Если демоны существуют, у них должны быть (соответственно) имена; если у них есть имена, то к ним должен хотя бы отчасти быть приложим механизм имяславия (хоть и в перевёрнутом виде), т.е., на имени почиет и "энергия" его носителя, через имя является и сама его сущность (он сам)… И если, по выражению Серафима Саровского, бесы ГНУСНЫ, СКОЛЬ ЖЕ ГНУСНЫМИ должны быть их имена?! – Думаю, русская нецензурная брань как … "молитва" бесам и изуверский своей изощрённостью диавольский ритуал (это когда матерятся "пятиэтажно", и причём направляют свою эту гнусную брань на Святое Святых: Таинства Бытия, Таинства продолжения рода…) это хотя бы отчасти приоткрывает…

"Заморские" бесы – "иные", они не такие, как русские. Там им не резон представать в своём собственном виде (это как в песне Гребенщикова: «…Крыла висят как мокрые усы, и веет чем-то кисло и тоскливо»…), ибо в мире, не просвещённом Крещением, Причастием и Святыми Подвижниками, весьма велик "рынок" желающих обольститься, и делать это там можно почти безнаказанно. Вот и идут бесы те по обозначенному Апостолом "другому пути": представанию в образе "ангела света" (как в другой уже песне Гребенщикова: «Я люблю твоё золото, твои глаза и размах твоих крыльев…»), в таком виде там больше куда на их удочку клюнут; посему имя "Окея" – вовсе даже не "ненорматив"; ну есть в нём что-то "блудовато-жаргонное" (как всё-таки разновидность какого-то сквернословия), но … и дети, и президенты, и простые тем более обыватели этим словом "смакуют"; и даже … сперва смаковали, а уж теперь говорят, как обычное слово…

Но вот, однако: "обычное ли оно это слово" (и … СЛОВО ЛИ даже) "окей"? Или же … по подобию русского мата, оно относится к ряду слов с чрезвычайно раздутой семемой (смысловой частью слова), подозрительно даже раздутой ("в ней бес!"), так что … может означать "почти всё", "что угодно", и легче сказать, что оно НЕ означает, чем нежели то, что оно означает; воспринимать же значение слов этих буквально – и вовсе идиотизм… Три эти черты:

      * Раздутость семемы;

      * Значительная экстра-буквальность значения (впрочем, свойственная для всякого имени: когда например произносят фамилию "Горшков", то думают меньше всего "о горшках"…);

      * Инверсивность о-ПРЕДЕЛения (заместо "того, что оно означает", легче найти, что оно НЕ означает);

— присущи и слову "окей"; как минимум, полВселенной, полМира обозначить им можно; к тому ж, это слово лукаво, оно (а точней сказать, демон его) ведь не спрашивает: действительно ли окей? (или там, ЧТО под этим оно понимает…); а обычно вот так говорят: "Окей?; Всё окей!" (не дождавшись ответа) (а то вдруг "не окей"?!..), чему нагляднейшее подтверждение – компьютерные программы, где оно всюду суётся по поводу и без повода, и даже если, например, на экране написано: «Программа будет закрыта, все данные будут уничтожены», всё равно в подтверждение "окей"; а там уж – "окей не окей", хоть ты с кулаками на стену и всем своим существом протестуй, всё равно "окей", хоть ты тресни, хотишь ты того или нет!

Воистину ведь, что-то демонское! (Кстати, по такому же принципу устроена и американская демократия…) (Но это я отвлёкся…) А … задумаемся вот на минуту, какое противоположное тому, христианское "уведомление" в таком случае можно (бы было) писать? – Конечно, «Господи, помилуй»! Хорошо ли что, или плохо, всё равно же ведь надо молиться; и если хорошо – чтобы самообольщения не вышло, а если плохо – тем более! КАЖДУЮ ВЕСТЬ можно встретить такими словами: «Господи, помилуй»! (как ведь примерно и сказано в молитве оптинских старцев…).

Стало быть, эти слова претендуют прямо на молитву, на имя Бога (или "бога"). Апофатическое богословие в НЕ чистом его (грязном) виде: это ведь об одном только Боге легче сказать "Что Он не есть", нежели "Что Он есть"… Исследователи русского мата давно отмечают, что эти (как я сказал):

      * в значительной мере экстра-буквальные;

      * инверсивно о-ПРЕДЕЛяемые;

      * с до нельзя раздутой семемой слова — имена божеств; иначе бы им не приписывалось:

* "Всезнание" (или мнимость и видимость такового): "Пёс знает", "Чёрт знает", "... знает" (буквальное ведь значение при этом – совсем ни при чём!);

* Табуированность собственно имени подлежащего (что, в частности же, в русской матерной брани-молитве чертям порождает самое популярное нецензурное изречение, которое в себе содержит обозначение крайне непристойного действия по отношению сАмого дорогОго, святОго, и … как-бы при этом "безлично", умалчивает ИМЯ НАСТОЯЩЕГО СОВЕРШИТЕЛЯ этого гнусного святотатства, хулящего на основы сами Бития.., хотя оно – то же самое: "Пёс"!) (который "всё знает"…);

* Равно как табуированность вообще этих "тайных молитв"… («…Век жуём матюги с молитвами», как Башлачёв говорил…).

Изречение Серафима Саровского о том, что бесы ГНУСНЫ, приобретает тут совершенно реальную воплощённость, как возможность их знания ПО ИМЕНИ; вот только … безбожие русских людей таково, что ДАЖЕ ЭТОГО они не видят, и матерятся, "как ни в чём не бывало"… Что же тогда говорить о безбожии за-ОКеанских людей, для которых и самое гнусное состояние души "упитанного самодовольства" – признак "благословения Богом", даже "Бого-избранности"?!..

Правда, "окей" – не "глагольная форма", и даже трудно сказать, к каким частям речи его ("её"?) отнести, так что-то повисшее в воздухе, "без числа и без рода" ("без рода и племени"); наподобие русских даже междометий "Ох" или "Ах"; кстати, "Ох" и "Ах" – тоже изначально имена божеств, но только … "умершие", от них осталась "одна шелуха". Могу даже высказать и куда более ошарашивающее подозрение: "душа божества" перекочевала в "Ок(ей)". Вот это – живое и в силе действующее имя того (же) древнего бога, о котором ещё говорилось:

Ох комолый да кривой
Жертвы требует живой.

Там, "Ох" или "Okh" – в фонетике мало что изменилось, главное – это тот самый демон по сути, вот только "вырядившийся". И … всякое действие в мире, всякая сделка проходит через его одобрение: "Ок(ей)". На каждой бирке, на каждой кнопочке в интерфейсе программы или общественном месте – тоже его драгоценное имечко. Вся жизнь протекает под ореолом Окея, и хочет того человек или нет, молится этим богам.