, дикие формы. Снова завязалась борьба за старшинство, за "столы" (как бывало в Киевской Руси), а под ее предлогом — за интересы своего удельного княжества. Нападали друг на друга, грабили, жгли, убивали, опустошали города, села и церкви, считая военной добычей даже церковные ценности, уводили в плен население... Но главное — и это предел нравственного разложения — князья стали обращаться за помощью к татарам; добивались великого княжения или какого-нибудь "стола" (иногда по праву, но чаще в обход его), доносили, интриговали, клеветали друг на друга, подкупали татарских сановников и возвращались на Русь в сопровождении ордынских воевод и татарского войска. С помощью врагов громили и грабили своих же соотечественников. Черные, окаянные страницы древне-русского прошлого...
Под татарами Русь распалась на отдельные княжества (Влидимирское, Суздальское, Ростовское, Тверское, Ярославское и Др.). Эти княжества не только яростно борятся друг с другом, но и внутри каждого из них между князьями-сородичами кипят злоба, вражда и распри. Земское чувство единства Руси, сознание ответственности за ее благо, ее интересы, постепенно, но неуклонно в русских князьях угасает.
Самое беспросветное время монгольского ига — дно пропасти — это эпоха от Батыя до 30-ых годов XIV века. Удельная система едва-едва держалась в непрерывных потрясениях и политически Русь уже не объединяла... Только русский язык, вера и Церковь паутинно-тонкими нитями скрепляли население в единый народ. И еще: — общая судьба: в бессилии, беззащитности ненавидеть татар...
Что же в эти лютые времена пленения, насилия, нравственного развала, зыбкого, азиатскими и русскими ветрами колеблемого существования делали русские княгини?
Как бы однообразно бытовая жизнь русских жен княжеско-боярского круга ни слагалась, как различна судьба каждой ни была, всех объединяла одна женская доля, — не участвуя деятельно в истории, лишь современничая, нести на своих слабых плечах беды и скорби, а также последствия преступлений и заблуждений своих отцов, мужей и сыновей. Вечный подвиг женственности — молчаливое крестоношение. Беззащитная невинная жертва — любимей на Руси образ христианской святости*).
Мы уже говорили о княгинях погибших при Батые. Беззащитной жертвою была и первая жена Ярюслава Ярославича (первый тверской князь), убитая татарами в Переяславле Залесском при подавлении восстания против Орды (в 1252 г.), поднятого отважным, но неосмотрительным ее деверем (Андреем Ярославичем, вел. кн. Владимирским — старшим братом св. Александра Невского); ее малолетние дети — два маленьких сына — были увезены в плен, в Орду.
Все эти "благоверные княгини" стали жертвами татарского насилия, а сколько впоследствии царевея, цариц и царских родственниц в период московский, по соображениям политическим и из опасений династических, стали жертвами не чужих, а своих же русских людей — родственников и приближенных. Как быстро, просто и легко удаляли их с авансцены истории!**).
В эпоху монголов жизнь "благоверных княгинь" была тяжелая. Постоянные угрозы гибели, неотступная тревога, чувство беззащитности, неуверенность в завтрашнем дне... — их обычные душевные состояния. Во время беспрестанных княжеских междоусобных" войн и карательных татарских нашествий они должны были скрываться со своими семьями от вражьих ратей, от ужасов разбойной войны с ее беспощадной резней, грабежами, пожарами... Иногда приходилось бежать вместе с мужьями, с сыновьями, а иногда вслед за ними. Так бежала из Суздальской Земли во Псков к мужу, успевшему перейти границу, а оттуда вместе с ним через Колывань (Ревель) в Швецию, супруга вел. кн. Андрея Ярославича, поднявшего столь неудачное восстание в 1252 г. (см. стр. 28). — Спаслась бегством во Псков с детьми и мужем Александром Михаиловичем Тверским княгиня Настасья, когда не удалось восстание в Твери против ханских отрядов посла Щелкана. — Пришлось долго и неизвестно где скрываться Анне Кашинской со снохами, с внуками, с бюярами, пока сыновья ее были в бегах, а татарские рати громили Тверскую Землю. — Бежала в Кострому вел. кн. Евдокия со своим мужем Дмитрием Донским, когда внезапно под Москвою появился с войсками Тохтамыш. — В нашествие Едигея бежал с княгинею и с семьей из Москвы в Кострому вел. кн. Василий Дмитриевич. — Бежал с матерью и с женюто из Москвы в Тверь вел. кн. Василий Васильевич Московский, преследуемый лютым врагом своим, дядею Юрием Дмитриевичем Галичским. В минуту опасности из своего удела бежал с матерью в Тверь кн. Иван Можайский. Едва спаслись бегством с женою своею вел. кн. Тверской Борис Александрович, когда он находился во Ржеве, который он только что получил по договору с Москвою и который неожиданно окружили войска польского короля Казимира...
Бегут, чтобы не погибнуть, бегут, чтобы не захватили в плен, бегут, чтобы не взяли заложницами.
Во время великой междоусобицы. 1293 г., когда сын Александра Невского, Дмитрий, бежал в Новгород от преследования своего брата (Андрея), надеясь укрыться в Копорье, в крепости, которую он сам построил и где находилась его дружина, — новгородцы его пропустили, но захватили его дочерей, взяв .их заложницами, дабы принудить его отказаться от Копорья, потому что считали крепость своею собственностью. — Кн. Тверской Михаил Александрович, вернувшись из Литвы в 1366 г. и узнав, что в его отсутствие два князя (Дорогобужский и Кашинский) напали на Тверь — захватил их жен, неуспевших покинуть Тверь. — Сын его кн. Иван в 1408 г., идя с войсками на Кашин, взял в плен жену убежавшего в Москву кн. Кашинского, а отправляясь в 1412 г. в Орду тот же кн. Иван, из опасения как бы его давний недруг кн. Кашинский не напал на Тверь, просто арестовал княжескую чету: князя отправил пюд стражей в Новый Городок на Волгу, а княгиню приказал отвезти в Тверь. — В половине XV в., когда разгорелась борьба Дмитрия Шемяки с Василием II, о&е великие княгини, мать и жена Василия, были захвачены в Кремле, в то время как посланцы Шемяки спешили в Троице-Сергиевскую Лавру, чтобы арестовать московского князя (два дня спустя Василий II был ослеплен). — Наконец, последняя вел. кн. Тверская Настасья, мать последнего вел. кн. Тверского (Михаила Борисовича), бежавшего в Литву и навсегда Русь покинувшего, — была заточена в Переяславле после занятия Твери Иваном III в 1485 г.: ее обвинили в укрывательстве драгоценностей, серебра и золота тверского княжеского дома и в намерении переправить их сыну в Литву.
Кроме катастрофических бед, были у "благоверных княгинь" еще свои горькие женские печали. Как часто случалось им томиться в долгих разлуках с мужьями, с сыновьями... Расставаясь, никогда не знали, когда вернутся и вернутся ли (особенно когда отправлялись в Орду), прощались с ними, как перед смертью. В одной из былин передано простыми словами терпеливое томление в разлуке любящей жены (Аграфены Григорьевны), жены Добрыни:

..."Стала дожидаться его (мужа) по три года
Как день за днем, будто дождь дождит...
Неделя за неделей, как трава растет,
А год за годом, как река бежит...".

Такое томительно-монотонное дление, когда время уже не отмечает событий, могло быть ведомо и "благоверным княгиням".
Были еще и тайные страдания, связанные с крестом договорных или дипломатических браков. Иногда брачный договор просто скреплял очередное крестное целование— заключение мира воюющих сторон или союз с сильным, опасным соседом. Так в 1348 г. была выдана замуж Ульяна Тверская, сестра вел. кн. Тверского (Михаила Александровича) за Ольгерда Литовского для упрочения союза Тверского княжества с Литвою. — В 1349 г. кн. Кашинский (Василий Михаилович) женил сына на дочери Симеона Гордого; этот брак принес ему ощутительную выгоду: при содействии Москвы он получил ярлык на великое княжение Тверское и поддержку в его вражде с одним из его князей-родственников. — В 1398 г. один из тверских удельным князей (кн. Холмский) поссорился с дядей вел. кн. Тверским (Михаилом Александровичем) снял крестное целование и уехал во враждебную тверскому князю Москву. Свою новую ориентацию он сейчас же скрепил женитьбою на дочери Дмитрия Донского — Настасье Дмздтриевне. — Ослепленный в 1446 г. Василий Темный, добиваясь помощи вел. кн. Тверского (Бориса Александровича) против Шемяки, еще до подписания соглашения с Тверью, поторопился обручить своего сына семилетнего Ивана (будущий Иван III) с его дочерью (брак состоялся позднее, в 1452 г.). — И обратный расчет: домогаясь добрых отношений с усилившейся Москвою, один из удельных тверских князей (Михаил Холмский) поспешил породниться с Иваном Ш и выдал свою дочь замуж за его брата... И сколько в летописях отмечено таких браков по политическим соображениям, по грубому расчету!
Кроткое терпеливое перенесение страданий глубоко верующую душу не ожесточает, но облекает ее скромным величием смиренной покорности воле Божией и приятия своей доли. Именно этим скромным величим овеяны образы "благоверных княгинь" XIII—XVI веков.
Мы уже сказали, что большинство из них удостоено лишь местного церковного почитания (см. стр. 1). Даты кончины или перенесения мощей, гробницы в каком-нибудь соборе либо монастыре, легкий след в летописях, краткое предание о добродетельной, строгой жизни... — вот все, что от них осталось, но этого оказалось достаточно, чтобы церковь и русский народ веками молитвенно их не забывали. Только очень немногих княгннь-праведниц потомство запечатлело в житиях и моитийгых сказаниях и изукрасило память о них, словно цветами, создав их словесные "иконы". Таковы житийные сказания о св. Февронии ("О Муромском кн. Петре и супруге его Февронии), о св. Евфросинии Суздальской, св. Василисе (Вассе) Нижегородской, кн. Иулиании Вяземской, св. Евдокии, супруге Дмитрия Донского, о св. Анне Кашинской.
Красотою смирения ювеян духовный облик св. Февронии, супруги св. кн. Петра Муромского. Повесть-сказание о их любви и браке, так нравилось русскому читателю, что дошла до нас в 150 списках и 4-х редакциях. Весьма вероятно, что в предании есть крупица исторической правды и связана эта правда со временем процветания Мурома в первой половине XIII века, давшего исторический фон повести. Неопровержимо и значение самого факта почитания народом гробницы княжеской четы в течение 300 лет, несмотря на отсуствие достоверных исторических сведений. Это почитание и дало основание Русской Церкви для канонизации кн. Петра и супруги его Февронии в 1549 г. и для установления празднования их памяти 25 июня. Достоверность народного религиозного опыта, явившая Русской Церкви святость княжеской четы, оказалась не менее церко.вно-убедительна, чем достоверность исторических фактов. Повидимому, в этом любимом сказания народ умиляло осуществление русской грезы о прекрасной супружеской любви, до гроба верной и за гробом нерушимой.
Св. бл. кн. Феврония Муромская—княгиня-крестьянка, таинственная девушка, дочь лесника-пчеловода. Кн. Петр, исцеленный ею от тяжкой болезни, женится на ней. Гордые муромские бояре не взлюбили неродовитую княгиню и предложили ей покинуть Муром, обещая за согласие на развод позволить ей взять с собою любое из муромских сокровищ. Грубому высокомерию бояр Феврония покорилась, но из сокровищ взяла с собою одного кн. Петра. После отъезда княжеской четы возникли жестокие распри между боярами: все притязали на муромский "стол". Чтобы распри прекратить пришлось просить кн. Петра и Февронию вернуться. После многолетнего благодетельного для Мурома княжения, супруги, по взаимному согласию, приняли постриг: Петр под именем Давида, Феврония под именем Евфросинии; заранее приготовив себе однуюбщую гробницу в соборе Рождества Богородицы, они горячо желали умереть в один и тот же день.
Когда блаженный кн. Петр (нареченный Давидом) почувствовал приближение кончины, он послал сказать блаженной Февронии (Евфросинии): " сестра Евфросиния, уже хочу разлучиться с телом, но жду тебя...". Услышав весть, юна сказала: "подожди, господине, пока я дошью воздух*) для свяггой церкви...". Вновь прислал блаженный Петр сказать: "еще немного подожду тебя...". Наконец в третий раз: "Уже хочу преставиться — и жду тебя...". Она не докончила вышивки, воткнула иголку в воздух, прикрутила ее ниткой и велела сказать блаженному Петру, что преставится вместе с ним...
Скончались они одновременно. Два раза их погребали порознь: нареченного Давида в городском соборе, а нареченную Евфосинию в церкви Воздвижения Креста Господня (казалось, нельзя погребать инока и инокиню вместе), однако, оба раза на другой же день их тела оказывались в одной гробнице соборной церкви. Не желая оказывать противления воле Божией, там их и оставили. "И аще кто с верою приходит к раце мощей их, неоскудно исцеление приемлет"**).
Такой же образ христианской добродетельности — св. препод. Евфросиния Суздальская (в миру Феодулия), дочь многострадального кн. Михаила Черниговского, замученного в Орде в 1246 г.***). Имя ее связано с Ризоположексюим (Положение Ризы Богоматери во Влахерне) монастырем в Суздале, где юна приняла постриг.
Предание завитое в житие описывает ее детство и юность.
Она — дитя вымоленное бездетными родителями в Киево-Печерской Лавре. Воспитывал ее отец, а мудрый боярин Феодор научил ее с юных лет чтению божественных писаний. С 15 лет Феодулия уже "отрицалась земного брака" после двух знаменательных видений Божией Матери. В одном из них ей дано было увидеть Страшный Суд и познать, что такое райские наслаждения и что такое вечные муки; в другом, ей явился некий муж в светлой одежде и молвил: "иди за мною..." она последовала за ним и вошла в Печерскую обитель.
Вскоре против ее воли родители решили выдать ее замуж за князя Суздальского Мину и повезли в Суздаль к венцу. Участи своей Феодулия покорилась, "но возлюбив Бога паче мира", всю дорогу молила Богородицу о заступлении. И Богородица обещала ей покровительство...
В Суздале ожидала ее весть о внезапной кончине жениха. Феодулия домой не вернулась, приняла постриг в местном монастыре под именем Евфрооинии. По воле Провидения, не супругою князя суждено ей было жить в его городе не породить ему детей, а быть матерью всех суздальцев и своими молитвами, как чад, сохранять их от врагов и бедствий.
В иноческой жизни она была примерной монахиней и в полном послушании инокине-старице ее восприявшей. С ее разрешения, она стала окормлять приходящих в обитель за поучением и умела находить для каждого посетителя назидательное слово. Обладала она и даром прозорливости и воздействия на одержимых нечистым духом. Молва о праведной и мудрой инокине стала распространяться. Евфросиния предсказала нашествие татар. В тонком сне услышала голос: "Будет лютое посещение, дабы избавиться от горьких вечных мук...". Во время нашествия Батыя Евфросиния с сестрами молилась день и ночь. Город подвергся ужасающему погрому, а Ризоположенский монастырь уцелел. Сохранилось предание, что татары не могли к нему подойти, а когда Батый, узнав об этом, стоя на холме, старался увидать, где же обитель расположена, — она закрылась мраком. Вскоре Батый ушел...
Когда Евфросиния узнала, что отец ее (кн. Михаил Черниговский) едет к хану, она послала сказать, чтобы "не склонялся на волю цареву...". После казни отца имела видение: отец и боярин Феодор в светлых одеждах предстали п-еред ней, поведали о своей кончине и благословили ее, благодаря за укрепление в смертный час.
Дальнейшая жизнь Евфросивии до кончины — непрестанный подвиг строгого иночества. Она любила нищету, ходила в рубище, отказываясь от новой одежды. В смирении своем никогда не притязала быть игуменьей и до конца жизни осталась рядовой монахиней. Незадолго до ее смерти явились ей отец и боярин Феодор и оповестили о ее близкой кончине.
Почила она 25-1Х-1250 г. Хоронил ее епископ с сонмом духовенства и весь город. Причтена она к лику святых в княжение Ивана III. Епископ суздальский Варлаам обрел в одной обители своей епархии житие и службу препод. Евфросинии. Оказалось, что в Ризоположенской обители уже давно ведется запись чудес от гроба преподобной. По сввдетельствовании св. мощей еп. Варлаамом с духовенством и ознакомлении с чудесами, по совещании с митрополитом Антонием (1572-1581), было положено совершать память св. Евфросинии в день ее кончины (25-1Х).
Запомним св. бл. кн. Василису (Вассу) в иночестве Феодору, супругу Нижегородского князя (Андрея Константиновича). Родом из Твери, дочь боярина Киесовского, она родилась в 1331 г. в княжение Ивана Калиты и во времена хана Узбека. Двенадцати лет была выдана замуж не по своему желанию, а по воле родителей. В замужестве явила образец благочестия, подвизалась в молитве, посте и милостыне — "несуще тело свое жестотою жития...". Овдовев после тринадцати лет брака, она "всех людей своих свободи", и свои богатства раздала церквам, монастырям и нищим и постриглась в Зачатиевском монастыре, "его же сама создала"; пребывала в великом безмолвии, кормясь рукоделием, и "жестоко и трудолюбиво живяще в посте, молитве и в прочитании Божественного Писания и в умилении и в слезах. И мнози жены и вдовицы, да девицы, и боярыни, и княгини постригошася у нее в монастыре и бысть их число 100 и 10... И в старости пришедше в жестоком и дивном житии преставишася Господу. Его же измлада возлюби...*)
Суровый, сильный, непреклонный, до трагедии, характер являет целомудренная страстотерпица св. Иулиания кн. Вяземская, Новоторжская чудотворица, убиенная в 1406 г. за свою непреклонность кн. Юрием Смоленским, посланным вел. кн. Василием I Дмитриевичем (1389-1425) наместником в Торжок. Юрий "уязвихся окаянным своим похотением на кн. Иулианию, жену кн. Симеона Мстиславича Вяземского, служившего ему". Верная мужу Иулиания, защищаясь от насильника, ударила его ножом. Тогда Юрий убил ее мужа, "а самой руки и нозе повеле отсещи и въврещи в реку... И бысть ему грех и студ велик и с того сбежа к Орде, не терпя горького своего бесчестия...".
Изуродованное тело, плывущее по реке, увидал какой-то расслабленный. Его объял ужас и в ту же минуту он исцелился; одновременно он услышал голос, повелевающий ему идти в Торжок и сказать в соборе священнику, чтобы взяли "мое грешное тело и погребли у себя в церкви у полуденных дверей...". Повеление было исполнено. Клир и народ устремились к реке, положили тело в каменную раку и принесли в собор. Вскоре болящие стали получать исцеление. Впоследствии их было записано (по рукописи хранившейся в соборе) более 50.
Об убийце Иулиании сказание гласит, что он в Орде не остался, но и в свою землю не вернулся. Жизнь окончил в пустыне, в Веневском монастыре у некого христолюбца Петра в Земле Рязанской. Здесь, повидимому, он предался покаянию, потому что после краткой болезни, когда скончался, в обители его "проводили честно"*).
Благочестива и добродетельна был и св. бл. кн. Евдокия, супруга Дмитрия Донского (в постриге Евфросиния). Примерная жена и мать, поддерживавшая в муже и семье набожность, она овдовела после 23 лет брака и предалась подвигам поста, милосердия и молитвы за "державу русскую".
Усердным молитвам кн. Евдокии приписывают спасение Москвы от Тамерлана. Враг остановился у Ельца, вдруг повернул назад и ушел в Крым. Это произошло как раз в то время, как из Владимира прибыла древняя икона Божией Матери Владимирской, привезенная по настоянию и совету митрополита Киприана.
Создала препод. Евдокия два храма: Рождества Богородицы при Княжем Дворе и св. Иоанна Предтечи в Переяславле Залесском. Основала она и женский Вознесенский монастырь в Москве.
Особо подчеркивает сказание ее добродетельную верность покойному мужу. Злые люди хотели набросить тень на ее вдовство. Евдокия молча терпела напраслину, но когда увидала, что сына Юрия клевета смущает, она открыла сыновьям правду: распахнула на груди одежду и они увидали, что под нарочитой пышностью наряда мать скрывала до крайности изможденное тело (есть предание, что Евдокия носила вериги).
Приуготовлению к смерти и кончине преподобной Евдокии сказание придало легендарный оттенок.
В видении ей предстал ангел и возвестил приближение кончины. Увидав его, княгиня Евдокия онемела и не могла никому рассказать о видении. Она призвала иконописца и, "руками помовая", дала понять о своем желании, чтобы на доске был написан ангел. Желание ее было исполнено. Евдокия благоговейно иконе поклонилась, но ангела не признала: это был не ангел видения... Написали новую икону, но и этого ангела она не признала. Только когда принесли икону с изображением св. Архангела Михаила, она узнала в нем чудесного вестника и сразу ей вернулся дар речи.
Ожидая кончины, Евдокия стала готовиться к постригу. В тот день, когда она шла в монастырь Вознесения Христова на постриг и народ окружал ее, — в толпе совершилось до 30 чудесных исцелений. Сказание*) особо отмечает исцеление слепца: ему на руки Евдокия опустила рукав своей одежды, он приложил его к глазам — и прозрел... "Трудолюбие иночествовав... добродетельно течение соверши, богоугоди, преставилася в 1400 г. 7 июня". После ее кончины чудесно зажглась свеча у гроба да по молитвам ее, заключает сказание, процветает основанная ею обитель.
В беспросветной темени первого века монгольского ига сияет образ св. бл. кн. Анны Кашинской. Канонизованная в царствовании Алексея Михайловича в 1650 г. при патриархе Иосифе (•}• 1652 г.), изъятая через двадцать семь лет из числа русских святых в царствование Феодора Алексеевича по постановлению соборов 1677-1678 при патриархе Иоакиме, — бл. кн. Анна через 230 лет была вновь канонизована в царствование Николая II в 1909 г. Единственный случай двойной канонизации в истории Русской Церкви.
Жизнеописанию бл. кн. Анны и превратностям ее церковной судьбы будут посвящены дальнейшие страницы.


Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум


Тема: #94488
Сообщение: #3659826
02.02.12 04:43
Ответ автору темы | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

Св. равноапостольная Елена, мать равноапостольного императора Константина. По просьбе сына, на склоне лет, уже 85-летней старицей, она отправилась в св. Землю разыскивать св. Крест Господень и места главных евангельских событий. Император Константин не считал себя достойным столь высокой миссии: не мало пролил он крови на полях сражений... Раскопки увенчались успехом, была открыта Вифлеемская пещера, пещера Гроба Господня, то есть пещера Воскресения, а близ нее .обрели Животворящий Крест. Воздвижение Креста Господня — великое событие всемирного значения относится к пасхальным дням 326 г. Через год 28 VIII 327 г. св. Елена почила в Константинополе.
Св. Олимпиада-диаконисса (род. в 368 г.). Знатная, богатая, сирота с детских лет, она была воспитана сестрою еп. Иконийского Амфилохия — добродетельной Феодосией, женщиной выдающегося ума и редкой образованности. 16 лет Олимпиаду выдали замуж за префекта Константинополя Небридия. Через 20 месяцев юна овдовела и посвятила жизнь церковно-общественной дятельности. Благотворительность ее была щедра до безудержности: церкви, монастыри, епископские кафедры, странноприимные дома, больницы... всюду раздавала она свои дары. Хотя ей было только 30 лет, а не 60, как требовал устав, патриарх Нектарий за усердное служение Церкви посвятил ее в диакониссы. Она посещала узников, поддерживала ссыльных, приуготовляла крещаемых, помогала при богослужениях... Когда Константинопольскую кафедру занял Иоанн Златоуст, она стала его духовной дочерью и ревностной помощницей в церковно-общественной деятельности. Гонения на него вызвали гонения и на нее. Прямой нрав, обличительный пафос Иоанна Златоуста навлекли на него бурю негодования со стороны императрицы Евдокии и некоторых представителей Церкви. Кончилось тем, что его сослали оначала в Вифинию, потом в далекую Армению, где он почил в 407 г. Олимпиаду в покое не .оставили: оклеветали, предали суду, раззорили огромным штрафом —и выслали в Никомедию, там о«а и скончалась. Взаимоотношения св. Иоанна Златоуста и св. Олимпиады запечатлены в сохранившихся 17 письмах, написанных Олимпиаде из ссылки. Они превосходны по литературным достоинствам и отражают высокую духовность двух христианских душ *).
Св. царевна Пульхерия, осведомленная в исторических, философских и богословских познаниях, соправительница юного брата (императора Феодосия II), а потом самостоятельная правительница. В юности она дала обет девства, пребывала в посте, молитвах и трудах, ею основано было множество благотворительных заведений — странноприимных домов и больниц. Во время ее правления в империи был порядок и внешний мир. Все решения она принимала лишь после молитвы и выслушав достойных государственных людей. Пульхерия — выдающаяся церковная деятельница. Имя ее связано с Вселенским собором в Ефесе (431 г. против ереси Нестория) и с Халкидонским собором (451 г. против Евтихия). Отцы собора отметили ее роль защитницы православия. Скончалась она в 453 г.
Царица Феодора, жена императора Феофила. Она тайно поклонялась иконам и удерживала мужа от преследования иконопочитания. Овдовев в 842 г., как регентша малолетнего сына она управляла империей. Первое ее правительственное постановление — прекращение гонений на иконопочитание. Во время ее регентства установлено празднество "Торжества Православия" (в первое воскресение Великого поста). Свою жизнь она окончила в монастыре, за 8 лет до кончины приняв постриг. Скончалась в 867 г.
Блаженная царица Феофания, супруга императора Льва. Первые годы она проводит с мужем в крепости, куда, по оговору кого-то из придворных, был заточен своим отцом ее муж, наследник престола. Дальнейшая жизнь блаженной Феофании уже во дворце. Внешне юна утопает в роскоши, а тайно блюдет правила суровой аскезы: под царской одеждой носит власяницу, спит на голом полу, держит строжайший пост. Свою евангельскую настроенность изживает в неутомимой помощи бедным и кротком, ласковом отношении к подчиненным. Скончалась в 892 г.
И там же в Византии целый сонм преподобных женпустынниц, поражающих, почти ужасающих наше воображение крайностями своей аскетической ревности. Пустыни Сирии, Палестины, Месопотамии, Египта, острова Эллады... всюду оставили они сияние своих страшных подвигов.
Препод. Синклитикия, основательница, подобно Антонию Великому, пустынножительства в Египте (-} 350 г.) — Дева Александра провела в затворе в могильной пещере близ Александрии 12 лет, лишь раз в день вкушая немного хлеба (•)• 376 г.) — Св. диаконисса Платонида, основательница общины девственниц в горах Месопотамии; обитель дала несколько замечательных подвижниц, из которых наиболее прославлена препод. Феврония, замученная в ужасных пытках во время гонений при Диоклетиане (•}• 310 г.) — Препод, Евпраксия, дочь богатого сенатора (при императоре Феодосии); оставшись сиротою, она раздала свое имущество бедным, отпустила на волю рабов, простила должников и отправилась в Египет подвизаться в монастыре строжайшего устава: в пище ничего приятного для вкуса (не дозволялись ни иино, ни елей, ни плоды), ели через день, иногда через два-три дня, не мылись, носили власяницу, труд во всю меру сил и слепое, до исполнения бессмысленных приказаний, послушание настоятельнице; больных не лечили (Господь сам исцеляет от недугов) и с миром не было никакого общения (только общалась одна привратница). Почила препод. Евпраксия 30 дет в 410 г. — Преп. Евфросиния, 18 лет пребывавшая под видом инока-завтюрника в мужской Феодосиевской обители близ Александрии (•)• 445 г.) — Препод. Матрона, героически боровшаяся вместе со всей обителью против ереси монофизитов (•}• 492 г.) — Препод, Афанасия Эгинская — пустынножительница, некое приближение к образу препод. Марии Египетской (•{• 881 г.) — Препод. Анфуса Старшая (•{• 759 г.) — Препод. Феоктиста (1- 840 г.) и другие... — имен и житий без числа.
Пример восточных отшельниц русских сестер в пустыню не повлек (женское монашество привилось у нас в византийских более мягчих формах), зато несомненно в Киевский период можно подметить первые шаги наших "благоверных княгинь" в церковно-общественном направлении.
Равноапостольная кн. Ольга (•{• 969 г.) — первая крещеная русская княгиня, мудрая правительница, тонкий дипломат, предусмотрительный администратор.
Св. Анна (в миру Ингигерда-Ирина, дочь шведского короля Олафа) — супруга Ярослава Мудрого, первая на Руси княгиня-монахиня; вместе с сыном Владимиром Ярославичем кн. Новгородским содействовала построению знаменитого Софийского собора в Новгороде (•{• 1050 г.).
Св. Анна (Янка), сестра Владимира Мономаха, — первая на Руси княжна-инокиня, настоятельница женского монастыря св. Андрея в Киеве (-;• 1112 г.). Она ввела в своей обители устав, привезенный ею из Константинополя*), куда она ездила к родственникам матери, рожденной византийской принцессы. В "Янчином" монастыре, как называли ее обитель, постриглась и дочь Владимира Монамаха — Марица.
Конец XII века украшает своеобразная и единственная в нашей агиографии подвижница, просвещенная церковная деятельница, усердная переписчица священных книг и великая путешественница — св. Евфросиния (в миру Предслава) Полоцкая (дочь кн. Георгия Полоцкаго**). В юности она приняла постриг и сначала жила затворницей при соборной церкви св. Софии в Полоцке, прилежно трудясь над переписыванием св. книг, раздавая вырученную плату бедным. Потом, с благословения епископа Илии, она основала под Полоцком женский монастырь при церкви св. Спаса на Сельце, куда вскоре поступили и ее четыре родственницы. Позднее она основала в Полоцке и мужской монастырь. Большая почитательница Греции и Востока св. Евфрооиния уже в преклонном возрасте (после 40 лет игуменства) исполнила желание всей своей жизни — предприняла паломничество в св. Землю. На пути имела встречу с имп. Мануилом, приславшим ей еще в Полоцк драгоценный дар — копию иконы Божяей Матери Одигитрии*). Теперь "с великой честью" он проводил ее до Константинополя. Здесь святая посетила патриарха (Луку) и проследовала далее. В Иерусалиме она ходила на поклонение ко Гробу Господню и искупалась во Иордане. Вскоре она заболела и через 24 дня преставилась (в 1173 г.), удостоившись перед кончиною получить ангельское извещение, что двери рая ей отверсты... Погребли ее в притворе храма в монастыре препод. Феодосия. Впоследствии, вероятно в 1187 г., при наступлении Саладина на Иерусалим ее останки были перевезены в Акру, оттуда в Киевские пещеры, где до XX в. они и пребывали.
В "благоверных княгинях" Киевского периода чувствуется свобода инициативы, воля к деятельности, склонность к церковным и общественным интересам, стремление к просвещению. К сожалению, татарское нашествие затоптало первые весенние цветы и увело русскую княгиню (и княжен) с простора церковного служения в тесноту теремов и келий, где им предстояло лишь молиться и безмолвно страдать, разделяя горькую долю своих мужей и семей, безпомощно оплакивая горемычный свой народ в татарском полоне... Хотя некоторые из них и служили церкви, с разрешения мужа и благословения епископа ос(новывали монастыри или созидали храмы; хотя княгинивдовы, матери малолетних сыновей ("матерыя вдовы" по древне-русской терминологии) имели право сидеть на вдовьем "столе", наследовать от мужа вотчины, присутствовать на совещаниях бояр, но все же такого рода явления были исключением, без влияния на общий строй и быт и на самый тип "благоверной княгини" эпохи монголов. На визатийские образцы они похожи мало и религиозную судьбу они изживали по другому. На фоне византийского религиозного блеска, как трогательноскомны, просты, незаметны, безгласны, даже как бы захолустны, наши княгини! Едва ли их жития вдохновят тех, кто воспитал свой религиозный вкус на греческой житийной литературе или восхищен столь же яркими образами святых патрицианок эпохи упадка Римской империи: Павлою, Руфиною Меланией Старшей, Меланией Младшей... Пожалуй, никому, кроме нас, русских, даже и не почувствовать тонкой красоты спрятанного от всего мира кроткого страдания, трепета беззащитной жертвы, беспредельного терпения наших праведниц... Чтобы вообразить крестный путь их, надо оживить, хотя бы в общих чертах, страшную действительность именуемую "татарским игом".
Татарщина была не только цепь фактов и событий, но и стихия власти, темной, лютой, до ужаса чуждой русскому народу, проникавшей в умы и сердца побежденных, создавая психологию унизительной, рабьей обреченности на полную зависимость от "поганых". Нашествие Батыя было самое невообразимо-ужасное, что только мог испытать молодой, храбрый, независимый, своевольный и предприимчивый народ — погром родной земли и порабощение на века...
Рязанская Земля первая приняла удар. На границе ее погибли вместе с войском 6 доблестных рязанских князей. Трагический был конец и рязанских княгинь.
Мы уже говорили о самоубийстве прекрасной кн. Евпраксии (см. стр. 9). Остальных ее родственниц — ее свекровь кн. Аграфену с другими снохами и прочими княгинями Батый зарубил в городском соборе; епископа и церковь сжег, всех людей посек мечом и потопил в реке — "вкупе мертвы лежали... и даже некому было друг друга оплакивать..."
При взятии Москвы та же лютость: "князя взяли руками в плен", а население поголовно ("от стара до ссущего младенца") перебили, город, села, церкви и монастыри все пожгли... "От Крещения не было такого зла..." (Лаврен. лет. 1237 г.).
Скоро пал и Суздаль. Ограбили церкви, иняжий двор пожгли и беспощадно расправились с населением: "чернецов и черниц, старых и попов, и слепых и хромых, калек и больных, и всех людей перебили, а молодых чернецов и черниц, и попов и попадей, и диаконов и сыновей их, все полонили в свой стан, а сами пошли ко Владимиру..." (Лаврент. лет. 1237).
Юрий Всеволодович, вел. кн. Владимиро-Суздальский, столицу не защищал; наспех собрав рать, решил дать решительный отпор врагу на реке Сити. Владимир был взят в его отсутствие. Погибла вся великокняжеская семья. Обоих сыновей захватили в плен на стенах города, княгиня Агафья, дочери Феодора и Феодосия, снохи Мария и Христина, внучата и множество бояр и боярынь вместе с владыкою, святителем Митрофаном, и многими людьми задохнулись в огне и дыму в церкви Богородицы, подожженной татарами; едва перед смертью успели принять постриг... "Остригошася вси в ангельский образ от владыки Митрофана"... (Лаврент. лет. 1237 г.).
Бой на р. Сити — отчаянная, но безуспешная попытка обороны. Русское войско было разбито, а вел. кн. Юрий схвачен и обезглавлен. Погиб в бою и его племянник, беззаветно-храбрый кн. Василий (Василек) Ростовский — олицетворение прекрасного древне-русского витязя. Летопись с восхищением отзывается о нем: "Красавец лицом, с очами светлыми и грозными, он был храбр, добр сердцем и ласков с боярами. Кто служил ему, ел хлеб и пил воду из его чаши, тот не мог забыть его, не мог быть слугою другого князя..." Татары захватив его в плен, предложили ему перейти на их сторону. Василек с гневом предложение отверг — и был убит. Русская Церковь причислила его к лику св. мучеников. (Память его 4 111). Имя Василька надо запомнить. По прямой линии он прадед вел. кн. Анны Кашинской. Его мученический образ мог храниться в потомстве его, как пример и завет для сильных духом, как укор для малодушных.
Весь остальной путь Батыя: кровь, дым и огонь..., где бы он ни появлялся. Торжок... Тверь... и дальше и дальше уже в пределах новгородских. Около Старой Руссы (в 100 верстах от Новгорода), остановленные распутицей, татары повернули назад, и направились к югу, сломив дорогой яростное сопротивление Козельска. Вся северо-восточная Русь была завоевана.
Но русские люди и теперь духом не падали: была последняя надежда — существовал Киев и юпо-западаая русская земля. Однако скоро и им пришел конец...
В 1239 г. Батый взял Переяславль и Чернигов. В 1240 г., после отчаянного боя на стенах города, сдали Батыю Киев, потом татары захватили Волынь и Галич.
Гибель Киева ошеломила русский народ. Конец... Владычество монголов... Беда небывалая — и ужас... Разрушенные города, сожженные церкви, монастыри и села, бесчисленные, неизвестно куда угнанные и на каких азиатских рынках распроданные полоны, множество перебитых храбрых князей, всеобщая оторопь, загнанное население, попрятавшееся в лесах, болотах и оврагах... В прежней привольной жизни вое смешалось, никто толком не знал в какую сторону смотреть, куда бежать...
И все-таки... извести жизненную силу русского народа монголы, не смогли. С национальной катастрофой народ не примирялся, — скорбел, жаловался, роптал, плакал и молился, но живого голоса своего не утратил, как мертвец не замолк. Упавший дух укрепляли любовь к Русской Земле и память о незабвенно-славном прошлом. Свидетельства тому замечательные литратурные памятники той эпохи.
"Слово о погибели Русской Земли"*) несомненно было написано вскоре после Батыя (в половине XIII в.). С каким восторгом описывает анонимный автор красоту русской природы, несметные богатства, всеми благами цветущую Родную Землю!
..."О светло-светлая и украсно-украшена Зе.мля Русская!... И многими красотами удивлена (наделена). Ты обогащена озерами многими, реками, я колодезями досточестными, холмами крутыми, дубравами густыми, полями чистыми, зверями дикими и птицами бесчисленными, городами великими, селами дивными, садами монастырскими, строениями церковными, князьями грозными, боярами честными, вельможами многими! Всего Ты исполнена Земля Русская! О, православная вера христианская!" И далее говорится о широте размаха русских границ: "Отселе до угр, до ляхов... до чехов... до немцев, от немцев до Карелы, от Карелы до Устюга... и за Дышащим морем**) до болгар (на Волге), до черемис, до мордвы... — все покорено Богом христианскому народу..." И как грозны великие русские князья для своих соседей! Половцы, Литва, Венгрия, немцы — все трепетали-боялись их... а император Мануил даже слал дары из опасения, как бы Мономах не взял Царьграда***)... Наивная похвальба обрывается горестным вздохом... "так было раньше, а теперь приключилась болезнь христианам..." Какая болезнь? Все истолкователи отождествляют ее с нашествием Батыя. Этим вздохом отрывок и заканчивается.
Дошел до нас из той же эпохи еще один ютрывок — "Плач Земли о татарском нашествии". — "один из драгоценнейших памятников в русской поэзии времен татарщины" (Буслаев*). В нем, в образе бездетной, одинокой вдовы, плачет-причитает над своим несчастным народом Русская Земля:
..."И восплакалась тогда сама Земля, как чадолюбивая мать... О сыны, сыны русские!... почто ходите перед Господом Богом, сотворившим вас, в похотят сердец ваших? Чада мои, чада, прогневавшие Господа Своего и моего Творца и Бога... вяжу вас отторгнутых от груди моей и по судам Божиим в поганские руки немилостиво впадших и рабское иго носящих на плечах своих. И стала я бедной, бездетной вдовою: о ком же я буду прежде сетовать — о муже или о любимых чадах? Вдовство мое — запустение многих городов и честных монастырей, святых церквей, лишение же чад — учителей и священников и властелей и прочего народа... Не терплю жалости моей и лютей сей. беды, возопию к общему Творцу Господу Богу умильным гласом: Боже, сотворивший вся Своим пречистым хотением, и Содетелю всех... Презри ныне беззаконие людей Своих и, Милосердный, помилуй и утоли праведный гнев Свой, воззвати плененных во своя (на родину), дабы вторично меня они унаследовали повелением Твоим, Господи, яко ты еси един Бог безгневен, милуя грешных и прощая кающихся...".
Этот плач, этот причитающий женский голос, — древняя библейская форма скорби-печали**)—уже потому художественно оправдан, что своему времени созвучен. Как часто русским женщинам случалось своих детей, мужей, родных оплакивать, над ними причитать, жалеть или в порыве упования за них молиться... Образ плачущей женщины для олицетворения Русской Земли был знакомый, родной, "свой", его знала тогда русская повседневность. Поэзия и действительность слились в этом "плаче" гармонично.
О страшной всенародной беде твердым, внятным голосом говорила и Русская Церковь в поучених и проповедях XIII века.
Веротерпимость татарской власти предоставила церковной иерархии права и большие льготы*), в вопросы веры и церковного управления она не вмешивалась и архипастырское слово, как это ни кажется невероятным в условиях ига, звучало независимо — с амвона говорили правду. Правда эта в первый период ига требовала обличения народа в грехах и беззакониях. Ужасы нашествия были проявлением гнева Божия — небывалая страшная "казнь"...
Таковы преисполненные теплой задушевности поучения Серапиона еп. Владимирского:
..."Тогда Господь навел на нас народ немилостивый, народ лютый, народ не щадящий юной красоты, ни немощи старцев, ни младости детей, ибо мы подвигли на себя ярость Бога нашего... Исчезла крепость наших князей, военачальников; храбрые наши бежали, исполненные страха; еще более братьев и чад наших отведено в плен; поля наши поросли травою и величие наше смирилось; красота наша погибла, богатство наше досталось в удел другим, труды наши достались иноплеменникам, мы сделались предметом поношения для соседей наших, посмещищем для врагов наших..." .
И то же безыскуственно-красноречивое увещание в "слове" митр. Кирилла:
..."Какой прибыток мы наследовали, оставив Божий правила? Не рассеял ли нас Бог по лицу земли? Не взять» ли наши города? Не пали ли наши сильные от острия меча? Не увели ли в плен наших чад? Не запустели ли святые Божий церкри? Не томимы ли мы изо дня в день от безбожных и нечестивых поганы.х?.."..
И в сказании о св. Кирилле Туровском:
..."Моли1 о нас Вседержителя... от надлежащих бед и томления поганых избавити и от безбожных агарян присно мучащих нас...".
Из пределов религиозно -нравстйенных понятий церковные проповеди не выходили и несмотря на внутреннее непризнание врага (агаряне... поганые... народ лютый, безпощадный), даже намека нет на призыв к восстанию или благословение на брань с поработителями (это придет в конце XIV века). Церковь только старалась случившееся истолковать, запуганных людей ободрить, успокоить, утешить, указав им путь покаяния. Смятение в душах было крайнее*). Политическая зависимость от татар почувствовалась сразу. Повсюду расположились татарские наместники (баскаки) с военными отрядами; наехали "числинники" — переписали население
и обложили данью; русские князья потянулись в Орду на поклон...
Удельный порядок наследования княжеств татары не отменили, но за утверждением прав старшинства или владения уделом надо было съездить к хану. Подневольная жизнь потребовала от русских князей уменья приспосабливаться, диктовала слова, жесты и поступки, от которых нередко обмирала совесть; приходилось ладить с теми, кого презираешь, кто ненавистен ("собака-татарин" наших былин), заискивать, задаривать, откупаться, отсиживаться в Орде, навязываться в родственники (жениться на ордынках)... Вся тяжесть нравственной дмусмысленности легла на плечи высшего слоя русского народа и надо признать, что русские князья и их бюяре явили себя такими же, какими являют себя люди в такие времена, то есть по разному. Слабые, малодушные не только приспосабливались, но возвращались из Орды довольные, польщенные, если татары их приняли и отпустили "с честью". "С честью приехал", "с честью отпустили"... — этих отзывов в летописях множество. Были малюдушные князья, но были и самолюбивые, никакая "честь" не могла их утешить. Князя Даниила Романовича Галицкого отпустили "с честью", но он горько почувствовал унижение этой "чести". Кланяться кусту и огню его не заставляли, но кумысу он отведал. ("Ты наш, татарин, пей наше питье!") и этой обиды забыть он не мог. Дома его встретили брат и сыновья "и был плач о его обиде..." "О, злее зла честь татарская!" восклицает галицкий летописец (Ипатьевская лет.).
Были князья — подвижники, твердо исповедовавшие свою веру. Они кончали мученичеством: св. Михаил Черниговский и его боярин Феодор, св. Роман Ольгович Брянский, замученный в страшных пытках.


Алексей Юрьев
Алексей Юрьев

православный христианин
нет доступа
на форум


Тема: #94488
Сообщение: #3659824
02.02.12 04:39
Ответ автору темы | Алексей Юрьев православный христианинНе показывать | Удалить | Исправить |Ответить

О женской святости в древней Руси

Святая благоверная княгиня Анна Кашинская была женою святого благоверного князя Михаила Тверского († 1318). Благоверная княгиня — не только историческое лицо с яркой биографией, но и одна из представительниц того своеобразного типа женской святости, который знала и любила древняя Русь. Имена этих святых жен сочетались с термином "благоверная княгиня" (или княжна). В агиологических исследованиях "благоверным княгиням" не уделено особого внимания, вот почему, прежде чем говорить о личности и жизни Анны, необходимы некоторые предварительные разъяснения.
В пределах от Х до XVII века "благоверных княгинь" упомянуто в наших списках святых *) около тридцати. Одни были канонизованы по определению соборов: равноапостольная княгиня Ольга**), благоверная княгиня Феврония Муромская и благоверная княгиня Анна Кашинская; другие занесены в наши месяцесловы постановлением епархиальных архиереев (всегда однако с разрешения главы Русской Церкви: митрополита, патриарха или Синода); третьи как примерные благочестивые жены чтились местно в области, городе или монастыре, где находились их останки. Хотя каждая из святых или праведных жен имела свою историческую судьбу, все они являют такое множество общих психологических черт, так схожи религиозно-нравственные основы их поведения, так одинаков духовный облик, что всё дает право говорить об особом агиологическом типе "благоверной княгини", существовавшем параллельно типу "святого благоверного князя"*). Историческая память сердца русского народа запечатлела тех и других мюлитвенным почитанием.
Преобладание в древне-русском церковном прошлом имен св. княгинь (и княжен) не объяснимо одною социальною привилегированностью. Чтили не знатность, а нечто в этих знатных женах и жизнях важное и значительное: с первых же веков христианства на Руси история возложила на представительниц высшего круга древне-русского общества подвиг строгий — аристократическую ответственность за судьбу идеала христианской женственности; им предстояло хранить его среди полухристианского полуязыческого народа, служить русским сестрам образцом и примером для подражания, "стоять свечою на подсвечнике и светить всем в доме..." Не все, разумеется, с этой ответственностью справились, но, вероятно, все, хоть и неясно, а ее сознавали.
Религиозно-эстетический канон праведной жены не утрачивал своей социальной основы очень долго: русские женщины высшего круга лишь в XVII веке перестают считать для себя обязательными те нормы поведения, которые они унаследовали от древней Руси и начинают терять самый стиль "благоверной княгини". По смерти царя Алексея Михаиловича его взрослые дочери-царевны уже не пример и образец благочестивого благонравия, а недоумение и укоризненные пересуды...**) В императорской России, в эпоху временщиков и фаворитов, ни императрицы, ни представительницы придворного и великосветского общества не похожи на далеких своих предшественниц и, если, как это бывает, исключения и встречаются, они ничего в быту, нравах и вкусах общества не меняют; жизнь слагается помимо и вопреки исключениям. Идеал духовной красоты христианской женственности заменила эстетика светской образованности, салонной культуры, моды и изящества.
"Благоверность", в виде прилагательных "благоверный", "благоверная", остались лишь подробностью церковного этикета по отношению к членам императорской фамилии в церковных возглашениях, а "благоверность", как строго-благочестивая жизнь по вере христианской, благой, истинной, правой,—завет древне-русских праведниц—разлилась по лицу Русской Земли, стала внесословной и дала новые и разнообразные формы женского подвижничества: религиозное народничество*), старообрядческое исповедничество, церковно-просветительное и благотворительное служение, странничество, старчество... Уже во время преследований старообрядчества в конце XVII в. крест верности древлеправославию подняли "раскольницы" (по терминологии той эпохи) все вместе: родовитые боярыни и скромные попадьи, богатые купчихи и бедные крестьянки... Содействовали повышенной религиозности в самом жизнеощущении и хранили православную веру и святыню Церкви в русском народе до самой революции тоже все вместе — бесчисленный сонм праведных инокинь и мирянок всех званий и состояний. Имена их малоизвестны или вовсе безвестны. Никто из них не канонизован и в святцы не записан, и если и случалось возникнуть почитанию гробниц их или поминовению дня кончины, то без особого разрешения епархиальной власти народ чтил любимую праведницу. Эта безвестность, потаенность, уже окончательная, предваряет спрятнность в глубинах народной жизни русской святости наших дней.
Какие религиозно-нравственные черты характеризуют древне-русских "благоверных княгинь"?
Идеал женской духовной красоты с его глубоким благочестием. боголюбием, богобоязненностью, чистотою благонравия, благочиния, благотворения проник на Руси в женские души вместе с православной верой и христианским вероучением.
Восприятия добра и зла, благолепия и безобразия, оценки душевных состояний и поведения усваивались женскими душами путем религиозным через веру, культ., церковное просвещение и усваивались органически, как младенец впитывает молоко матери. Что-то в жизни и душе древнерусской женщины становилось нравственно-безусловным "да" или "нет"; даже когда женская душа, по слабости или по греху, от христианского образца отклонялась, "да" и "нет" своей нравственной силы не теряли. Ни отклонение от идеала, ни его карикатура самого идеала не повреждают; женщина знала, чего ей желать следует, даже когда для себя она желать этого не могла или не хотела. Эта незыблемость, как бы предначертанность религиозно-нравственных норм создавала своеобразный, строгий, иконописный стиль древне-русских праведниц, который в истории нашей культуры суждено было запечатлеть нашим "благоверным княгиням".
Основная, черта древне-русской женской праведности — своеобразное, чисто русского склада целомудрие брака, безусловное послушание воле Божией и безответнокроткая покорность мужу (высшая добродетель супруги), которая была мыслима только потому, что женская душа смирялась перед тайной жизни и принимала свою судьбу, — счастливую или несчастную, — как некий жребий свыше ей дарованный.
Не девственность воспета и прославлена нашими предками в древней Руси, а целомудренная жена, "брак честен и ложе непорочно". Одна жена одного мужа — основной стиль "русской любви". Не "прекрасная дама" наша "благоверная княгиня", на нее не падал в "прелестном" преломлении отсвет Мадонны. Волшебный туман тонкого искусства любви, оплывавший рыцарские замки на Западе, не растилался над русским теремом. "Благоверная княгиня" — верная жена, а супружеская любовь жизненно-проста и психологически цельна, она не раздвоена, не растроена... не притязает на красоту колдовских любовных чар, она верна, тиха, милосердна, часто кротко-терпелива, обычно всепрощающа. Такая любовь запечатлена в некоторых былинах, сказаниях, в житийной литературе, в "плачах". Можно скептически относиться к этому материалу, как к отражению исторической действительности с ее установленностью исторических фактов*), он все же правда поэтического реализма, правда идеальная, правда о том, что наших предков восхищало, умиляло, вдохновляло, назидало, что нравилось. Это памятники не бесспорных фактов и биографий, а религиозно-нравственных воззрений, идеалов и оценок эстетики**). Чистотою целомудрия сияет в былине Настасья Микулична, жена Добрыни Никитича. Прозвищем "Грозная", она и лицом красна и умом сверстна***), русскую умела больно грамоту и четью петью горазда церковному, есть кого (богатырям) назвать матушкой, величать государыней..." На грубые слова мужа она не гневается, когда князь Владимир из-за нее губит Добрыню, она, чтобы не изменить супружеской любви, убивает себя над телом мужа. Верные жены и Василиса Микулична, супруга Данилы Денисьевича (для нее тоже смерть лучше измены) и Василиса Мануйловна, супруга Ставра-боярина, вызволившая мужа из тюрьмы. — И та же верность до смерти в сказании завитом в "Повесть о. приходе Батыевой рати на Рязань": когда Батый вторгся в Рязанскую область, рязанский князь (Георгий Игоревич) послал сына своего Феодора к нему с дарами; Батый дары принял, но, прослышав о красоте жены Феодора, хотел ее видеть, и потребовал привести ее. Феодор в негодовании этому воспротивился — и был убит. Узнав о гибели мужа "любви ее ради и красоты", красавица Евпраксия, держа в объятиях сына, младенца Иоанна, кинулась с колокольни церкви св. Николая (по другому варианту "с высокого терема") — и убилась насмерть. Нежнейшая лирика — плач Ярославны (в "Слове о Полку Игореве") — поэтическое выражение ее любви, встревоженной опасением за жизнь ее князя, ее "лады", ее любимого мужа. Кто не знает "Слова о Полку Игорове"! Кто не помнит хоть некоторых слов чудесного плача!
..."О ветре, ветрило! чему (для чего), господине, насильно веешь? Для чего наносишь на своих легких крылах ханских стрелков на воинов моего лады? Мало ль тебе было простору в вышине под облаками веяти, лелеючи корабли на синь-море? Зачем, господине, мое веселие по ковылю развеял?..."
И та же мелодия любви в перепевах плача Ярославны; в плачах боярынь в "Задонщине" и в плачах княгинь-вдов: кн. Ольги — по Игоре, Анны Кашинской над телом мужа, княгини Анны Ногаевны — по князе Феодоре Ростиславиче Ярославском, Евдокии — по вел. кн. Дмитрии Донском и многие другие плачи и причитания русских жен*). Будь эти вдовьи плачи чисто народное творчество, будь они книжно-литературная их обработка**),—все равно они умели выражать страдания любящего женского сердца в тонах ласковой, нежной задушевности; этого требовала эстетика древне-русского брака.
Целомудренная любовь, целомудренный, не рассеянный пол... Ни изменою сердца, даже платонической, ни чувственной распущенностью не поврежденный пол — вот древне-русский христианский идеал женственности. Он проник к нам на заре нашей духовной культуры вместе с православием и укоренился так глубоко в русском сердце и воображении, словно навеки запечатлелся. Живые и все новые и новые побеги можно проследить через всю нашу русскую культуру вплоть до XX века, находим мы их и в нашей художественной литературе. Смиренно принявшая свой "жребий" пушкинская Татьяна, некрасовские женщины, тургеневские праведницы: Лукерья ("Живые мощи"), Лиза ("Дворянское гнездо"), чистые души страдалиц-блудниц Достоевского, Толстовская княжна Марья и даже отрицание этого идеала, — непокорная воле Божией и именно оттого погибшая Анна Каренина — и многие другие женские образы... все они, если совлечь условные исторические покровы, устранить драматические положения в их судьбах, являют (или попирают) тот же идеал целомудренной женственности, который восприняли и в страданиях своих хранили в древней Руси наши "благоверные княгини". Только потому эти образы понятны и русской душе "свои", что мы наследие предков без остатка не растратили...
Другая черта древне-руской женской праведности — безутешность вдовства. Вдовство в древней Руси преподносится, как подвиг благочестия. Не даром в былинах так часто упоминается "честна вдова", то есть благочестивая и своей вдовьей доле навсегда покорная, и отношение к ней самое почтительное. Илья Муромец одолевает Сокольника только благодаря тому, что в прошлом, кроме веры и Церкви, защищал и "благочестивых вдов":
...Сколько я стоял за веру христианскую Еще больше стоял я за Церковь православную, Сколько я стоял за благочестивых вдов За тех благочестивых вдов, за безмужних жен, Они были богомольные, День и ночь они Богу молятся...
Вдовство имело особый, вдовий, стиль, или "чин". Надо было достойно его носить. Вдовство не должно быть без-образно, без-форменно. Это не случайное несчастье, которое более или менее благополучно (а иногда даже совсем благополучно) может быть изжито, а некая окончательная сердечная и жизненная катастрофа. Благоверные княгини" во второй раз обычно замуж не выходили (хоть церковь второй брак не запрещала). Монашество и постриг казались тем состоянием, которое одно соответствовало достоинству навеки обездоленной личным счастьем женщины. Некоторые вдовы постригались не только через некоторое время после смерти мужа, но сейчас же после погребения его, даже во время отпевания, даже иногда в тот же дань, как муж скончался. Постриг вдов в старину в книжеской и боярской среде был явлением столь естественным, что стал явлением быта. Церковь украшала монашеским чином оконченный подвиг супружеской жизни, а русскому народу вдова-инокиня своим постригом давала пример достойного завершения единобрачия*).
Весьма вероятно, не все вдовы-инокини по смерти мужа были безутешны. Нельзя не допустить, что монастыри в древней Руси, в политический развал, в междоусобицы, в голод, эпидемии, пожары и прочие бедствия были богадельнями или приютами для одиноких пожилых и молодых женщин и девиц, примущественно верхнего слоя русского общества. Но польза какого-нибудь учреждения не исключает особенностей его нравственных традиций или особого морального духа это учреждение отличающего. Если далеко не все княгини-вдовы (или боярыни) принимали постриг от безутешности, то в то же время, вероятно, было непристойно, неблаговидно давать повод в этом сомневаться... Тут лицемерие религиозно-нравственно бесплодное, могло иметь общественную заслугу хранения традиции формально благочинного вдовства.
Так же стройно-благочинно было и положение разведенной — нелюбимюй или постылой жены. По существу это был особый род вдовства: жена, лишаясь живого мужа, становилась как бы вдовою.
Мужья в древней Руси супружеской верностью не отличались. Если судить по памятникам канонического права, устои семейной жизни были шаткие*). Параллельные семьи встречались часто. Церкви приходилось бороться за церковный брак, за единую, законную ("водимую") жену против незаконных семей и самючинных разводов. В "Заповедях" митрополита Георгия (XI в.) предписывается не венчать, если кто после самочиннрго развода "третью жену поймет". — В "Правиле" митрополита Иоанна (конец XI в.) духовенству ведено лишать причастия тех, "иже без студа и срама две женьи имеют".
Гражданское законодательство так же, как Церковь, приняло под свою защиту законную жену и ограждало наследственные права ее детей. "Русская Правда" упоминает о детях не только от законной жены ("свободной"), но и от незаконной (".от рабы") и признает наследственные права только за законной семьей. Церковный Устав Всеволода (в половине XII века) практически милостивей к внебрачным детям, юн предлагает уделять им "прелюбодейную часть", то есть что-нибудь из движимого имущества покойного отца, но эта заступа лишь подтверждает их наследственную бесправность.
Летописи весьма сдержанны в описании неурядиц в княжеских семьях, но все же, как пример семейной драмы, кое-какие свидетельства мы имеем. В Ипатьевской летописи (1173 г.) упоминается о разладе в семье Галицкого князя Ярослава Осмомысла.
У Ярослава было две семьи: княгиня Ольга с сыном Владимиром и "Настаска" с сыном Олегом ("Настасьичем", как презрительно, не по отчеству, его именует летопись). Бояре были на стороне оскорбленной законной жены, которая в сопровождении некоторых верных бояр и сына "побеже... из Галича в Ляхи"; оставшиеся сторонники княгини захватили "Настаску" и сожгли ее, а Ярослава принудили целовать крест, чтобы впредь "иметь ему княгиню вправду". Летопись гласит, что, хотя княгиня к мужу и вернулась "с радостью", но через год "паки побеже из Галича...", на этот раз не в Ляхм, а в Суздальскую Землю, откуда была родом и там, в Москве, приняла простриг.
Был разлад и в семье кн. Псковского (Ярослава Владимировича) и супруги его Евфросинии (дочь полоцкого князя Рогвольда Борисовича*). Князь покинул жену и женился в Ливонии на немке; новый брак принес ему во владение г. Оденпе. Покинутая кн. Евфросиния приняла постриг с именем Евпраксии и основала в Пскове женский монастырь имени св. Иоанна Предтечи; была его настоятельницей до самой кончины. 8.V.1243 г. она была убита пасынком, когда однажды приехала в г. Оденпе. Местно стали чтить ее, как мученицу, довольно рано. На 10-й день кончины было знаменье от иконы при ее гробе.
Печально сложилась семейная жизнь у кн. Феодосии, матери св. Александра Невского. Мстислав Удалой, отец ее, узнав о супружеской неверности зятя (Ярослава Всеволодовича, кн. Владимиро-Суздальского) увез (в 1216 г.) от него дочь и на все просьбы вернуть ее ("верни мне мою княгиню") отвечал решительно: "довольно видела она от него печали... пусть он лучше без нее, чем при яей живет со своими возлюбленными..." Впоследствии Феодосию все же мужу вернули. Она скончалась в Новгороде в 1244 г. за два года до кончины мужа, приняв постриг под именем Ввфросинии. Память о ней была окружена в Новгороде почитанием. О ней сказано: "Мая в 4, в Новгороде почи о Господе чюдная и великая княгиня Федосия, честнейшая супружница в. к. Ярослава Всеволодовича, с ним же благоговейно и, благоугодно поживе, .от него же 9 сынов породи... ***) (В числе их св. Александр Невский).
Покинул жену и кн. Волынский (Роман Мстиславич), женатый на дочери Киевского князя Рюрика Ростиславича. Помышляя о браке с польской княжною, он предложил жене принять постриг: "нача отпущати дщерь Рюрикову, хотя постричи...***).
Нет основания полагать, что при монголах семейная жизнь на Руси стала добродетельней. Расшатанность моральных основ при татарах не могла на семье не отразиться. В такого рода осложнениях постриг был, невидимому, единственно достойное разрешение личной .и семейной драмы, а мюнастырь — прибежище навязанному вдовству — давал новое направление искалеченной жизни.
Жена-монахиня при живом муже в древней Руси называлась "пущеницей" (отпущенной мужем). К пущеницам надо отнести не только покинутых жеи-монахинь, но и принявших постриг с согласия мужа перед смертью.
Летопись описывает трогательную и не лишенную величия картину расставания с мужем, детьми, с приближенными, со слугами и отъезд на постриг тяжко больной вел. кн. Марии Шварловны *), супруги вел. кн. Всеволода "Большое Гнездо". Кн. Мария, по отзыву летописи, "рождением чад, яко маслина, плодовита была, а добродетельми, яко крин процветшая...", с согласия мужа и благословения епископа, основала во Владимире Успенский девичий, так называемый "Мнягинин" монастырь. После 7 лет болезни, почувствовав приближение кончины, она испросила разрешение мужа и положила оставить княжий дом и перейти в новоустроенный монастырь. В тот же день в ее покои все пришли с лей прощаться: князья, бояре с супругами, а потом муж и дети. После сего кн. Мария вышла из своих покоев, села в сани и поехала с княжьего двора "тихим шеством" (Татищ. лет.), а нел. кн. с детьми шли пешие, по сторонам стоял народ, плакал, вспоминая щедрости княгини. В обители ее встретил епископ Иоанн, духовенство и монахини. При входе в церковь она была пострижена и названа Марфой. Прожила в постриге 18 дней. В келье никого из мирских уже не принимала, только дочь Всеславу. Скончалась 19 марта 1205 г. Приняли постриг перед смертью еще при жизни мужа: мать св. Александра Невского — вел. кн. Феодосия (см. стр. 13), жена Ивана Даниловича Калиты — вел. кн. Елена, скончавшаяся в схиме в 1331 г.; жена Симеона Гордого — Анастасия (литовка Августа), жена его брата Ивана Ивановича — Александра... Общий для мужчин и женщин древне-русский обычай приуготовления к кончине.
Все эти постриги княгинь, какие бы мотивы их ни обусловливали, были вюзможны потому, что живая вера, которая покорна воле Божией, направляла их судьбу; возможны они были ,и потому, что древне-русский семейный быт с его строгим церковно-бытовым укладом, включавшим ежедневное молитвенное правило, посты, поклоны... с искренним, жалостливым нищелюбием и страннолюбием, с усердным прилежанием церковному культу и чтению религиозно-назидательных сборников и житий святых — сближал мирскую жизнь и монашескую*). Между ними не было пропастя, которая их впоследствии разобщила до противостояния, до противоречия... Женская доля древнерусской княгини в "мире сем" и существование "не от мира сего" сближались, соприкасались, свободно и легко переливались друг в друга, как вода в двух сообщающихся сосудах. В глубине существа своего каждая представительница высшего круга в древней Руси, достойная своего звания, должна была таить в себе инокиню. Княгиня или боярыня не могла не знать и не ждать, что рано или поздно, а быть ей в клобуке. Монашество существовало где-то совсем близко, рядом с теремом, казалось явлением и предусмотренным и предуказанньм в тяжелых или роковых потрясениях женской жизни, а также для пристойного ее увенчания: либо перед смертью, либо для устроения религиозно-осмысленного существования незамужних княженских и боярских дочерей.
Крепкие религиозно-нравственные устои определяли и быт и личную судьбу русских жен княжеско-боярской среды, но только немногим суждено было войти в сонм "св. благоверных княгинь". По характеру добродетелей и преданности вере и православной Церкви св. княгини похожи друг на друга, но все же некоторые отличаются от других русских сестер: св. княгини (« княжны) Киевской Руси более напоминают иноземных принцесс или византийских царевен и цариц, нежели "благоверных княгинь" эпохи монголов. Объясняется это живым общением древней Руси с Византией и Западной Европой — отношениями политическими, торговыми, родственными и культурными, а также сильным влиянием церковного просвещения.
Византийская житийная литература в славянских переводах распространилась у нас после Крещения очень скоро, не только давая образцы женского пустынножительства, но и святости в миру, просвященной и церковно-деятельной. Несколько представительниц императорского дома и греческой аристократии причислены к лику святых за заслуги перед Церковью и за высокое благочестие.
В подвижницах Византии поражает величавый масштаб их религиозных запросов, словно византийская художественная культура, верная эстетике роскоши, наложила печать великолепия и на женское подвижничество.Участие в церковных бурях (борьба с ересями), исповеднический путь верности православию, отличное знание св. Писания, богословских и философских вопросов, влияние на правителей и императоров, иногда соучастие в управлении, кипучая церковно-просветительная и благотворительная деятельность, иногда, наоборот, бегство от мира в пещеры и пустыни... — наконец, тайная или явная строгая, иногда суровая героически-беспощадная аскеза: строжайший пост, ложе на камнях, власяница, многолетний затвор... — все ярко, широко по размаху, глубоко сознательно и огромной силы вол». Вспомним хоть некоторые славные имена*).


Страницы: 1 | 2 | >>

Помогите пожалуйста! Помогите пожалуйста!

Календарь 3856

28 марта. Священномученика Александра, иерея в Сиде. Мученика Агапия и с ним семи мучеников. Мученика Никандра Египтянина.

27 марта 2024 в 09:34Андрей Бузик
15 марта по старому стилю / 28 марта по новому стилю четверг Седмица 2-я Великого поста. Глас 1. Великий пост. Монастырский устав: cухоядение (хлеб, овощи, фрукты). Мч. Агапия и с ним семи ... читать далее »

Высказывания 659

Подполковник Александр Фёдоров - Кто же такой Сергий Алиев на самом деле?

26 марта 2024 в 09:51Андрей Рыбак
Сергий Алиев провел в горах две ночи Подполковник Александр Фёдоров - Кто же такой Сергий Алиев на самом деле Александр Фёдоров 🔹Экс-сотрудник Управления собственной безопасности МВД ... читать далее »

Еда 431

Кухня Великого Поста. Салаты, приготовленные с растительным маслом

25 марта 2024 в 09:14Андрей Бузик
Салат из картофеля с чесноком 1 кг картофеля, 1 луковица, 1 головка чеснока, 2 ст. л. растительного масла, 0,5 cт. воды, соль, укроп. Картофель отварить в мундире. Очищенные дольки чеснока истолочь ... читать далее »

Интересно 545

Искусственный интеллект проповедует Евангелие! В чем опасность?

24 марта 2024 в 05:11Андрей Рыбак
ученые на пуи создания искуственного мозга Искусственный интеллект проповедует Евангелие! В чем опасность? читать далее »

Духовное 1064

Бесы имеют доступ к телу и нервам, к мозгу человека - Никон Воробьев.

23 марта 2024 в 14:02Андрей Рыбак
игумен Никон (Воробьев) Бесы имеют доступ к телу и нервам, к мозгу человека - Никон Воробьев. Составитель Осипов А.И. читать далее »

Паломничество 271

«По стопам праведного Павла Таганрогского».

23 марта 2024 в 00:49Андрей Бузик
Таганрог, известный как малая родина великого Чехова, стал и местом притяжения для русских православных людей, приезжающих к нам поклониться и помолиться святому праведному старцу Павлу ... читать далее »

Жития 456

"Житие преподобных Лазаря и Афанасия, Муромских чудотворцев",

20 марта 2024 в 22:45Андрей Бузик
Издалека прибыл в холодный Олонецкий край преподобный авва Лазарь. Он родился и получил воспитание в Царьграде. От юности Христа возлюбив, он принял и иночество в обители Афанасия Дискота, в ... читать далее »

Картины 113

Василий Поленов. Жизнь и творчество

19 марта 2024 в 02:46Андрей Бузик
Василий Поленов. Жизнь и творчество Василий Дмитриевич Поленов – один из ярчайших русских художников второй половины XIX века и начала XX века. Он известен картинами «Московский Дворик», «Бабушкин ... читать далее »

Любовь 169

Родился от Духа, Жил Духом, испустил Дух.

17 марта 2024 в 02:54Андрей Рыбак
Круговорот Любви Святого Духа Во Имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь! Прощенное воскресение. Простите. Все Святые Апостолы: Андрее, Иоанне, Матфее, Марко, Луко, Павле; святители: Василие, ... читать далее »

Лица 491

«Культура» с Николаем Бурляевым. Народный артист России Владимир Заманский

15 марта 2024 в 03:35Андрей Рыбак
Владимир Заманский «Культура» с Николаем Бурляевым. Народный артист России Владимир Заманский читать далее »

Ски-альпинизм

Российские спортсмены стали шестыми на командной гонке Sellaronda Ski marathon

Российские ски-альпинисты стали шестыми на командной гонке Sellaronda Ski marathon. В гонке стартовало больше 550 команд(1100+ человек). О том как это было, в своих соцсетях рассказал один из ... читать далее »

Триатлон

Участники регионального спортивного проекта "Суперлига Подмосковья" достигли цели

Участники регионального спортивного проекта "Суперлига Подмосковья" достигли цели совместно пройти, пробежать, проплыть и проехать 10 миллионов километров. ​Подсчет включает весь километраж, ... читать далее »

Планета 279

Пакистан. Главный секрет долголетия. 120 лет не предел

27 марта 2024 в 05:51Андрей Рыбак
Почему люди племени хунза живут больше 100 лет Пакистан. Главный секрет долголетия. 120 лет не предел читать далее »

Стихи 1466

Бог...

26 марта 2024 в 06:04Владимир Лучит
*** Бог – податель всех благ, всего сущего Он и Исток, и Основа! Что ж никак не утихнет о вере наш спор? – Ведь, казалось бы, так: От признания, собственно, Бога Единого, вечно Живого, До единства ... читать далее »

История 561

Святитель Григорий Великий (Двоеслов). История Европы дохристианской и христианской

24 марта 2024 в 22:40Андрей Бузик
История Европы дохристианской и христианской Ученый и аскет Преемником Пелагия на Римском престоле стал один из самых масштабных в истории папства иерархов – святитель Григорий Великий. Он родился в ... читать далее »

Поиск Святой Руси 410

Логика без Ума ничто.

24 марта 2024 в 03:00Андрей Рыбак
Пс. 138, 7-10: "Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо, Ты там; сойду ли в преисподнюю, и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря: и там рука Твоя ... читать далее »

Церковь 720

Миротворческий Крестный ход "Слезное покаяние спасет Отечество"

23 марта 2024 в 06:46Андрей Рыбак
Крестный ход на Праздник 110 летия обретения мощей прп. Серафима Саровского Чудотворца. Саров - Дивеево. 31.07.2013 года, 32 Миротворческий Крестный ход "Слезное покаяние спасет Отечество" С САМОЙ ... читать далее »

Эсхатология 732

Отступники. Часть 1. Фильм о церковном расколе на Украине

22 марта 2024 в 13:42Андрей Рыбак
ПЦУ и католики Отступники. Часть 1. Фильм о церковном расколе на Украине читать далее »

Народный промысел 98

Отшельник Валерий. 85 лет. Более 30 лет в тайге

20 марта 2024 в 11:43Андрей Рыбак
Тайга с птичьего полета ОТШЕЛЬНИК ВАЛЕРИЙ /85 лет / БОЛЕЕ 30 ЛЕТ ЖИВЁТ В ТАЙГЕ / ИСТОРИЯ читать далее »

Память 382

Помолитесь за Артема. Героически погиб в зоне СВО

17 марта 2024 в 17:00Андрей Рыбак
Упокой Господи Артема в Своих Обителях и прости ему прегрешения вольные и невольные ,яко благ и человеколюбец Доброволец из Костромской области героически погиб в зоне СВО В Костромской области ... читать далее »

Праздники 359

Кто такие преподобные отцы Церкви, сколько их и в чем подвиг

16 марта 2024 в 00:11Андрей Бузик
Кончается «широкая Масленица», и уже совсем близко – всего два дня – до начала самого строгого поста, дороги к Пасхе. Готовя православных к будущему поприщу, Церковь напоминает о подвиге поста, ... читать далее »

Помогите! 221

Срочный Сбор! Вот и пришло время мне обратиться к нашему собору

12 марта 2024 в 17:46Андрей Рыбак
Патриарх Алексий II благословляет иконой Троицы. Андрей Рычковский / РыбакБудь бдителен Срочный Сбор! Вот и пришло время обратиться к нашему собору Мир вам братия и сестры и все кто посещает наш ... читать далее »

Горные лыжи

Алтайская горнолыжница Вероника Цупикова рассказала о спортивной мечте

Вероника Цупикова, 20-летняя воспитанница краевой СШОР "Горные лыжи", на первенстве России удивила и специалистов, и даже саму себя. У нее серебро в супергиганте и бронза в супер-комбинации. ... читать далее »

Гонки на собаках

На Камчатке сократили гонку на собачьих упряжках "Берингия" из-за таяния снега

Организаторы традиционной камчатской гонки на собачьих упряжках "Берингия-2024" сократили маршрут гонки из-за сильного таяния снега на одном из ее этапов, сообщил Камчатский выставочно-туристический ... читать далее »

Предание 407

Святитель Василий Великий. О добродетели и пороке.

26 марта 2024 в 23:53Андрей Бузик
О добродетели и пороке Господь наш Иисус Христос Апостолом Своим рек: Шедше научите вся языки, учаще их (Мф.28:19), не едино блюсти, а о другом нерадеть: но блюсти вся, елика заповедах вам, то есть, ... читать далее »

Святые 513

С чего начинается христианство? (в день памяти святителя Никифора, патриарха Константинопольского)

25 марта 2024 в 23:54Андрей Бузик
Мужественный защитник православной веры святитель Никифор Исповедник родился в Константинополе во второй половине VIII века. Глубокая вера и готовность к подвигу исповедничества были заложены в нем ... читать далее »

Наука 263

Гормоны – «тайное правительство» организма.

24 марта 2024 в 11:44Андрей Рыбак
Дофамин. Гормон ожидания удовольствия Гормоны – «тайное правительство» организма. Светлана Калинченко читать далее »

Писание 119

Неделя 1-я Великого поста. Торжество Православия. Евангелие о Господе Всеведущем и о человеке, в котором нет лукавства

23 марта 2024 в 23:06Андрей Бузик
Ин. 1:43–51 (5 зач.). Как велико и страшно присутствие Божие – о, как велико и страшно присутствие Бога живаго! В трепете предстоят Ему ангельские силы; серафимы закрывают крылами лица свои от ... читать далее »

Технологии 326

Экзамен сдан. С-500 «Прометей» поймал межконтинентальный «гиперзвук»

23 марта 2024 в 04:19Андрей Рыбак
Экзамен сдан. С-500 «Прометей» поймал межконтинентальный «гиперзвук» Экзамен сдан. С-500 «Прометей» поймал межконтинентальный «гиперзвук» читать далее »

Проповедь 179

Святитель Григорий Нисский. Похвальное слово святым сорока мученикам.

21 марта 2024 в 23:34Андрей Бузик
Похвальное слово святым сорока мученикам (1-е) Чем, предполагаю, многие тяготятся, тому я мысленно радуюсь. Многим, вероятно, неприятно толпиться между собою в тесноте, а для меня это верх радости. ... читать далее »

Будущее 416

Александр Дугин: будущее России и мира

20 марта 2024 в 11:01Андрей Рыбак
А. Г. Дугин Александр Дугин: будущее России и мира /// ЭМПАТИЯ МАНУЧИ читать далее »

Общий 1413

Коран прочитан в русском переводе...

17 марта 2024 в 07:15Владимир М.
Кому эта тема интересна (а это на сегодняшний день и в преддверии грядущих событий, эта тема для России судьбоносна), тот может ознакомиться с ней более внимательно по адресу: ... читать далее »

Разное 1240

Икона Державная. День рождения Светланы Медведевой. Электронное голосование, как есть.

15 марта 2024 в 05:18Игорь Афонин
Сегодня день памяти иконы Божий Матери Державная. Бог явил эту икону в день отречения царя от престола, показав тем самым, что оставляет Свой Промысел о России под покровом Божией Матери даже в таком ... читать далее »

Видео 447

Отец Сергий Романов. Слово Сергия Алиева

12 марта 2024 в 15:26Андрей Рыбак
Голуби / Схиигумен Сергий Романов О.СЕРГИЙ РОМАНОВ/ЛЕГКО НЕСТИ СТАРЦА, КОГДА ОН НЕСЁТ ТВОИ НЕМОЩИ, А ПОПРОБУЙ ПОНЕСТИ ЕГО/СЕРГИЙ АЛИЕВ читать далее »

Триатлон

Юрий Штанков забрал финишную ленту на дистанции 50 км Vietnam Ultra Marathon.

Юрий Штанков забрал финишную ленту на дистанции 50 км Vietnam Ultra Marathon. Гонку с набором высоты 2 450 м Юрий пробежал за 5:36:12, отрыв от соперников   около 30 минут. Этот ультрамарафон во ... читать далее »

Горные лыжи

Cиприен Сарразин о своем сезоне: "Я ни о чем не жалею"

Как и предполагалось, последний скоростной спуск в Заальбахе не состоялся. Француз Сиприен Сарразин не получил шанс побороться за "Малый хрустальный глобус" и остался на втором месте после Марко ... читать далее »

© 1999-2024 Vinchi Group
http://www.vinchi.ru

Администратор форума:
andrey@vinchi.ru





/*