Лариса-Л.
православный христианин
Тема: #81045
Сообщение: #3593217
04.07.11 21:02
|
Из дневников русских крестьян 18-нач.19 века...
Через четыре года после женитьбы отца, когда мне минуло 18 лет, отец задумал и меня женить.
Из арзамасских купцов каждый охотно отдал бы за меня свою дочь с большим приданным и деньгами;
но помещик позволил нам жениться только на крепостных. У нас в слободе было три невесты,
дочери зажиточных крестьян. По заведенному обычаю отец мой созвал на семейный совет
близких родственников; призвали меня и спросили: «Которую невесту сватать?»
Отвечал, что как ни одной из них не знаю, то и сказать ничего не могу. Решили сватать дочь
довольно богатого крестьянина Ланина, 2 ноября, поутру, дядя мой, купец Феоктистов, отправлен был
в дом Ланина для переговоров. Выслушав предложение Феоктистова, Ланин сказал, что он теперь
не может дать никакого положительного ответа, потому что предварительно должен сходить в церковь
и отслужить молебен, - потом созвать всех родственников на совет, и просил Феоктистова пожаловать
через день, вечером. Дядя передал нашему собранию; решили ждать. На совете у Ланина,
как мне потом рассказали, происходило следующее: некоторые из родственников были против того,
чтобы выдать за меня дочь Ланина; порочили мое поведение и указывали на то, что у меня молодая мачеха,
с которою жене моей будет худо жить. Большая же часть Ланиной родни была того мнения, что дочь Ланина
выдать за меня следует, потому что дом наш богатый, один из первых в слободе. 4 ноября родственники наши
снова собрались у нас в доме и того же дядю Феоктистова вновь послали к Ланину. Здесь приняли дядю
с уважением и посадили на почетное место. Священник прочитал молитву. Потом, как бы в виде задатка,
вынесли дяде пять платков и полотенце с богатым кружевом, да кроме того дали хороший платок для самого дяди,
и начали угощать его, как почетного гостя. Мой же отец и родственники ожидали его возвращения.
Дядя пришел с платками и навеселе. Призвали меня, начали поздравлять и показывать платки, в числе которых
был один и для меня, то есть я должен был носить его в своей шляпе; потом приказали мне поклониться
отцу и дяде в ноги; я это исполнил. Затем началось веселье и продолжалось до глубокой ночи.
На другой день, 5 ноября, мы ожидали к себе рубашечницу, то есть женщину из дома отца невесты за моей рубашкой,
по образцу которой у невесты должны были нашиваться для меня рубашки. Этою женщиною была обыкновенно
одна из близких родственниц невесты; она почиталась гостьею почетною; ее должны встретить ближайшие родные жениха
и угостить как можно лучше. В три часа пополудни приехала рубашечница, которая оказалась женой брата
моего будущего тестя, то есть родная тетка невесты. Тотчас мои родные вышли к ней на встречу, привели в горницу
и начали усердно угощать. Она пробыла до 6 часов вечера. Условились, когда должно быть смотренью, запою,
девичнику и свадьбе. Положили смотренью быть сегодня. После того эта новая сваха взяла мою рубашку
и поехала в дом Ланина. Дорогою она непременно должна петь песни. Невеста встречает ее на дворе и приглашает
войти в комнату.
По отъезде рубашечницы мы собрались к невесте на смотренье.
Со мной поехали дядя Феоктистов, называющийся с этого времени дружкой и его жена.
Мы взяли фунтов 20 гостинцев, каждый фунт в особом свертке; кроме того отец дал мне два полуимпериала,
завернутые в бумажку, пять рублей серебром в свертке и пять рублей по одному рублю – в бумажках.
Эти деньги предназначались для того, что когда невеста станет меня дарить, то я должен полагать их на поднос и
целовать невесту три раза. Приехали мы во двор к Ланину. На встречу к нам вышли: нареченный мой тесть, его жена,
сын и близкие родственники. Сначала они целовались с моим дядей и теткою, а потом со мной. Поцеловавшись,
все вошли в горницу, где уже находился священник. Меня посадили за стол, впереди; рядом со мною, по правую руку,
сел священник и дядя, а по левую – тетка; далее поместились за столом родственники Ланина. На столе поставлен был
сладкий пирог с разными украшениями. Несколько минут посидели молча; потом тетка моя начала: «Время нам посмотреть
и пирожницу, которая для стола пирог готовила», т.е. невесту. При этих словах я будто оробел. Тотчас же родственники
Ланина вывели из другой комнаты нареченную мою невесту. Она была в шелковом вышитым золотом сарафане
и в белой, как снег, рубашке; на шее было ниток 40 разной величины жемчуга, в ушах жемчужные серьги, на голове
жемчужная повязка и в косе целый пучок алых лент. При входе женщины с невестой все встали. Они помолились Богу,
приняли благословение от священника и поцеловались с мои дядею и теткой. После сего невеста взяла поднос,
на котором лежал для меня подарок – жилет, подошла ко мне и в полпояса поклонилась. Я принял подарок, положил
взамен его на поднос два полуимпериала и так же поклонился в полпояса; затем три раза поцеловались и вновь
поклонились друг другу. Тогда священник спросил меня и невесту: «Желаете ли сочетаться браком?» Мы отвечали,
что желаем с охотою. Священник благословил нас и прочитал молитву. После этого меня посадили с невестою рядом
и началось угощение всех гостей, кроме нас; мы только сидели. Чай же подавали и нам. В особой комнате девушки –
подружки невесты пели свадебные песни и с разными веселыми прибаутками выговаривали дружке, что он скуп для них
на гостинцы. После чаю невеста начала дарить меня платками, а я дарил ей деньги, - и при этом мы
каждый раз троекратно целовались. Так продолжалось несколько часов.
Уже за полночь подали ужин, поле которого гости поразъехались, а я остался с невестою и девушками;
занимались разными играми, пели веселые песни. Я просидел до света.
7 ноября положено быть запою. К этому дню отец мой пригласил к себе всех сродников, несколько почетных гостей
и священника с супругою. Всех съехалось человек 15. Напитки и закуски должны быть от жениха. Отец на это
не поскупился, дал мне 10 рублей, завернув каждый в бумажку и полуимпериал. Поехали мы вечером на семи
санях, из коих одни были с разной провизией. У будущего тестя моего, Ланина, кроме родственников и девушек,
собралось множество народа из любопытства. Приехавши во двор, все вышли из саней. Впереди шел
священник, затем - отец мой с мачехой и я, потом родственники и почетные гости. Нас встретил тоже
священник, за ним невестин отец с матерью и т.д. Все мы приехавшие целовались с хозяевами и их гостями;
после чего нас пригласили в горницу и сажали в известном порядке. Стол был накрыт человек на 40.
На столе стояли четыре окорока и белый большой круглый сладкий пирог с разными украшениями и фигурами.
В комнате стало тихо. За столом сидели безмолвно минут 5. После этого моя мачеха, обращаясь к Ланину
и его жене, сказала: "А что, сватушка и свашенька, где у вас пирожница, которая готовила такой прекрасный
пирог?" Ланин отвечал, что если угодно, то можно позвать её сюда. В это время вышла из другой комнаты
моя невеста, разряженная и богато украшенная; её сопровождала родная тетка - прежняя рубашечница.
Помолились они Богу, всем низко поклонились, подошли под благословение к священникам и начали
целоваться сперва с моим отцом, мачехой и далее по порядку.. Когда целованье закончилось, невесте дали в руки
поднос, на котором лежал красивый шейный платок, она подошла ко мне и поклонилась в пояс. Я взял платок с
поклоном, положил на поднос полуимпериал и, поддержал одной рукой подбородок невесты, поцеловал её
3 раза из стороны в сторону, после чего мы опять поклонились друг другу. Потом невеста начала дарить
всех моих сродников разными подарками, а ей в благодарность отвечали деньгами. После этого невесту посадили
со мной рядом. Пришло время угощенья. По первой рюмке всем гостям поднес отец невесты, а затем угощением
распоряжались уже наши сродники. В это время мы с невестой очень часто целовались по требованию гостей:
один говорил: "Не видал, как наши молодые целуются"; другой: "Вино очень горько, надо подсластить", третий еще
что-нибудь придумывал. Так прошло не менее часа. Затем начали подавать чай; девушки запели веселые песни, и -
пошел пир горой. Около полуночи начался ужин и продолжался часа четыре. В половине ужина меня с невестой
вывели из-за стола к девушкам поиграть, попеть, повеселиться. В 6 часов утра веселье кончилось; гости разъехались
по домам. С рассветом и я пошёл домой; невеста и девушки провожали меня за ворота с песнями.
Начали приготовляться к свадьбе, которая должна была совершиться 10 ноября. За день до этого от невесты
пришли к нам вечером девушки с брагой, которую станут подавать в бане на каменку, когда они последний раз
будут парить невесту с прощальными песнями. Потом приехали к нам из дома невесты коробейники и
постельницы - четыре мужчины и две женщины с родственником моего будущего тестя. На трех парах лошадей
они привезли имение и постель невесты. Сундуки поставили в особо приготовленную в сенях палатку,
а постель внесли в спальную, где постельницы и принялись убирать её. Этих лиц мы хорошо угостили.
В этот же день отец мой разослал гонцов к своим родственникам, друзьям и приятелям с приглашением
пожаловать к свадебному столу, который приготовлялся на 80 человек. Отец мой почитался настоящим
русским хлебосолом, а потому распорядился, чтобы всего было в изобилии.
Накануне свадьбы около полуночи поехал я на кладбище проститься с усопшими сродниками и испросить
у покойной родительницы благословения. Это я исполнил с пролитием слез на могиле.
10 числа, к вечеру, собрались к нам все наши родственники и знакомые; священник с диаконом и дьячками
тоже пришел. В это время, по обычаю, двое наших холостых сродников посланы были к невесте с башмаками,
чулками, духами, мылом, гребешком и проч. Посланных у невесты приняли, одарили и угостили. Между тем
отец начал меня обувать и в правый сопог положил 3 рубля, для того что, когда моя молодая жена станет
разувать меня, то возьмёт эти деньги себе. Когда я был одет, отец взял образ Божией Матери, в серебряном
окладе, благословил меня и залился слезами... Потом благословили меня своими иконами отец крестный,
мать крестная и посадили меня в переднем углу, к образам. Все, начиная с отца, со мной прощались,
после чего, помолившись Богу, священник повел меня в церковь...
В церкви народу было множество. Между тем сваха и дружка с хлебом-солью поехали за невестой.
Здесь на столе находился так же хлеб и соль. Сваха взяла эту соль и высыпала себе, а свою отдала;
хлебами же поменялись. Потом невесту, покрытую платком, посадили за стол. После благословения
невесты от родителей иконами все с невестою прощались и дарили ей по возможности деньгами.
Затем священник вывел невесту из комнаты и поехали в церковь с свахой, дружкою и светчим,
который нес образа невестины и восковые свечи. За ними ехали на нескольких повозках мужчины
и женщины, называющиеся поезжанами. По окончании таинства брака мы, новобрачные, по обычаю
несли образ Божией Матери из церкви в дом моего отца. На улице было совершенно темно; шёл
большой снег. Народ прорекал, что новобрачные будут счастливы. (Увы! Пророчество это не вполне
исполнилось.) В доме встретил нас отец с иконою и хлебом-солью; мы приложились к образу
и поцеловались с отцом. После этого начался Божией Матери молебен. По окончании молебна
сваха нас, молодых, привела в спальню, посадила рядом и дала нам просфору. Так как в настоящий
день я и новобрачная постились, то после чаю нам дали немного закусить. Потом сваха убрала
голову молодой так, как это бывает у замужних. После этого мы вышли к гостям, и вскоре начался
стол или брачный пир. Кушаньев было перемен 10; всё в чисто русском вкусе, без всяких супов и соусов.
К концу стола подали сладкий пирог, который должны были подносить гостям мы, молодые. Перед
этим надели на мою молодую жемчужный кокошник, и я с нею и свахою разносили пирог, а каждый
из гостей поздравлял нас с законным браком. Стол окончился далеко за полночь. После этого
сваха с дружкою увели нас в спальню, убрали постель и заставили мою молодую жену меня разувать;
уложили в постель и, пожелав нам доброй ночи, удалились. На другой день я встал рано; дверь
оказалась запертою снаружи. Делать нечего, приходилось ждать. Наконец, сваха отперла спальню
и вместе с дружкою повели нас в баню; дверь за собою опять заперли. Из бани привела нас сваха
в спальню, где уже приготовлен был стол. Через несколько времени пришла к нам от моего тестя
женщина, называемая блинницею, принесла горяжие блины и разное пирожное. Мы покушали.
После блинницы явилась к нам родственница моей жены с подарками, которыми моя жена должна
была дарить моего отца и мачеху. Отец и мачеха, получив эти подарки, отблагодари ли её деньгами.
В этот день отец мой пригласил родных и знакомых к себе на вечер; а я с молодою, свахой и дружкою
отправились в гости к тестю. Потом попеременно бывали то Ланины у нас, то мы у них. И тем вся
церемония нашей свадьбы кончилась.
Н.Н.ШИПОВ, крепостной
"История моей жизни и моих странствий"
|
