Зорин Петр
православный христианин
Тема: #20879
Сообщение: #552408
08.05.03 13:00
|
Уважаемый Саша, как и обещал пишу Вам ответ, хотя и с опозданием. Полностью изучив Ваши писания я пришел к выводу, что полемизировать с Вами бесполезно. Как я и писал Вам, Вы являетесь четким последователем Фоменко и Носовского с их эпическими трудами по "новой хронологии". В сети написано о них очень много есть большая полемика, но опровергнуть их невозможно потому, что невозможно опровергнуть басню. Да, собираются конференции, выпускаются книги, а им все равно, вот и все. им наплевать на то, что о них пишут. Далее я помешаю большую цитату (очень большую), буду рад если у Вас хватит сил прочесть ее до конца. И насчет синих и розовых лент: до Петра такой традиции не было.
ЛИНГВИСТИКА ПО А.Т.ФОМЕНКО (Выборочно)
А.А.Зализняк
http://www.pereplet.ru/gorm/fomenko/zaliznk.htm
http://hbar.phys.msu.su/gorm/fomenko/zaliznk.htm
Далее я уже буду рассматривать открытые обращения А.Т.Ф. к вопросам лингвистики и филологии. К сожалению, здесь я вынужден сразу же прямо и безоговорочно заявить: лингвистические и филологические построения А.Т.Ф. находятся на уровне самого примитивного и невежественного дилетантизма. Лингвистические ошибки, которые допускает А.Т.Ф., столь грубы, что в математике им соответствовали бы, например, ошибки в таблице умножения.
Рассматривать весь легион лингвистических абсурдов А.Т.Ф., разумеется, бессмысленно. Ограничимся лишь немногими. Вот рассуждение, которым авторы НХ подкрепляют свой тезис о том, что Лондон прежде стоял на Босфоре: "Мы считаем, что первоначально "рекой Темзой" назывался пролив Босфор... По поводу Темзы добавим следующее. Это название пишется как Thames. События происходят на востоке, где, в частности, арабы читают текст не слева направо, как в Европе, а справа налево. Слово "пролив" звучит так: sound. При обратном прочтении получается DNS (без огласовок), что может быть воспринималось иногда как TMS -- Темза" [НХ 2: 108].
Что касается принципа "существенны только согласные", то сами авторы дают по этому поводу следующее разъяснение: "В древних текстах названия и имена сплошь и рядом употреблялись "без огласовок", т. е. без гласных -- лишь в виде "костяка" из согласных. В то время, в прошлом, гласные при чтении текста добавлялись по памяти. Естественно, с течением времени гласные путались, забывались, заменялись на другие и т. п. Согласные, записанные на бумаге, были устойчивее" [НХ 1: 19].
Уточним, что это касается всех вообще слов, а не только названий и имен, и происходит отнюдь не только в древних текстах, но и теперь. Однако главное то, что к другим письменностям, например, греческой, латинской, русской, английской и т. д., этот принцип не имеет никакого отношения (условные сокращения, типа кг = килограмм , разумеется, не в счет). Без этой существеннейшей оговорки формулировка "в древних текстах" вводит в жестокое заблуждение. Между тем авторы совершенно свободно применяют этот принцип к любым языкам, например, как мы видели, к английскому.
Сведение слова к "костяку из согласных" -- один из постоянных лингвистических приемов А.Т.Ф. Вот, например, о Литве: "Скорее всего, термин Литва происходит от "латиняне" = ЛТН (Литуаниа)" [НХ 1: 269]. А вот о турках: "... слово "турки" очень близко к слову "троянцы" и "франки" (один и тот же корень ТРК, ТРН)" [НХ 2: 207]. Ни литовцы, ни латиняне, ни турки, ни троянцы, ни франки к семитским языкам не имеют отношения. То, что А.Т.Ф. позволяет себе называть "корнем", никоим образом не соответствует действительным корням упомянутых слов в соответствующих языках. На игнорировании гласных основано также приводимое в НХ десятки раз сопоставление, на котором держится одно из центральных положений "нового учения": монголы -- греч. `великие' (по А.Т.Ф. -- МЕГАЛИОН; в действительности megaloi). В средневековом греческом языке `монголы' -- mougoulioi(ou = [у]).9 Но в греческом языке невозможно родство двух слов, различающихся тем, что одно содержит гласные e--a, а другое ou--ou. Уже по одной этой причине данное сопоставление неприемлемо (отвлекаемся от того, что оно неприемлемо также и по ряду других лингвистических причин).
Рассуждение о том, как читают "на востоке", особенно сильно заставляет подозревать, что авторы над нами просто смеются. По А.Т.Ф., если имеется последовательность букв SND, то араб читает ее как DNS.
Если так, то, наверное, Москва у арабов -- Авксом, Новгород -- Дорогвон . Видимо, арабы пишут в одном направлении, а читают в противоположном. Нет, пожалуй, не так: они, наверное, все-таки и пишут и читают справа налево. Но дело в том, что некоторые арабы знают русские или английские буквы. А то, что их надо читать слева направо, им в голову не приходит. Видят надпись НОВГОРОД, ну и читают, как привыкли: ДОРОГВОН. И пошло гулять новое слово. Дойдет и до России, и там тоже, глядишь, многие начнут называть Новгород Дорогвоном.
Читатель ошибется, однако, если сочтет весь этот эпизод за случайный ляпсус. Свое открытие, что на востоке выворачивают слова наизнанку, А.Т.Ф. использует многократно (причем применяет его к любым словам любых языков, а отнюдь не только восточных). Вот, например, о Самаре: "Само название "Самара", в обратном (арабском) прочтении -- "А-Рамас" означает "Рим", "столица"" [НХ 1: 361]. Кстати, вы ведь уже понимаете, что А-Рамас и Рим -- это одно и то же, потому что "костяк согласных" здесь РМ (конечно, пришлось еще отбросить С в А-Рамас; но поскольку тождество Самары и Рима все равно уже очевидно, то неужели нельзя пренебречь одной буквой?).
Далее. Приведенные нами выдержки из НХ демонстрируют также полное непонимание того, как соотносятся письмо и звуковая речь. Это непонимание характерно едва ли не для всех лингвистов-любителей и составляет их заметнейшую отличительную черту. Прописная истина языкознания состоит в том, что язык существует независимо от того, есть для него письменность или нет. И поныне в мире множество бесписьменных языков, а уж о древней эпохе нечего и говорить. Язык передается от поколения к поколению через устное общение. Принцип А.Т.Ф. ("элементы звукового состава слова, не фиксируемые на письме, путаются, забываются") применим только к мертвому письменному языку, т. е. такому, на котором сохраняются (и, возможно, даже создаются) письменные тексты, но нет общенародного устного общения. Неслучайно А.Т.Ф. ссылается в этой связи именно на мертвый (до его "воскрешения" в XIX в.) язык -- иврит [см. НХ 2: 83--85]. К живым языкам этот принцип не имеет никакого отношения. Если бы он был верен для живого языка, то бесписьменный язык вообще не имел бы никаких шансов сохранить сходство со своим древним состоянием. В действительности же, например, лужицкие языки, не менее пяти веков прожившие в бесписьменном состоянии в немецком окружении, сохранили тесное сходство с другими славянскими языками; цыганский язык до сих пор в существенных чертах сходен с индоевропейскими языками Индии, из которой некогда вышли его носители; и вообще родственные бесписьменные языки сохраняют сходство между собой ничуть не хуже, чем письменные.
У А.Т.Ф., в противоположность всему накопленному лингвистикой опыту наблюдения над функционированием и изменением языков, приоритет всегда принадлежит письменной форме слова, а не устной. Например, по его представлениям, люди всегда знакомятся с новым словом в его письменном виде; кто-то неправильно его прочел -- и пожалуйста: слово изменилось. Над тем, как функционирует бесписьменный язык, ему, по-видимому, вообще не приходилось задумываться. Принцип приоритета письменного (и в особенности печатного) слова, между прочим, позволяет А.Т.Ф. выдвинуть следующий за мечательный тезис, революционизирующий всю историческую географию: "Еще раз повторяем одну из главных наших мыслей: в средние века (до начала книгопечатания) географические названия и имена народов перемещались по карте, следуя при этом за перемещающимися документами (народы же, в основном, оставались на тех же местах, где они и жили, и где живут сегодня). С места на место перемещались лишь воинские отряды, владетельные князья, их двор и т. д. Они не могли существенно изменить этнический состав тех мест, куда они приходили... Но (и это важно!) они везли с собой архивы, книги, документы, а именно они давали потом названия народу, месту, городу, реке и т. п. Древние названия забывались. Те, которые мы помним сейчас, возникли в 15--17 веках ИЗ ДОКУМЕНТОВ (в той их локализации, в какой их застала книгопечатная эпоха). С распространением печатных карт названия более или менее застыли" [НХ 1: 183--184; ср. также 2: 28, 195--197]. […]
Разумеется, в русской транскрипции как таковой никакой беды нет, особенно в книге с популярным уклоном. Но за ширмой упрощенной транскрипции авторы сами не видят того, что в действительной фонетике соответствующего языка дело иной раз обстоит и не так, как в русском. Вот яркий пример. В рассуждении о библейском термине Рош авторы пишут: "Средневековые византийцы были уверены, что в этом месте книги Иезекииля речь идет о РУССКИХ и писали не "князь Рош", а прямо -- "князь Рос"" [НХ 1: 149]. Как мы видим, замена ш на с является в глазах авторов сильным аргументом в пользу их идеи. Увы, перед нами элементарная лингвистическая безграмотность. В греческом языке, на котором написаны упоминаемые сочинения, вообще нет звука [ш]! Никакого иного способа передать звук [ш] других языков, скажем, древнееврейского, как в данном случае, кроме как через c (в русской транскрипции -- с), у греков нет. Например, древнееврейское имя -- S~alo~mo~n (S~ = [ш]) 'Соломон' заимствуется греками в виде Solomwn, древнееврейское Ye~s~u~a 'Иисус' -- в виде Ihsous, аккадское (ассиро-вавилонское) название 'As~s~ur `Ассирия' -- в виде Assupia.
Надо признать, что при английском слове А.Т.Ф. иногда дает помету "английское", но это не мешает тому, что английские слова -- разумеется, в современном произношении, отнюдь не в средневековом -- у него неким недоступным банальному уму образом оказываются актуальными для жизни любых стран и эпох, скажем, для средневековой России, Византии, Аравии. Так, например, когда авторы заявляют о связи библейского слова Рош со словом Русь, то они считают относящимся к делу и то, что "слово Россия пишется, например, по-английски как Russia и читается как Раша, т. е. это все тот же Рош" [НХ 1: 149]. А вот что говорится про мусульманскую эру -- хиджру, или геджру (авторы называют ее "геждра"): "По-арабски название звучит так: hijra, по-английски: hegira или hejira". Далее авторы обсуждают происхождение этого слова и, в частности, пишут: "Кроме того, слово "hegira" может быть слиянием двух: Гог и эра (напомним: эра = era), т. е. могло просто означать "эра Гога", или "эра Готов", эра "Монголов"" [НХ 1: 208]. Как видите, без английского языка арабам не удалось бы даже как-то назвать свое летосчисление. Поясним, что с точки зрения тех арабов, которые еще не знают учения А.Т.Ф., hig~ra (g~ =[д--ж]) `переселение пророка Мухаммеда (Магомета) из Мекки в Медину' -- это обычное арабское слово hig~ra 'переселение, эмиграция' (от корня HG~R 'расставаться, переселяться'10) в специализированном значении и так же, как переселение пророка, обозначается и сама мусульманская эра, началом которой является это переселение.
Нужно ли говорить, что вездесущность английского языка всё же бледнеет по сравнению с вездесущностью русского. Русские слова -- иногда в открытой, иногда в замаскирован ной форме -- просто пронизывают весь Старый Свет. Например, А.Т.Ф. открыл, что библейское Чермное море (т. е. Красное море: в древнерусском и церковнославянском чермный значит `красный') -- это Черное море [НХ 2: 161]. На всех других языках названия этих двух морей звучат совершенно по-разному; но ведь по-русски-то почти одинаково! Согласно А.Т.Ф., скот(т)ы (жители Шотландии) -- то же, что скифы; как он нам объясняет, свидетельством в пользу этого является то, что скифы разводили скот [НХ 2: 110]. А.Т.Ф. сообщает нам, что в эпоху папы Григория VII "в Риме появляется некий патриций по имени Иоанн Кресцентий -- явное видоизменение евангельского имени Иоанн Креститель" [НХ 2: 252]. Конечно, по-латыни между Joannes Crescentius и Joannes Baptista 'Иоанн Креститель' общего мало, но кто же мешал им в Риме читать евангелие по-русски?
Все-таки есть кое-что и приятное в постоянстве законов истории: вот, например, сейчас нормальному человеку из языков, если говорить честно, ничего, кроме русского и английского, не требуется -- и в прежние времена в общем-то так же было.
Значение слова у А.Т.Ф. тоже не привязано так уж жестко к какому-нибудь определенному языку. Если, например, по-гречески Basileus значит 'царь', то какое может быть сомнение, что и по-русски слово Василий значит то же самое. "Само слово "Василий" означает попросту "царь" (= базилевс)" [НХ 1: 294]. Это дает А.Т.Ф. возможность разгадать то, что фальсификаторы надеялись скрыть навеки: Василий Блаженный -- это Блаженный Царь; это был вовсе не московский юродивый, а так именовался в конце жизни не кто иной, как Иван Грозный (точнее, первый из тех четырех царей, которые, как открыл А.Т.Ф., в сумме составляют Ивана Грозного). А, например, туркмены -- это, конечно, просто `турецкие мужчины', `турецкие люди': турк-мен-ы [НХ 1: 407].
Короче говоря, не смущайтесь, если вы не поняли, в каком именно языке происходили все те замечательные явления, которые привели к превращению пролива (sound) в Темзу, -- в английском или в "восточном". Авторы не придают этому пустяку решительно никакого значения.
Обратимся теперь к технической стороне сближений. Созвучия слов обладают могучей силой эмоционального и эстетического воздействия. Это один из строевых элементов поэзии. Если два слова по звучанию похожи, значит, между ними должна быть какая-то связь -- это наивно-поэтическое ощущение бывает у каждого ребенка, а многие сохраняют его и во взрослом возрасте. Древние тексты содержат множество примеров наивно-поэтического осмысления слов, в особенности собственных имен. Ср., например, в Библии: "И нарек Адам имя жене своей: Ева (по-древнееврейски Hawwa~), ибо она стала матерью всех живущих (ha~y)" (Бытие, 3, 20); "Не потому ли дано ему имя: Иаков (Ya`aqo~v), что он запнул меня (ya`aqeve~ni) уже два раза?" (слова Исава, которого Иаков дважды перехитрил, -- Бытие, 27, 36) и много другого подобного.
Занятия наивной этимологизацией, т. е. поисками происхождения слова, при которых человек даже не задумывается о необходимости каких-то специальных знаний, а просто "вслушивается" в звучание слова, -- вещь довольно распространенная. Для большинства тех, кто этим увлекается, это просто игра, но есть и немало лингвистов-любителей, которые принимают это свое занятие всерьез; некоторые из них даже пишут пухлые сочинения на эту тему. Контактов с профессиональны ми лингвистами эти люди как правило не любят.
Как это ни прискорбно, авторы книги НХ неотличимы от этой категории любителей. Они с детской наивностью убеждены, что если два слова (неважно, того же языка или разных) сходны по звучанию, то можно без всяких предварительных проверок смело утверждать, что одно из них произошло из другого или что по крайней мере они связаны родством или какой-то иной неслучайной связью. Авторы НХ не знают или не хотят знать, что уже двести лет существует научная дисциплина, разрабатывающая методы отличения родственных слов от случайно созвучных, -- сравнительно-историческое языкознание.
Давайте ,будем профессиональны
С уважением, Петр.
|
