Алексей (Алексиктисис)
православный христианин
Тема: #94129
Сообщение: #3639124
16.11.11 23:53
|
Вот, вот... Как только так заговоришь, тут же вот и говорят: мол если ты такой, то и себя и исправляй, и доколе не исправился, помалкивал бы... а нечего свой позор на вид всем выставлять... да еще и на других клеветать...
Но так вот и говорят ложно-герои. Которые думают, что побеждают или даже уже победили в духовной брани. На самом же деле они еще даже и шага не сделали. Или более того, гигантскими шагами идут в гордостную прелесть. Да еще и других зовут туда же. Мнит таковой, что "всеми враги своими обладает" (Пс. 10).
Если это к Вам и не относится, то и тогда Вы (хоть и не зная) таковым вот подыгрываете. Они подвизаются гордо, и стяжают еще большую гордость. И лезут, и лезут при сем на кафедры, амвоны и клиросы. А не-таковые просто вытесняются. Вытесняются как позор, как те, за кого стыдно.
Но все это лицемерие, игра на показ, маска.
В духовном смысле эти гордые подвижники равно что говорят: "я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды". А Христос таковым говорит: "а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг" (Апок. 3, 17).
Они мнят, что они не-больны, не-пленены бесами... Но тогда и Христос и христианство не для вас таковых. Он пришел к плененным, к больным, к погибшим грешникам.
Свт. Игнатий Брянчанинов говорит:
"В невидимой брани не всегда и не скоро соделываемся победителями: победа – дар Божий, даруемый подвижнику Богом в свое время, известное единому Богу и определяемое единым Богом. Самые побеждения бывают нужными для нас. Здесь разумеются побеждения, происходящие от немощи и греховности нашей, а не от изменившегося произволения. Побеждения попущаются нам к нашему смирению, для того, чтоб мы усмотрели и изучили падение нашего естества, признали необходимость в Искупителе, уверовали в Него и исповедали Его (Преподобный Нил Сорский, Слово 3).
При таких побеждениях невидимые враги наши влагают нам стыд по причине побеждения, а по причине стыда расслабление в молитвенном подвиге, недоверие к нему, мысль о оставлении его и о переходе к благой деятельности посреди человеческого общества. Не вдадимся в обман! С самоотвержением и бесстыдством откроем нашу язву пред всеблагим и всемогущим Врачом нашим, заповедавшим это спасительное для нас бесстыдство и обетовавшим увенчать его отмщением соперникам нашим (Лк. 18). Положим в душе своей завет: до конца жизни не оставлять молитвенного подвига, из среды его прейти в вечность.
Наша стыдливость при побеждениях чужда смысла: она – злая насмешка над нами врагов наших. Способен ли этот лист смоковничный – стыдливость с ее средствами – сокрыть согрешение человека от всевидящего Бога? Бог видит грех и без исповедания греха. Он ищет исповедания единственно для того, чтоб уврачевать." (Аскет. опыты, О молитве, ст. 2)
Вы по-видимому, сильнее свт. Игнатия?! Ибо вот он говорит, что в течении 23 лет он не мог опытно подвизаться, а только пребывал в теоретическом изучении христианства. И не давали ему это именно внешние условия, внешние обстоятельства, в которых он находился:
"В Скиту я нахожу свой род занятий, свой род мыслей; в Скиту я вижу людей, живущих в точном смысле для человечества в духовном, высоком его назначении; вижу людей, с которыми могу делиться мыслями, ощущениями, пред которыми могу изливать мою душу. Начальник Оптиной Пустыни и главные иноки оной знакомы со мною около З0-ти лет; а с О. Макарием я нахожусь, смею сказать, в самых дружеских отношениях. Наконец – здешний климат благодетелен для моего здоровья. Все причины, вне и внутри меня соединяются для того, чтоб заставить меня употребить все усилия к перемещению моему в Скит. Чтоб хотя конец моей жизни провести на правах человека и для человечества в духовном и обширном смысле этого слова. – Напротив того, все причины, внутри и вне меня, заставляют меня употребить все усилия, чтоб вырваться из Петербурга и Сергиевой Пустыни. Что требуется там от духовного лица? Парадерcтво, одно парадерство; не требуется от него ни разума, ни познаний, ни душевной силы, ни добродетели. Все это вменяется ему в порок: его внимание должно быть сосредоточено на одно парадерство, на одно человекоугодие, между тем, как то и другое соделывается, по естественному, психологическому закону, чуждыми уму и сердцу, занятым рассматриванием глубоким и просвещенным человека – существа духовного, облеченного в тело на короткое время, помещенного в вещественный мир на короткое время, долженствующего изучить вечность и ее законы во дни пребывания своего в теле. Парадерство и духовное созерцание не могут пребывать в одной душе; они в непримиримой вражде; одно другим непременно должно быть вытеснено. Каким было мое положение в Петербурге в течение 23-х летнего пребывания моего там? Оно было положением движущейся статуи, не имевшей права ни на слово, ни на чувство, ни на закон. Если я слышал несколько приветливых слов, то эти слова были слабее тех, которые произносятся любимому пуделю или бульдогу и на которые по необходимости отвечается молчанием, сохраняющим достоинство статуи в молчащем. По непреложному закону праведного воздаяния в области нравственности, те, которые обращают человеков в статуй, сами обращаются в статуи, лишаясь развития ума и сердца, и заковываясь в одну чувственность. Представьте себе: каково душевное положение человека, оставившего все для развития в себе усовершенствованного христианством человечества, и лишаемого, в течение 1/4 столетия, морального существования, всех прав и всякой надежды на него!" (Письма к М-Карскому, п. 11)
"Скажу вам о Бабаевском монастыре, что он мне чрезвычайно нравится во всех отношениях. Местоположение премилое. Какой воздух! Какия воды, какия кристальныя, ключевыя воды! Бьют, кипят из горы и в таком количестве, что было бы их достаточно, думаю, для всего Петербурга. Какия рощи с дубами! с вековыми дубами! какия поляны! какая Волга! какая тишина! какая простота! Раскрываю книгу аскетическаго писателя, читаю ее, – вижу, что здесь можно исполнить советы ея на самом деле, между тем, как в Петербурге можно исполнять их только в воображении и желании." (Письма к мирянам)
Но какой был этот Петербург тогда, в 19 веке? И каковы ныне города даже небольшие в сравнении с тем Петербургом 19 века? - Вот и подумайте о том, в каком вы самомнении.
Свт. Игнатий в том уже Петербурге не мог нормально подвизаться, а вы мните что о себе?
Да еще и таких вот как я учить беретесь: "мол исправляйся", тогда как сами возомнили себя сильнее таких как свт. Игнатий Брянчанинов.
|
