Панов П.
православный христианин
нет доступа
на форум
Тема: #34795
Сообщение: #1133870
08.01.05 14:06
|
Мир Вам, Ваше преподобие и поздравление с праздниками Рождества Христова и Собора Пресвятой Богородицы!
(((Я бы все же сказал немного иначе, словами Основ Соц. концепции РПЦ: ²Если Христос есть совершенный Богочеловек, то Церковь еще не есть совершенное Богочеловечество, ибо на земле она воинствует с грехом, и ее человечество, хотя внутренне и соединено с Божеством, далеко не во всем Его выражает и Ему соответствует⌡ (Основы социальной концепции РПЦ, 1:2.). Вы указываете на ЦЕЛЬ священной Истории Церкви . да ²изобразится в вас Христос!⌡ (Гал.4:19). Но эта цель еще не достигнута в своей полноте, в своей завершенности: пока что Лик Христа только прорисовывается.)))
Мне грустно, но я вынужден дерзать не согласится в этом месте с «Основами социальной концепции РПЦ», поскольку вижу здесь прямое противоречие с Символом Веры, который «единомыслием исповемы» во время литургии: «Во едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь». Во что же мы верим? В то, что Церковь будет Свята? Но тогда и святые наши не святы, а только должны быть таковыми! Но то, что наши святые прославлены у Бога, это просто ФАКТ не видеть который невозможно. О несовершенстве же, по отношению к Церкви, можно говорить, если рассматривать ее только как организацию, или церковь с маленькой буквы. Эта организация хотя и внутренне соединена с Христом, но не во всей своей полноте, а через тех ее членов, которые святы. Как только иссякнут святые, так закончится и земная история Церкви и наступит конец света. Если же говорить о том, что цель достигнута «не во всей полноте» то, только в том смысле, что еще не все, кого Господь предвидит как спасшихся, спаслись. Иначе получается ужасное: Церкви, как Тела Христова еще нет.
(((Теперь вопрос Вам: если бы не было Вселенского Собора, который бы потом подтвердил правоту св. Максима . ужели от этого его мнения стали бы менее истинными, а мнения его оппонентов менее еретичными? Св. Максим НЕ ЖДАЛ никакого соборного решения: он в частной богословской работе предал осуждению ересь монофелитства и отказывался вступать в Евхаристическое общение с еще не осужденными соборно ²еретиками⌡.
Понимаете, св. Софроний Иерусалимский, Иоанн Мосх и М.Исп. смотрелись на фоне ²мирового православия⌡ как скандальные богословы, которые рушили старые авторитеты во имя каких-то догм, из которых они сами делали выводы, им очевидные, а другим . нет.)))
Ничто в Церкви не может считаться истинным, если оно не освящено авторитетом Вселенских Соборов. В том же, что за истину приходится страдать, что удивительного? Кто обещал за верность Христу чины, деньги и степени? Св. Максим Исповедник, несомненно, ждал Соборного решения утверждающего его правоту, однако он не связывал с этим ожиданием свое личное отношение к ереси, он ей противостоял. Но, если Вы желаете из этого сделать вывод о том, что каждый из нас должен бороться за то, что почитает истиной только он сам, я с вами категорически не соглашусь, ибо примеров, когда люди искренне отстаивали то, во что верили, оказывалось ложью, более чем достаточно, как в истории Церкви, так и в истории человечества. Мы не дерзости св. Максима должны подражать, ибо не имеем на нее право, но его святости, которая и делала его дерзость правой. Мы же дерзать можем только в отстаивание того, что утверждено Соборами и стало часть Предания. Но когда речь идет о том, чтобы утвердить или отвергнуть то, что в Церкви давно, и что не утверждали или не отвергали жившие до нас святые, то дерзать мы не должны. Мы ведь с Вами речь ведем о юридизме? Так вот, чтобы иметь право говорить, что юридическое понимание Искупления является ересью, надо быть в начале святым, как и был им св. Максим Исповедник задолго до того, как стал борцом с ересью. Противостояние ереси лишь выявило святость Максима Исповедника, сделало ее известной окружающим, но никак не явилось следствием его дерзости.
(((История повторяется: митр. Антония Храповицкого, свщмч. Иллариона Троицкого, и других последовательных антиюридистов считают как бы белыми воронами. Но именно богословская аргументация позволяет мне идти путем святоотеческого, а не схоластического богословия. А его главный принцип . жизнь и жизненность, доказываемость не силой ²авторитета⌡, а доводами того самого разума, который опроверг необдуманные положения ранней, доникейской триадологии, показав и доказав их несостоятельность. Если бы отцы не пытались умом вникнуть в разумность и адекватность формулировок . никто бы не посмел критиковать старое во имя более уточненного нового. Но увы, не столь конкретны и незыблемы границы Предания (если понимать его как сумму идеального, хотя мое понимание Предание несколько иное: я понимаю его как ОПЫТ ЦЕРКВИ, опыт проблем и их преодоления благодатью Божией, опыт и его плоды; нельзя опыт отделить от того ²искушения⌡, которое он преодолел; так и в Предании нельзя отделить от него того в
нешнего фона, на котором процвело древо Истины). Сейчас цитируют те высказывания бл. Феодорита, в которых он представлен как юридист, но завтра богословский ум окончательно предаст их той же участи, что и доникейскую триадологию. )))
Во- первых я хочу отметить, что никаких оснований полагать, что свщм. Илларион был святым уже до своего мученичества, как св. Максим Исповедник, нет. Святым он стал вовсе не за свое богословие, а за верность Христу и поэтому, при всем уважение к нему, считать его богословским авторитетом не могу. Во-вторых, что касается богословия митр. Антония Храповицкого, то оно претендует на пересмотр традиционного мнения о Искупительной Жертве, которому, до того как митрополит его пересмотрел, было уже почти 2000 лет; при этом никаких признаков святости митрополита на сей день не существует, за то существует позорная страница в его биографии – борьба с афонскими имяславцами, которая свидетельствует (увы!) о полнейшем непонимании им того, что он взялся ревизировать. Таким образом, как мне кажется, пример Вы подобрали крайне неудачный.
Что же касается Ваших слов:
(((Но именно богословская аргументация позволяет мне идти путем святоотеческого, а не схоластического богословия. А его главный принцип . жизнь и жизненность, доказываемость не силой ²авторитета⌡, а доводами того самого разума, который опроверг необдуманные положения ранней, доникейской триадологии, показав и доказав их несостоятельность.)))
То это и есть самая настоящая схоластика, вернее один из двух ее моментов: всякий авторитет может быть признан авторитетом, только если выдержит суд разума. Вторым моментом является формальная логика, которой можно и нужно учиться у схоластов, зато первый момент ни в коем случае ни приемлем, поскольку, по сути, веру в Бога подменяет верой в свой разум. Но ведь Церковь нам это запрещает, и на каждой литургии мы слышим: «Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в них же несть спасения. А вот что сказал о схоластике В.С. Соловьев, будто Вам в ответ:
«Но если истина познается исследованием, то, естественно, возникает вопрос: для чего же нужен авторитет? И вот действительно к концу средних веков мы видим, что филосовские умы вместо того, чтобы, подобно прежним схоластикам, примерять разум с верою, Аристотеля с Библией, вполне переходят на сторону возрожденной философии и, отождествляя ее с разумом, прямо признают противоречие между разумом и религиозным авторитетом, между филосовской истиной и религиозным догматом как противоречие действительное и непремиримое, что для философа равняется отрицанию религиозного догмата».
(Кризис западной философии)
Таким образом, занимаемая Вами позиция никак не может быть названа «святоотеческим путем», а как раз тем, что ему противоположно, и от чего Вы стремитесь уйти, т.е. самой обыкновенной схоластикой, в ее позднесредневековом виде.
(((Во времена св. М.Исп. не было всецерковных правил, ставящих вне Церкви человека, исповедующего монофелитские высказываний отцов Церкви, однако, св. М.Исп. противопоставлял себя всем и каждому, ставя вне Церкви тех, кто исповедует монофелитство.)))
Да, но в начале св. Максим стяжал Дух Святой, а потом уже стал дерзать поучать тех, кто по своему положению был выше него. Богопросвешенность ума св. Максима несомненна для тех, кто знаком, например, с его толкованиями Корпуса св. Дионисия Ареопагита. Здесь перед нами пример не того богословия, которое занимается систематизацией опыта Церкви, а того, подлинного Богословия, которое занимается осмыслением самого Предания; и если, для того, чтобы заниматься первым, человек должен быть просвещен, то для занятий вторым, необходима еще и Богопросвещенность. Поэтому, я думаю, прежде чем уподобляться св. Максиму Исповеднику, следует честно исследовать самого себя на предмет Богопросвещенности.
(((Но я не могу согласиться, что в этом образе есть юридический смысл, юридическое содержание. Я бы сказал, что сам юридизм заимствовал этот образ из сферы сердечной жизни человека: где проистекает прощение? не в человеческом ли сердце? Прощение и оставление долгов . это внутреннее решение человеческого сердца. Если я внешне оставил, а в сердце не простил . то это не есть прощение долгов моему должнику. Вот потому я и говорю, что прощение всегда шире голого юридического акта.)))
Ваше преподобие, но ведь «сердечная жизнь» человека есть тайна, которая для своего выражения ищет образы и, поэтому, сама-то она никак быть образом не может; образ ведь всегда есть нечто внешнее по отношению к тому, что через образ открывается. Но то, что открывается и есть тайна. Разве не в словах и делах открывается тайна наших сердец? У Вас же получается, что юридизм есть тайна, образом которой является «сердечная жизнь»! А то, что эта самая «сердечная жизнь» обойтись без юридических образов никак не может, Вы и демонстрируете употребляя слово «прощение» без которого никакой юридизм не мыслим. Но если нет наказания, то откуда прощение? А если есть наказание, то есть и суд. А с тем, что прощение «шире голого юридического акта» кто спорит? Речь идет лишь о том, что к этому «шире», минуя юридические образы, Вы никак не прикоснетесь.
(((Ну почему, почему Вы думаете, что МИЛОСТЬ . это юридизм? Что такое милость? - Это милосердие, излияние сердечной милости. Где источник милости? Не в сердце ли? Опяьт . это душевный, нравственный, сердечный акт, а не юридический.)))
Да, милость это не юридизм, это тайна, как и все на свете. Но понять эту тайну, минуя юридизм никак невозможно, ибо помиловать можно только осужденного.
(((Кстати, митр. Сурожский Антоний (Блум) говорил о милости, как о ²возлиянии елея⌡ на больную, израненную душу.)))
Скажите, Ваше преподобие, а тот, кто оказывает милость, выполняет обязанность, или нечто, что его прямым долгом не является? Конечно последнее, иначе откуда же награда за милость? Итак, милость не есть долг. Но как бы Вы поняли милость, если бы не понимали долга? Но если есть долг, то есть тот, кто должен, и тот, кому должны. А раз так, то есть и судья, который решает, кто кому и чего должен. Таким образом мы и здесь без юридизма не обойдемся.
(((А вот тут, Павел, простите, но Вы сильно ошибаетесь: Мы принадлежим к кафолической Церкви. Греч. слово ²кафолон⌡ означает ²цельный⌡, ²полный⌡, правильный, верный, лишенный изъянов. Т.е. это . внутреннее качество Церкви, а не внешнее количественное согласие.)))
Итак, с одной стороны Церковь «цельная», с другой «соборная», т.е. состоящая из многих отдельных частей. Здесь противоречие? Несомненно. Но при этом славянское слово «соборность» абсолютно точно соответствует греческому «кафалон». Дело в том, что с точки зрения формальной логики тут у нас антиномия одно- многое, которая решается следующим образом: если нет одного, то нет и много; т.е. для того, чтобы нечто было одним оно, одновременно, должно быть еще и многим. Т.е. для того, чтобы Церковь была Кафолической, она должна быть Соборной и, точно также, наоборот. Я лично восхищаюсь тем, какая светлая голова была у того, кто Кафоличность перевел как Соборность.
(((Тогда в упреке св. Максим Исповедник, критиковавший ранних св. отцов или истолковывавший их высказывания ²против общепринятого в церкви правила⌡, как говорил ему патриарх Пирр Александрийский. Тогда Каппадокийцы . злейшие схизматики, которые противопоставили себя всей полноте (их осуждал и Рим, и Александрия, и официальная Антиохия). Однако, история показала, что эти единицы были правы, а соборное (в смысле ²синодис⌡) большинство Церкви . ЗАБЛУЖДАЛОСЬ, тогда как только эти, противопоставившие себя всем отцам епископы выражали кафоличность веры Церкви.)))
Верно! И св. Максим Исповедник и Великие Каппадокийцы были бы не правы, если бы настаивая на своем понимние Предания, прежде не сподобились бы Богопросвещенности. Большинство же, которое заблуждалось, принадлежало к церкви, как к организации связанной с Церковью, само же к Церкви, как телу Христову, не принадлежало. Если же некоторые и принадлежа заблуждались, то только по причине того, что были не способны свою Богопросвещенность выразить надлежащим образом, по причине недостаточного знания языка формальной логики. Но Вы не думаете же, что этим, последним, Господь поставит в укор малообразованность? Но вот тех, которые не будучи Богопросвещенными, брались судить о вещах, превышающих их разумение, несомненно, укорит. И их образованность доставит им только дополнительные упреки.
Сами посудите: св. Лукиан, учитель Ария, прославлен; Арий же проклят.
(((Но самое главное вот что: когда человек стоит на пороге веры, если следовать жестким правилам оглашения, выработанным в первохристианскую эпоху, его следует знакомить только с вероучительными текстами, а не с богослужебными. Т.е. сначала он четко должен усвоить язык догматического богословия, а уж потом, усвоив оный, сподобившись крещения и миропомазания, прикасается к образному языку. Но при такой последовательности знакомства с Преданием Церкви христианин будет рассматривать язык образов чрез призму языка догматов. А значит, исключается возможность еретического истолкования образа.)))
Ваше преподобие, если начать обучать оглашаемых «четкому усвоения языка догматического богословия», то они точно убегут куда глаза глядят! В средние века, когда схоластика (формальная логика) была в большой моде, школяров пороли как сидоровых коз! И никаким другим образом научить обычного нормального ребенка, отличать силлогизмы по фигурам, было просто невозможно. Что же касается оглашения, то никакого особого «догматического языка» у св. Кирилла Иерусалимского в его огласительных поучениях я не нашел; зато нашел и юридические и не юридические образы:
«Он истинно распят за грехи наши…солнце, узревши обесславленного Владыку, с трепетом затмилось, не снося такого зрелища» ( Догмат о Кресте)
Умны же были Отцы! Куда нам до них.
(((Верно! Однако, отцы все же устанавливали четкие определения, принимая одни и осуждая другие: они НАСТАИВАЛИ, что Сын ²омоусиос⌡, а не ²омиусиос⌡ Отцу; анафематствовали тех, кто учил о ²миа фюсис⌡ во Христе и благословляли учивших о ²диа фисис⌡. Т.е. все же есть четкие рамки, границы. И юридизм . в свете богословских исследований . выпадает за эти границы. О чем и твердят богословы, но их, подобно как в свое время Максима Исп., не понимают и указывают им на ²традицию⌡, предания отцов и учителей. Но так же как тогда, так и ныне живой импульс догматиста важнее неточных формулировок прежних богословов)))
Но если юридизм не за границей Предания, то как он может оказаться за границей богословия? Скорее дело обстоит наоборот: это богословие вышло за границы Предания, если не находит в себе самом места для юридизма. Юридические образы – часть Предания, которая в течение 2000 лет ни кем из христиан не ставилась под сомнение. Какие же основания объявлять их ересью? И причем здесь св. Максим Исповедник? В следствие своей Богопросвещенности он было одним из тех, через кого Дух Святой творит Предание. Те ложные мнения, против которых он восстал, существовали от силы несколько десятилетий и не были подкреплены авторитетом традиции. Но разве в случае с юридизмом такая же ситуация? Не уж то только потому, что теоретически нынешняя ситуация может быть выстроена по аналогии с ситуацией во времена св. Максима юридизм и попал в немилость? Но ведь аналогию можно выстроить и по другой ситуации: ариане взяли под контроль почти всю церковь, но при этом стались ни с чем, если не считать анафем в их адрес. Какую же гарантию имеете Вы от того, что подражая св. Максиму не окажитесь подражателем Ария? Все это очень опасно, Ваше преподобие, нельзя столь легкомысленно подходить к вопросу своего спасения.
(((Разве догматы отражают не мистическую сторону? Разве они не есть плоть мистического опыта? Так что не только при помощи этого языка приоткрывается опыт мистического Богообщения.)))
Понимаете, если Богословие сравнить с поэзией, то догматику останется сравнить с литературной критикой. Касается ли литературная критика того, что называется магией, тайной поэзии? Конечно касается! Вот здесь, говорит критик, у поэта очень непростой образ, давайте посмотрим, что за этим стоит. Какая же тайна здесь скрыта? Почему этот образ так силен? Критик начинает превращать стих в схему: количество слогов, ударность и безударнось, логическое ударение, гармония звуков, рифмы и т.д. и т.п. В результате всех этих анализов удается выделить и тайну стиха, но также в виде схемы, что устраивает наш рассудок, но вот сердце при этом остается холодным. Стихотворение же, как таковое, захватывает прежде всего сердце, а через него уже и ум, далеко не сводимый к одному лишь рассудку. Вот такая же разница, я думаю, существует между Богословием и догматическим богословием.
(((Всегда пред догматистом стоял вопрос о ПРАВИЛЬНОМ истолковании. Заметьте, в Писании не содержится юридических принципов истолкования. Естьтолько некоторые образы, которые могут быть истолкованы юридически. Но возникает вопрос: а правильно ли это толкование?)))
Догматистов, я думаю, можно разделить на две категории: подлинных догматистов, или тех, кто устанавливает догматы; и тех, кто занимается систематизацией того, что установили подлинные догматисты. И если перед первыми стоит вопрос правильного истолкования Предания, то перед вторыми вопрос о правильном истолковании того, что сказали первые, но не о том, как Правильно толковать Предание, поскольку для этого потребна Богопросвещенность, которую имеют первые, и которой нет у вторых.
(((Так вот и возникает порос: а спасительны ли? Понимаете: то, что эти мысли есть у отцов - не показатель их спасительности. Представим себе что было бы, если бы не возник у отцов-богословов вопрос о спасительности и допустимости доникейского учения о Троице? А ведь фактически они пересматривали почтенные ²авторитеты⌡. Но вот ведь в чем дело: какое то время, пока не появились православные формулировки, люди в Церкви спасались исповедуя доникейские положения вероучения о Троице. Т.е. какое то время - до появления богослова, который может ОБОСНОВАТЬ несостоятельность тезиса - ересь терпима и не причиняет вреда.)))
Здесь опять тот же самый вопрос: просвещенность и Богопросвещенность. Не имея последней, ставить вопрос о том, что спасительно, а что нет, можно опираясь только на согласие Отцов. В согласии Отцов нет еще гарантии свободы от всякого заблуждения? Пусть так. Зато есть гарантия спасения. Ошибки ведь не сами по себе губят человека, но по причине отпадения от Церкви, если человек упорствует в них. Но как же можно отпасть от Церкви, ошибаясь вместе с Отцами? Если сами Отцы не отпали, то как же отпадем мы, если будем подражать им? Только в одном случае: если начнем мыслить о себе неподобающе высоко; если свет адского огня, который есть внутри каждого из нас, примем за Богопросвещенность.
Ваше преподобие! Прошу меня простить, если сказал, что не так. Писать так много мне никогда в жизни не приходилось; у меня уже и голова кружится, так что, если наговорил лишнего, простите дурака.
Раб Божий Павел
|
