В отличие от описания Входа Господа в Иерусалим, о Воскрешении Лазаря пишет только один евангелист - Иоанн. Нужно признать, что из всех чудес, которые совершил Господь, это - самое великое, в других случаях воскрешение умерших следовало непосредственно за смертью, и их, в принципе, можно отнести к приемам реанимации. Известны случаи, когда хоронили живых, впавших в обморок или сон. Воскрешение четверодневного покойника - это должно было вразумить многих. Недаром воскрешение Лазаря стало основным шагом, приблизившим Иисуса к Кресту. Другие евангелисты причиной взятия Христа под стражу считают изгнание торгующих из храма. Но торжественный вход в Иерусалим был бы невозможен без этого чуда, которое предшествовало ему. Только победа нал смертью объясняет ликование народа, уверовавшего в силу Иисуса. И все же остается фактом, что в остальных Евангелиях просто нет места, куда бы это событие подходило. А Вифания с тех пор по сей день называется "Азариех" от имени Лазарь.
Воскрешение Лазаря есть неоспоримое свидетельством силы и славы Божией.
Такое изображение Воскресения Христа противоречит евангельскому рассказу, поскольку представляет Христа поднимающимся из гроба, с которого уже отвалена крышка (камень), хотя Матфей говорит, что камень был отвален наутро после воскресения Христа. Старые мастера, обычно столь скрупулезные и педантичные в том, что касается буквы Священного писания, имели основание соединить эти отстоящие друг от друга по времени события. Нет ни малейшего сомнения, что они желали напомнить о том глубоком значении, которое отцы церкви придавали отваливанию камня гробницы. Согласно одному из средневековых толкований, камень гробницы - это каменная скрижаль, на которой был записан Закон (Ветхий Завет); и как дух был скрыт в Ветхом Завете за буквой, так Христос, согласно этому толкованию, был скрыт за камнем. Христос воскрес из мертвых, и Закон (Моисеев) утратил свое значение.
До наших дней символика камня, отваленного от Гроба Господня, дошла в образе амвона – возвышения в храме, на которое имеют право восходить только священники или диаконы, образуя собой ангелов.
Не говоря о том, как воскрес Господь, евангелисты повествуют о явлениях Воскресшего. Но и в этом отношении обнаруживается существеннейшее различие между Воскресшим Господом и Лазарем. Лазаря по воскресении мог видеть всякий. Можно было даже нарочно сходить в Вифанию, чтобы посмотреть на него. Тогда как о явлениях Воскресшего Господа апостол Петр прямо говорил, что "Сего Бог воскресил в третий день, и дал Ему являться не всему народу, но свидетелям, предизбранным от Бога, нам, которые с Ним ели и пили, по воскресении Его из мертвых" (Деян.10: 40-41).
Евангельское повествование о воскрешении Лазаря дало совершенно определенную, историческую тему и для церковной поэзии и иконографии. Воображение поэта или художника может, конечно, расцветить эту тему какими-нибудь второстепенными деталями. Например, изобразить смятение ада и смерти, получивших повеление отпустить Лазаря и предчувствующих, что это поведет к необходимости потом отпустить и других мертвецов. Поэт может попытаться раскрыть внутренние переживания воскрешаемого Лазаря и подобное. Но все эти детали сводятся к основной теме и в сущности ничего к ней прибавить не могут. Тема же эта, в частности, для иконописца вполне конкретная: открытый гроб и спеленатый Лазарь, выходящий из гроба на глазах у предстоящего народа. Никаким колебаниям или домыслам в вопросе о том, как Лазарь вышел из гроба, нет места: Евангельское повествование дает на этот вопрос совершенно определенный ответ.
Не то мы видим в отношении Воскресения Христова. Прежде всего, ни один евангелист не говорит, как воскрес Христос. Евангелисты повествуют лишь о явлениях уже воскресшего Господа, самого же события воскресения не описывают.
Как будто ближе всех подходит к самому моменту Воскресения Христова святой евангелист Матфей, повествующий о сошествии молниеносного ангела, который отвалил камень от двери гроба и «седяще на нем… От страха же сего сотрясошася стрегущии и были яко мертви» (28, 2-4).
Этот евангельский рассказ дает позднейшим художникам тему для изображения Воскресения Христова. Согласно Евангелию, они изображают ангела, сидящего на камне, отваленном от гроба, и стражей, в страхе поверженных или разбегающихся. И к этому подлинно евангельскому материалу делают весьма существенное добавление уже от себя, от своего домысла: изображают тут же и Самого Воскресшего исходящим из гроба со знамением победы. Получается впечатление, как будто камень отвален от гроба для того, чтобы дать возможность Воскресшему выйти из гроба, подобно тому, как это нужно было при воскрешении Лазаря, и будто неверующие воины — стражи были очевидцами Воскресения Христова и приведены были в ужас не столько видом ангела, сколько Самого Воскресшего.
То, что эти праздники – Лазарева Суббота, Вербное Воскресенье и Пасха имеют общие черты, указывает и то, что раньше Цветные Триоди (последования пасхальных богослужебных молитвословий) открывались Лазаревой субботой, неделей Ваий - цветоносной, отсюда и название триоди - Цветная.
Тем не менее, необходимо видеть существенную разницу между Воскрешением Лазаря и Воскресением Христовым. Да, чудо воскрешения было главнейшим их чудес; но может ли оно сравниться с Воскресением Спасителя?
"Лазарь воскрешен был для здешнего мира, чтобы продолжать свою прежнюю, земную, телесную жизнь в ее настоящих условиях. Поэтому он воскрес с прежним своим телом. В его теле только прекращен был начинавшийся процесс тления, но самое тело не сделалось нетленным: Лазарь потом опять умер, и тело его в той или другой степени подверглось тлению. Как явление посюстороннего мира в его настоящем подклятвенном состоянии, тело Лазаря обладало всеми свойствами, присущими материальным вещам, и было доступно наблюдению внешними чувствами человека. Поэтому свидетелями воскрешения Лазаря были все присутствующие независимо от их душевного настроения, желали ли они этого события или не желали; его видели и верующие во Христа, и враги Христовы (Ин. 11, 45-46). Точно так же и удостовериться в воскресении Лазаря мог всякий: для этого нужно было только отправиться в Вифанию и видеть там самого воскрешенного (Ин. 12, 9-11). Неудивительно, что у врагов Христовых являлась мысль убить Лазаря, чтобы устранить это в буквальном смысле доказательство совершенного Христом.
Принадлежность воскресения Лазаря к порядку явлений здешнего мира дала возможность и евангелисту описать воскресение Лазаря со всеми подробностями, как и всякое другое событие из земной жизни Господа Иисуса Христа. Из этого описания мы узнаем некоторые, весьма характерные черты. Например, чтобы вызвать Лазаря из гроба, нужно было сначала отвалить камень, закрывавший вход во гроб: тело Лазаря по-прежнему подчинено было условиям материальной жизни. В ответ на творческое: "Лазаре, гряди вон!" Лазарь, правда, вышел из гроба, хотя и был связан погребальными пеленами ("чудесем чудо уверяя"), но освободиться от пелен не мог без посторонней помощи".
Митрополит Сергий (Страгородский), 14 (27) апреля 1933 г.
Но интересно и то, что иконография Сошествия во ад в некоторых деталях повторяет
и Воскрешение Лазаря, и Вход Господень в Иерусалим. То же разверзнутое ущелье, коленопреклоненная фигура (здесь - праматери Евы), слева – праведники, справа – грешники…
Также, если сравнить древние изображения икон Входа и Воскрешения Лазаря, можно заметить много общего. Например, одинаково расположение учеников, дерево посредине - как символ крестных страданий и разделения, вдали видны стены Иерусалима с воротами-пещерой, у ног Христа прославляющие Иисуса Марфа и Мария - словно радующиеся дети…
Имя Лазарь (Елизар) означает: Бог - моя помощь. Лазарь заболел, и сестры послали
сообщить об этом Иисусу. Нужно заметить, что Иисус не раздумывал, идти в Вифанию или нет. Иисус был уверен, что справится с любой болезнью, в каком бы состоянии он не застанет Лазаря. Говоря: "болезнь к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий", Иисус знал, что посещение Вифании и исцеление Лазаря будут еще одним шагом, приближающим Его к Кресту, как это потом и подтвердилось. Задержка Иисуса на два дня "на том месте, где находился" была вызвана только тем, что Он знал, что Лазарь уже умер.
Воздвижением Лазаря из мертвых Господь "прежде Своея страсти" хотел доказать, что непременно будет общее воскресение.
По уставу Православной Церкви указывается праздновать воскрешение Лазаря в субботу, накануне Входа Господня во Иерусалим, устанавливая тем самым тесную связь между этими праздниками. Для них обоих назначен один тропарь ("Общее воскресение…"), в службе этих праздников оба воспоминания как бы переплетаются между собою. Вместе с тем службы этих двух праздников являются как бы прологом к службам Страстной седмицы и предвестниками Пасхи.
