Андрей Добронравов
православный христианин
|
100 лет уже прошло со дня смерти великого русского писателя. Его вина в отпадении множества простых русских людей от Церкви несомнена, его призывы оказали заметную роль в разрушении российской государственности.
Наш народ и особенно поддерживавшая писателя русская интеллигенция заплатили высокую цену за своё ослепление "моральным авторитетом" Л.Н.Толстого.
Как видно всё это никого ничему не научило, вновь слышны призывы пересмотреть отношение церкви к отлученному от нее Льву Толстому, названному классиком "зеркалом русской революции".
«Толстой показывал идеал»
России сегодня не хватает такого же непререкаемого морального авторитета, каким был в свое время Лев Толстой
16 декабря 2011, 21:45
Фото: Сергей Михайлович Прокудин-Горский/Wikipedia
Текст: Кирилл Решетников
«Церкви надо найти сбалансированное решение, отойти от косной позиции по отношению к Толстому. Ватикан ведь не побоялся принести извинения за свои ошибки… Отлучение было политической акцией», – заметил в интервью газете ВЗГЛЯД директор Государственного музея Л.Н. Толстого Виталий Ремизов, рассказывая о том, как сегодня относятся к русскому классику.
**
ВЗГЛЯД: Как известно, у Русской православной церкви тоже сложное отношение к Толстому. Что вы думаете о перспективах ее примирения с его философским наследием?
В.Р.: В принципе, это дело церкви. Но я могу сказать, что церкви, конечно, надо найти какой-то сбалансированное решение, отойти от косной позиции по отношению к Толстому. Ватикан ведь не побоялся принести извинения за свои ошибки... Отлучение было политической акцией, но Толстой – не та фигура, с которой можно играть в эти игры. Конечно, такой факт, как отход Толстого от православных догм, существует. Но мы должны понять, что это не может быть предметом спекуляции. Толстой – первый, кто представляет Россию в мире, во всех его частях и во всех странах, будь то Китай, Япония, Австралия или Латинская Америка. Нужно помнить о том, что нас, православных, – сто миллионов, а всего людей на Земле семь миллиардов. А также о том, что в истории с отлучением была также и вина церкви, и что то письмо к Толстому подписывали семь человек. Собор не собирался, широкого обсуждения не было. Все было сделано решением семи митрополитов. Я всегда говорю об этом очень просто: ни один из них не является гением. Судить Толстого – это удел Бога, но не простых смертных. Подумайте только, сколько было и есть убийц, кровожадных мерзавцев, а также и совсем неплохих людей, но просто атеистов, против которых церковь ничего не имеет. А великого гуманиста стали щипать. Почему? Потому что стали бояться, услышав правду и увидев, что правду эту услышал и русский мужик. Но я знаю, что среди умных и интеллигентных священников отношение к Толстому всегда было очень благосклонным.
ВЗГЛЯД: Есть ли ощущение, что сейчас в России, да и во всем мире, не хватает человека, который мог бы высказываться о текущих событиях с позиций непререкаемого морального авторитета?
В.Р.: Да, конечно. Таким человеком мог бы стать Солженицын, если бы не его привязанность к определенным политическим установкам. Толстой был от них свободен. Он не примыкал ни к кому, пребывая в царстве нравственных законов, нравственного понимания жизни. Ему было безразлично, кто на какой стороне. Это была настоящая христианская позиция. Может быть, немного заостренная, абсолютизированная. Но Толстой показывал идеал. И не только сам идеал, но и пути его достижения.
ВЗГЛЯД: Как, по вашим наблюдениям, менялось отношение к Толстому за сто лет, прошедшие с момента его смерти?
В.Р.: Насколько я мог видеть, был период некоторого забвения – в частности, в 1990-е годы. Толстой всех раздражал... Он вообще всегда не ко двору с точки зрения любых политиков. А ведь любая большая личность должна заново открываться, «раскручиваться» для каждого нового поколения. Вот мое поколение, например, не мыслит себя без Лермонтова. Сейчас его никто не знает, а мы были романтиками, мы жили им. Была такая волна. Точно так же были и волны увлечения Толстым, и спады интереса к нему. Сейчас в мире интерес к нему колоссальный. Им уже интересуются гораздо больше, чем Чеховым и Достоевским. Это лишний раз показало столетие со дня его смерти. А в России эту дату, в общем, замолчали. Если бы не открытие подготовленного нами мемориала в Астапово, на которое приехали две тысячи человек со всех концов России, то юбилей вообще прошел бы мимо. И я очень рад, что Павлу Басинскому в 2010 году все же дали премию за книгу об уходе Толстого. Это как оплеуха официальным лицам: вы что, ребята, куда вы вообще смотрите? Весь мир отмечает, а вы? И почему так происходит – неужели только потому, что вы играете в свою игру с церковью? Но в целом за последние годы положение улучшилось. Десять лет назад у меня было впечатление, что толстоведение в стране погибает, точно так же, как и лермонтоведение, и пушкинистика. Но наша постоянная работа с вузами и научными сообществами, как и с широкой аудит
|
