Священник Филипп Парфенов
православный христианин
совет форума
|
Сейчас, когда после Пятидесятницы открылся очередной цикл евангельских чтений, и началось чтение евангелия от Матфея с известной Нагорной проповеди, как раз на днях в храмах звучали известные слова Христа (гл 5-я):
38 Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб.
39 А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую;
40 и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду;
41 и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два.
42 Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся.
43 Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего.
44 А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас,
45 да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.
46 Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари?
47 И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?
48 Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.
Что к многочисленным комментариям за прошедшие 2000 лет можно добавить лично от себя? Каждая сторона, акцентирующая внимание либо на непротивлении, либо на сопротивлении злу силой, по-своему права. Первая - с точки зрения духа и свободы, ну и самого написанного евангельского текста, вторая - с точки зрения причинности, то есть насколько возможно и всегда ли уместно применять этот призыв в мире, где господствуют причинно-следственные связи, где многое детерминировано.
Настоящая любовь беспричинна – она просто есть, не «за что», не «вследствие», а просто так, есть и все… Я могу не любить врага своего, потому что он причинил мне или моим близким зло, неприятность, страдание, унижение, дискомфорт. И в этом я прав с точки зрения мира, где царит предопределенность и причинно-следственная связь. И наоборот, я могу во Христе, пусть изредка и спонтанно, не по своей природе, принадлежащей этому же детерминированному миру («земля еси и в землю отидеши»), но по некоторому озарению свыше, полюбить того же врага своего вопреки тому, что он мне причинил все вышеперечисленное. Как к этому и призывает Евангелие: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5, 44). Такая любовь освобождает и выводит из бесконечного причинно-следственного порочного круга, где мерой воздается за меру, оком за око и зубом за зуб. И сам человек здесь может придти от низшего вида свободы, "свободы ОТ", к высшей ее форме, "свободе ДЛЯ". С точки зрения обыкновенной житейской логики такая любовь невозможна. Но – «невозможное человекам возможно Богу». «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17, 20), притом что такая любовь творит чудеса куда позначительнее простого переставления гор, а горы в данном случае - скорее окамененные человеческие сердца-глыбы. Наоборот, всякий раз, когда мы уповаем исключительно на свои природные силы, свою логику, никакого преображения ни внутри нас, ни вокруг нас не происходит – в лучшем случае господствуют законы, принципы, кантовские «категорические императивы», где не остается месту живой вере и любви.
Но всегда ли возможно реализовать эту внутреннюю свободу там, где причинно-следственные связи навязывают нам свои правила игры? Всегда ли уместно отказываться от собственной природной силы или логики? Конечно, нет. В лучшем случае, здесь мы вступаем в область полной неопределенности, непредсказуемости и общей нерешаемости данной проблемы. Решение может наступить неожиданно, спонтанно, по вдохновению свыше, и оно всегда рискованное ( в данном случае риск, в частности, подставления второй щеки, - воистину "благородное дело", но только когда это касается твоей собственной жизни, а не кого-то из ближних). А в худшем, может и не наступить, и тогда оно будет осуществляться средствами этого причинно-следственного "мира сего".
Приведу конкретный пример. Однажды на православном форуме участница спросила как раз по поводу подставления щеки:
"Люди добрые, вот как объяснить сии слова детям, живущим в приюте"?
Я ответил: "А никак не объяснишь, дорогая Надежда!
Я неоднократно думал об этом, и пришел к такому выводу. И не нужно объяснять! Не время. В этом мире детей и подростков, как и в армейском и уголовном, евангельские заповеди обычно не работают. Они могут сработать лишь как исключение, по личному вдохновению свыше, и это дело не личных собственных усилий, а благодати - в каждом конкретном уникальном случае.
Напротив, чаще всего в этой среде уважают силу".
В общем, как по поговорке "с волками жить - по волчьи выть", то есть, - "бытие определяет сознание". Для того, чтобы евангельские заповеди начали работать, необходим уже определенный уровень развития хотя бы некоторых людей. Волки или псы на этот уровень взойти не могут, как и свиньи, перед которыми метать бисер не советует тот же Христос (Мф. 7,6). Другой вопрос: кого считать этими волками (псами) и свиньями, и кто будет считать? Наши оценки могут быть или весьма приблизительными, или просто неверными. И тогда вместе с сорняками-плевелами неизбежно будут вырываться добрые ростки пшеницы (Мф. 13, 29-30), тогда в самом деле есть риск воцарения "кошмара злого добра", о котором предупреждал Н.А. Бердяев, полемизируя с Иваном Ильиным по поводу его книги "О сопротивлении злу силой".
Поэтому чаще всего, конечно, заповедь о любви к врагам запредельна и недосягаема для нас (да еще когда у нас любят, к тому же, рассуждать, что своих, мол, врагов прощать и любить мы призваны, а вот врагов веры, отечества, Церкви и т.п. (нужное вставить)...); можно даже сказать, что она "трансцендентна" этому миру. И однако Бог терпит бесконечно Своих врагов, то есть всех нас: "Ты врага суща мя зело возлюбил еси" (Воскресный канон Октоиха, гл. 8). И нам предлагает поступать так же... Ну или, по крайней мере, поступать так, как бы мы хотели, чтобы поступили с нами, когда мы оказываемся в положении врагов кому бы то ни было!
|
