Федосенков Феликс Григорьевич
православный христианин
|
Братья и сестры, вот написал пьесу, в которой, как мне кажется, содержатся ответы н многие наши вопросы. Вывешиваю две картины. Почему только две? Имел печальный опыт: в г. Николаеве уже идет одна моя пьеса, только имена героев другие и фамилия автора. На воришку я почти не в обиде. Он почти спился. Но, все же, сам впредь стал осторожней. Картины с вашей помощью будут дополняться. Иван, например, должен будет сказать о том, что на Страшном суде язык нам, скорее всего, не понадобится. Еще: если среди читателей найдутся театральные режиссеры, готов принять от них предложения к сотрудничеству. Хотя, понимаю, что сегодня поставить эту пьесу в театрах, принявших участие в "крысиных бегах", будет непросто. Итак:
Картина третья
В комнату входят родные братья - Николай и Иван
Иван: Здравствуй, Николай. Извини, если помешал. Чем занимался?
Николай: Ничем не занимался. Думал. (садится за стол)
Иван: Думать - это тоже занятие. Только не про нас. Раньше надо было думать, когда этот капитализм нас на спину укладывал. А теперь кого на помощь звать, если сами на все согласились. Теперь только, знай, поворачивайся.
Николай: Что ты сегодня такой возбужденный? Ты, часом, не остограммился? Да, ты не стой - садись.
Иван: Да хоть и бы и остограммился - что с того? Мне сегодня можно. Сократили меня. Уволили с работы, проще сказать. Выгнали, одним словом. Чего больше всего боялся, то и случилось. (присаживается к столу справа от Николая). Так то вот, брат.
Николай: Но тебе же два года до пенсии осталось. За два года до пенсии никого не имеют право увольнять.
Иван: Это раньше не имели, а теперь имеют. Хотя и раньше увольняли тех, кто много говорил.
Николай: Но ты же молчун.
Иван: А что толку? Нынче, хоть ты молчи, хоть ты кричи, все равно будет так, как выгодно хозяину.
Николай: Так ты, значит, смирился?
Иван: Нет.
Николай: Будешь обжаловать?
Иван: Буду.
Николай: Куда?
Иван:Туда. (показывает пальцем наверх).
Николай: В Верховный суд?
Иван: Выше.
Николай: В Европу?
Иван: Еще выше.
Николай: Но выше только Бог.
Иван: Вот, Ему...
Николай: И на кого ты жаловаться собрался?
Иван: Нет у моего обидчика имени, но он повсюду. Все видит и все слышит. Про всех все знает, и сам решает, кому жить, а, кому умирать.
Николай: И как он это решает?
Иван: Сперва принюхивается, а потом шаблон у него имеется: если ты под этот шаблон подходишь - живи, а нет - прыгай в гроб. Но он того не знает, что я уже придумал, как ему урон нанести. И пусть он гаденько так мне не улыбается: «Мол, что, Иван, раскусил я тебя. Не получилось у тебя за моей широкой задницей отсидеться».
Николай: Да, про кого ты все говоришь, Иван? Я не буду тебя слушать, пока ты не назовешь мне имени.
Иван: Имя ему - деньги. Капитал.
Николай: Капитал и деньги - это разные вещи, Иван.
Иван: Для тебя, Николай, раз ты пограмотней, они разные, а для меня этот дракон един. Хоть и с тремя головами. И он сегодня повсюду. Мне кажется, что он и сейчас рядом с нами. Может, даже за теми часами стоит. И кто только этого дракона мужским именем назвал, когда он вроде злой бабы, которой всегда всего мало: денег, сколько не дай - ей мало, секса этого, как сейчас говорят, сколько не ввали - мало. И все мы сегодня с этим драконом в одном поезде оказались. Старых больных и слабых он со своего поезда сбрасывает. Но весь фокус в том, что я знаю, как этому дракону в его поганый карман нагадить.
Николай: Не вздумай. Башку оторвут сразу.
Иван: Поздно будет отрывать.
Николай: Послушай, Иван, ты действительно только сто граммов выпил?
Иван: Клянусь.
Николай: Тогда выкладывай все по порядку и без тумана. Быстро.
Иван: Застраховал я, Коля, свою жизнь.
Николай: Молодец. И - что?
Иван: А то, что, если теперь со мной что-нибудь случится - со смертельным исходом - то мой сын и моя старуха получат по пятьсот тысяч рублей. Хоть один годик, как люди смогут пожить. Ты понял?
Николай: Не понял. Ты же живой.
Иван: Пока живой, а завтра мне захочет пройти вдоль железной дороги, по которой поезд идет.
Николай: Тот, в котором тебе места не нашлось?
Иван: Ну, да. Он самый. С повышенной комфортностью. И вот я иду, и он идет, но пути-то наши, в конце концов, возьмут и пересекутся…
Пауза
Николай: (после паузы). Анне Карениной позавидовал? Дурак ты, Иван.
Иван: Не согласен с тобой, брат: Иваны в дураках никогда не ходили. Мне ведь, что?.. Одна секунда и ни болезни, ни воздыханий, но жизнь бесконечная. А дракону каково? Он когда узнает, что я его, как сейчас молодежь говорит, на целый лимон развел, он же места себе не найдет. Неделю будет головой об стену биться.
Николай: А о Вере своей ты подумал?
Иван: Обо всех подумал. У меня на свои похороны деньги отложены.
Николай: Я не о деньгах. Даже если ты не найдешь работы, то, неужели твоя Вера, тебя не прокормит.
Иван: Она-то прокормит, да соглашусь ли я таким образом кормиться. Разве мы так воспитаны, чтобы на женской шее сидеть? Что я ей скажу: корми меня, жена, а все претензии к дракону. Я, вон, читал, что в Сибири старики в тайгу уходят умирать, чтобы не быть своим детям обузой.
Николай: Как собаки?
Иван: А, что делать, если по-людски хоронить не на что.
Николай: Так то в Сибири, а мы с тобой здесь! И дай мне слово, что ничего такого ты с собой не сделаешь! Я приказываю! Ты слышишь?!
Иван: А я - что?.. Я - ничего.. Я разве сказал, что сделаю... Я сказал, что могу сделать. То есть, теоретически.
Николай: Вот, и хорошо. А теперь смени тему!
Иван: Сын твой домой не вернулся?
Николоай: (с раздражением) Называется, сменил тему. Нет, не вернулся. Я ему сказал, что бандиту не место в моем доме.
Иван: И, где же он сейчас живет?
Николай: У бабы какой-то. У девушки своей. Машину купил дорогую. Светка всего один раз попросила отвезти ее на показ мод, так он своей родной сестре отказал. Времени, сказал, нет.
Иван: Понятно, обижен.
Николай: Обижен он на меня, а сестра родная при чем?
Короткая пауза
О! вот и она - легка на помине!
В комнату входит Света – дочь Николая
Света: Здравствуй, дядя Иван.
Иван: Здравствуй, Светочка. Замуж-то, скоро?
Света: (с иронией) Так, никто не берет.
Иван:Не будь я твоим дядей…
Света: А я бы за вас не пошла!
Иван: Почему?
Света: Так вы же старый!
Иван: Вот так -так! Да какой же я старый?
Света: А что - разве молодой?
Иван: Да ты, Света, в паспорт не смотри. Душа-то у меня еще молодая.
Света: Душа ваша, дядя Ваня, здесь не причем. Были бы вы с большими деньгами, я бы за вас пошла. А так, какой мне резон выскакивать за старого и нищего. Я еще с ума не сошла.
Иван: Ну, спасибо тебе, племянница за честный ответ. Мне его до самого дома хватит вспоминать. Извиняйте, значит, нищего старика. Мне пора. (встает со стула)
Николай: Подожди, Иван, провожу. (выразительно смотрит на дочь)
Света: А чего я такого сказала?
Николай: (дочери). Я тебе потом объясню. Один на один.
Света: Испугалась. Вся дрожу. Женихи. Хе-е!..
Братья выходят
Картина четвертая
На сцене темно. По авансцене идет нарядно одетый мужчина. Луч прожектора следует за ним. Это Иван. Слышен шум приближающегося поезда. Иван скрывается за первой кулисой. Поезд начинает подавать протяжные гудки, постепенно сливающиеся в один долгий. Затем раздается резкий громкий свист тормозных колодок…
|
