Александр Смирновв
православный христианин
(невоцерковленный)
модератор
|
Становясь верующим каждый человек соглашается с какими-то постулатами, причем постулатами может быть что угодно. Вера - это совсем не обязательно религия. Как сказал поэт, "можно верить и в отсутствие веры".
Убеждения могут быть очень разными, глубокими или поверхностными, надуманными или выстраданными... Говорящий о себе "я христианин" не столько определяет свою веру, сколько декларирует её внешние атрибуты. При этом сам человек может верить во что угодно. В том числе и в такие вещи, которые с христианством несовместимы.
Есть фактора веры: с одной стороны - убеждения, с другой стороны - атрибуты. Поэтому верующие разделяются на две категории - одни убежденные, а другие - формальные.
Для формального христианина нет проблем с тем чтобы (например) сыпать проклятия в адрес своих врагов, ещё и оправдания себе находить, дескать "это борьба за веру!". Напротив, для убеждённому христианину трудно нарушать слова Христа "А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас" (Матф.5:44). Убеждённый христианин думает над смыслом и старается ему следовать. Вцелом это две совершенно различные категории верующих: одни убеждённые, другие - формальные.
Если же рассматривать убеждения людей, то и здесь обнаруживается широкий диапазон взаимоисключающих представлений. Одни верят в то, что надо выбрать правильную церковь - чтобы вертиь правильно и избегнуть адских мук. Другие верят в то, что обратившись к вере они станут хорошими и преуспевающими... деловыми людьми, будут легко зарабатывать деньги. Перечислять версии и особенности можно очень долго. Самые разные убеждения нередко преподносятся как христианство, хотя суть их постулатов порой ему противоречит. Ведь "христианство" - как "раскрученный брэнд", но без "копирайта", под флагом которого можно свободно проповедовать любые учения, переплетая их с библейскими именами - "Христос", "Бог", "Церковь", и так далее. Вспомнить хотя бы "саентологическую церковь" - сугубо антихристианская организация, но тоже рядится под церковь...
Но всё же главная проблема веры - это формализм, воспитываемый через подражание стереотипам поведения верующих. Подражание прежде всего плохо тем, что в нём достаточно лишь внешнего сходства действий, даже при полном неведении о тех мотивах, которые на самом деле были в основе этих действий. А ещё подражание плохо тем, что оно ориентировано на примитивные стереотипы. Подражать Христу или святым людям кажется чем-то даже преступным, тогда как подражать какому-нибудь соседу, кричащему по-пьяни "смерть врагам православия!" - это естественно и нормально. Люди подражают тем, кто является для них авторитетом, и этими авторитетами, как правило, являются те, кто ассоцируется с житейским успехом. Такие люди как Христос или Апостолы в этот круг, разумеется, не попадают, они сразу зачисляются в нечто заведомо недостижимое и сугубо теоретическое.
Мне представляется гораздо более интересным именно то, как формируется вера внутри самого человека. Всё подражание можно от рассмотрения отбросить - оно скучно и неинтересно. А вот как у людей рождается и развивается собственная вера - это очень интересно.
Каждый верующий если верует, то во что-то своё. Подражание чужой вере верой не является.
Каждый верующий верит себя, вернее, в своё участие в каком-то божественном замысле.
Предметом веры может быть лишь то, что находя в самом себе человек сочтет благим.
Вера каждого человека укрепляется достижением успеха. Ощущением достигнутого успеха. Если проанализировать путь каждого верующего, то в нём обязательно найдётся мотивация, состоящая в достижении успеха. Классические примеры - человек молился, и это ощутимо подействовало. Или, человек поставил свечку за здоровье тяжело больного, а тот удивительным образом выздоровел. В чём мы имеем опыт ощущения успеха, в то и веруем. Да и возможна ли крепкая вера, если она не находит практических подтверждений? Как можно верить, например, в силу молитвы, если множество стараний не приводит к успеху, если силы как таковой не наблюдается? Без успеха не бывает веры. Вера без успеха - это надежда, та самая, которая, якобы, умирает последней. На самом деле прежде надежды стоит любовь. Сначала мы любим, имеем некое желание чего-либо, а уже от этой любви - рождается и надежда на обретение этого, и только тогда, когда мы осознаём нечто, обеспечивающее воплощение наших надежд, у нас появляется вера. Вера в то, что это самое нечто способно осуществить то, на что мы внутренне надеемся. Это загадочное "нечто" можно условно обозначить словом "бог".
Для многих этот бог - деньги. То самое, что обеспечивает исполнение надежд, то самое, веруя и уповая на что люди достигают успеха. Деньги у них стоят на месте "нечто", обеспечивающего достижение желанного.
Причём деньги - это не банкноты, не доллары, шекели или рубли. Деньги - это символ. Символ того, чем платят нам, и чем мы можем заплатить этому миру стремясь получить от него то, что от него хотим. А то, что мы хотим - это как раз самое первое.
Давайте ещё раз посмотрим на эту цепочку:
1) сначала мы чего-то хотим, имеем некое желание.
2) потом мы обретаем надежду, что "нечто" приведёт к исполнению этого желания.
3) если мы верим и служим этому "нечто", то наше желание бывает исполнено, надежда осуществляется, вера в "нечто" укрепляется.
Вместо "нечто" каждый может подставить своего бога - для кого-то это деньги, для кого-то Бог, для кого-то хитрость, для кого-то сильная рука...
Но всё начинается с нашего желания, хотения, всё начинается с любви. Сначала мы хотим, а уж потом ставим перед собой цель и стремимся её достигнуть.
Давайте задумаемся: чего мы хотим? Разве не в этом вопросе раскрывается наша суть?
Вера - это уверенность в действенности своих принципов достижения желаемого.
Но прежде, чем мы становимся верующими, мы имеем любовь - некий комплекс стремлений, успешное достижение которых обеспечивается как раз тем, во что мы и веруем.
Если вера не приводит человека к успеху - к достижению желаемого, он меняет веру.
В итоге получается, что вера каждого предопределена его любовью.
Моя вера предопределена моей любовью, моими стремлениями. Я верю в то, во что хочу верить, и не могу, и не хочу избавиться от этой зависимости. Когда-то и я думал, что моя вера - это результат каких-то исследований, наблюдений, думал, что моя вера должна иметь объективный, непредвзятый характер. Но однажды произошел такой случай, который заставил меня взглянуть на это более честным образом, отбросив иллюзии. Дело было давно, ещё в те времена, когда я размышлял над вопросом "А есть ли Бог, и можно ли это объективно доказать или опровергнуть?". Иногда, в размышлениях над этим вопросом, я пытался ставить эксперименты. Например, я загадывал сам себе: "если монетка упадёт пять раз орлом, значит, это чудо". Я подбрасывал монетку, она пять раз подряд падала орлом, и мне оставалось либо признать чудо, либо списать его на случайное совпадение. Определённая часть сознания никогда не признаёт чудес. И наоборот, некоторая часть сознания считает чудом практически всё. Между этими крайностями все остальные наши мысли. Поэтому такие эксперименты с чудесами никогда не имеют характера абсолютного доказательства. Можно либо верить, либо не верить. Можно загадать, что монетка сто раз подряд упадёт орлом, и она так упадёт, и всё равно сознание откажется признавать чудо, поскольку вероятность случайности - существует. Следовательно, если мы желаем мыслить логично, мы должны установить себе некий порог вероятности, за которым мы должны покоряться фактам и признавать "да, это закономерность, а не случайность". На самом деле все мы внутренне имеем этот порог, у кого-то он заниженный, у кого-то завышенный, но он обязательно есть. Без этого "порога признания закономерности" сознание просто не может работать. Если монетка сто раз подряд упадёт орлом, то любой здравомыслящий человек признает, что в этом была закономерность, которая выходит за рамки того, что можно списать на случайности.
Признав существование связи межу замыслом и случайностями, мы обретаем некоторую степень веры. В то время я как раз на этой ступени и находился, то есть я понял, что если я себе что-то мысленно загадываю, то весьма вероятно, что загаданное мною будет как-бы услышано и воплощено. И вот мне пришла в голову такая мысль: а что если положить конец моим сомнениям насчёт существования или несуществования Бога? Допустим, я скажу так: "если монетка сейчас десять раз подряд упадёт орлом, то я окончательно и безповоротно признаю существование Бога, если же не так - значит, признаю что Бога не существует". Если Бог есть, и Он слышит эту загадку, то наверное, Он сделает так, чтобы монетка десять раз упала орлом, чтобы я уверовал. Вроде бы логично. Но тут меня посетила другая мысль: а если монетка почему-либо не упадёт так, как я загадываю? Тогда я должен буду признать, что Бога не существует. Логично? Да, логично. Только признать этого я всё равно не признаю. Я не готов поверить в то, что Бога - нет. Я не готов сказать "Бога - нет!", и жить без Бога, не вижу никакого смысла, никакой сути в своей жизни, если Бога - нет. Я не могу жить без смысла, без высшей цели, без того, что только и люблю и к чему стремлюсь, ради чего живу. Почему я вообще живу? Потому что думаю, что в этом есть смысл, потому что верю, что видимой суетой не заканчивается мироздание, и всё происходит не просто так, но со смыслом, и всё это осуществляет Бог. А если Бога нет - значит нет ничего, что хоть сколько бы связывало меня в единую сущность, и меня просто нет, и вообще ничего нет, и ни в чём нет смысла. Могу ли я признать такой порядок вещей и смириться с ним?
Нет. Такой исход эксперимента меня не устраивает. Зачем же тогда затевать игру, в которой я либо выиграю, либо всё равно не признаю своего поражения? Нет смысла в подобном эксперименте, нет смысла заниматься самообманом. Есть смысл признаться самому себе, что я верую в существование Бога, просто потому, что иное положение несовместимо с моим естеством. Есть смысл признаться, что я верю не потому что мне доказано, не потому что я искал и нашел, а потому что у меня просто имеется предвзятость в этом вопросе. Мои решения - предвзятые. Я хочу чтобы Бог существовал, и вне всякой зависимости от так называемой "объективной реальности" мой Бог будет существовать, потому что моё сознание мыслит предвзято и в любом случае не признает ничего такого, что бы противоречило этой предвзятости, безусловной уверенности, на которой основывается всё моё естество.
Наверное, каждому из нас очень важно когда-нибудь осознать предвзятость своего сознания. Она может быть у каждого своей, но она обязательно существует, обязательно есть какая-то внутренняя, незыблемая система постулатов, утрата которых означает крах всего сознания. Наверное, эти постулаты и есть настоящая вера. Она как живое дерево, которое если срубить под корень - упадёт всё целиком и погибнет.
В моём вероисповедании есть много ветвей, укреплённых достижениями успеха и пышных разросшихся благодатью Божией. Но что было прежде всех этих ветвей? Первое прочтение Евангелия? Или ещё детские размышления о смысле жизни и о своём месте в нём? Нет, я думаю, что прежде всего была любовь, некий комплекс стремлений, желаний, которые позже укрепились верой - средством достижения этих стремлений. Но что же было в самом начале?
Наверное, первейшим фактором моих стремлений было и есть желание осмысленности бытия, категорическое неприятие бессмыслицы. Это прежде всего.
Не менее значимым фактором является желание благости смысла, и вера в наличие этой благости.
Смысл бытия - обязательно добрый, высший, благий, божественный. Не может быть такого смысла, который выдумывают люди, как например, продолжение рода, или заселение планеты (вселенной), или собственное выживание (продление жизни тела), и так далее. Обязательно есть иной, высший замысел, который есть от Бога, ради которого и совершается всё. Ради которого существует мир. Ради которого мы рождены.
Далее следует то, что как раз и называется словом "счастье" - соучастие в замысле Бога. Быть соучастником дел Божиих, быть полезной частью замысла Бога - это и есть счастье. А чтобы быть соучастником благих дел необходимо быть благородным (родственным Благому).
Христианство - оно как раз и отвечает на вопрос о том, в чём состоит благородство, как именно можно быть духовно родственным Богу. Христос четко сформулировал принципы благородства, позволяющие нам быть духовно родственными Богу и не отпадать от этого родства.
Вот только после всего этого, и на основании всего этого - идёт всё дальнейшее. Церковь, Библия, догматы, каноны - всё это лишь технологические решения, способствующие достижению наших стремлений. А стремления-то у каждого свои. Я долго рассказывал о том, что движет мною, но мои стремления - отнюдь не универсальный мотиватор веры.
Религиозные люди вообще очень редко имеют мотивы веры, близкие к тому, что я тут сейчас описывал. На практике, пообщавшись с верующими, особенно с "профессиональными верующими" (то есть с теми, для кого религия стала чем-то вроде жизненной среды), я пришел к выводу что для многих вера - это скорее комплекс подражания типажам верующих, нежели результат своих собственных исканий. Люди как-бы учатся подражать поведению верующих, учатся говорить характерные для верующих фразы, учатся характерному для верующих поведению, и всё это мотивировано совершенно различными стремлениями, порой совершенно непохожими.
Мне очень духовно близки те люди, чья вера возникла как результат пути, как результат собственных поисков, собственных страданий. Мне думается, что нужно четко различать веру как уверенность в невидимом, и так называемую "веру" как уверенность в правильности видимых вероисповедальных типажей.
На мой взгляд, это какая-то беда религии, когда вера утверждена на случайных успехах в подражании верующим. Например, человек случайно наговорил кому-нибудь нравоучительных речей, и его послушались - он ощутил в этом свой успех и с тех пор упражняется в нравоучительных речах, заряжая их библейским подтекстом, будучи уверенным что он тем самым является проповедником и религиозным деятелем. Или, прикрикнул человек на кого-то, кто по его мнению что-то делает неправильно, и тот испугался - вот опять, ощущение успеха, и дальше, словно повинуясь выработанному рефлексу, тот человек будет постоянно прикрикивать на тех, кто по его мнению делает что-то неправильно, поскольку знает, что иногда это приводит к ощущению успеха. Люди всегда стремятся к образу успеха и всегда бегут от неудачников.
Нет ничего проще чем заставить людей кому-то подражать - достаточно внушить им мысль что именно такое поведение приводит к успеху.
Слова тех, кто ассоциируется с успехом, звучат намного авторитетнее "жалкого писка" тех, кто кажется неудачником. Классическая фраза "если вы такие умные, то почему вы такие бедные?" - она, безусловно, актуально во все времена... И на создании образов успеха вовсе не ограничиваются возможности манипуляций сознанием, манипуляций убеждениями людей.
Наверное, именно в этом и состоит причина того, почему верующие люди явно разделяются на две категории - те, кто верует, и те, кто подражает, причём последних намного больше. Спрос, стремление людей подражать образам успеха, рождает и встречное предложение этих образов - людскую веру как-бы скупают оптом и в розницу, создавая перед ними различные образы успеха, потянувшись за которыми люди оказываются в каких-то системах, сектах, организациях...
Может быть, именно в наблюдениях за таким поведением людей у меня родилось стойкое неприятие любых религиозных организаций. Все религиозные организации комплектуются за счёт верующих подражательного толка. Организации имеют успех, множество членов, разростаются, расширяются, и к ним тянутся люди. А куда деваются те, кто имеют веру не от подражания другим, но те, кто вроде меня, обрели веру своим собственным путём, независимо ни от каких религиозных организаций?
Мои стремления направлены как раз к тем, чья вера берёт начало от благородных стремлений и не зависит от внешних влияний - от образов успеха, от подражания другим людям и прочего.
Мне всегда хотелось говорить именно для них и слышать их. Мне нечего сказать тем, для кого вера отождествляется с какой-то группой людей, с какой-то организацией, с какой-то системой. Поэтому, наверное, я совершенно не расстраиваюсь когда на меня постоянно "наезжают" представители самых разнообразных религиозных группировок, критикуя и высмеивая мои воззрения и высказывания. Они для меня - чужие, хотя вроде бы и тоже верующие, только у нас с ними вера совсем разная. Когда я что-то пишу, то надеюсь, что мои слова будут читать те, кто как и я, обрели веру путем жизни, через поиски и преодоления, через трудности и сомнения. Мы представляем единую общность, хотя формально и не собраны ни в какую организацию.
Нас объединяет стремление к истинному благородству, продиктованному совестью. Нас объединяет искренность и духовная сила, которой Бог наделяет своих детей. И смысл наших стремлений - это истинный пост, смысл которого прекрасно изложен в книги пророка Исайи:
"Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся. Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет пред тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя. Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: "вот Я!" Когда ты удалишь из среды твоей ярмо, перестанешь поднимать перст и говорить оскорбительное, и отдашь голодному душу твою и напитаешь душу страдальца: тогда свет твой взойдет во тьме, и мрак твой будет как полдень;и будет Господь вождем твоим всегда" (Ис.58)
Вот кто мне братья, и с кем я вижу себя в едином строю. Только те, чьё стремление к Богу проходит путём благородства и совести. Времена меняются, скудеют нравы, но, как и многие тысячи лет назад, незыблемы принципы чести, совести, благородства - все эти "банальности", которые в религиозных организациях погребены под ворохом всякой ерунды, на самом деле должны стоять всегда на первом месте. И я верю, что Христос учил нас именно этому. И воскрес Христос не потому что там какие-то хитрости переплелись, а потому что Он явил нам истинное служение, потому что слово Его было верно, и чтобы мы это поняли, укрепились в истине и поверили в нашу неизбежную победу. Все наши кажущиеся и временные поражения - это лишь тактические ходы, а по большому счёту всё равно восторжествует лишь то, что благородно. Нас убивают - а мы воскресаем, потому что Богу угодно чтобы правда Его торжествовала.
(я прошу прощения, но это всего лишь набросок текста, который пока ещё далёк от окончательного варианта и редактируется).
|