Александр Смирновв
православный христианин
(невоцерковленный)
модератор
|
( Продолжение. Предыдущая часть - см. "Как я стал верующим (Часть 3)" )
( Начало см. здесь -- "Как я стал верующим (Часть 1)" )
Вот так я и стал на какое-то время "преуспевающим бизнесменом".
Дело развивалось стремительно. По моим подсчётам в иногда оборот фирмы достигал $100 тыс. в день, а ежемесячный оборот исчислялся миллионами долларов. Мы были маленькой, но динамичной фирмой, делая ставку на максимальный оборот при минимальных ценах. Активно развивали собственную розничную сеть, стараясь захватить как можно большую территорию в городе. Практически все средства, которые удавалось заработать, немедленно реинвестировались в развитие дела.
Однако, ситуация в стране менялась неблагоприятным для нас образом. Кредиты стремительно дорожали, обгоняя инфляцию. Брать кредиты под 220 процентов годовых было слишком рисковано, поэтому пришлось постепенно отказаться от банковских кредитов. Отсутствие возможности увеличения оборотного капиталла существенно тормозило развитие. Чтобы как-то решить эту проблему я придумал банальнейший ход - брать деньги под проценты у всевозможных знакомых. Мы предлагали 22 процента в месяц, с большим трудом конкурируя со всяческими пирамидами, типа МММ, Хопёр-Инвест, Русский дом селенга, и так далее. Постепенно процент, разумеется, понижался. Тем, кто поверил сразу и вложил деньги в числе первых, очень здорово повезло. Конечно, 22 процента в месяц - это было чересчур круто, но в целях первичного привлечения вкладчиков было оправдано.
Вот было время когда я с круглыми глазами наблюдал за феноменом человеческой глупости: как люди несли свои деньги во всякие пирамиды - уму непостижимо! Вроде бы разумные люди, и верят в то, что фирма, предлагающая 30 процентов ежемесячной прибыли - это всерьёз и надолго.
У людей было полным-полно "рискованных капиталлов", которые смело вкладывались в супер-надёжные эмэмэмы. Иногда вкладывали в мой бизнес, с огромным недоверием и самые мизерные суммы. Вот ведь логика у людей. Я говорю: посмотрите на МММ - это же одна реклама, они лопнут через несколько месяцев! Посмотрите на меня - у меня вот он бизнес, вот торговые точки, всё работает и крутится, это же серьёзное дело! Но люди сочувственно выслушивали, и по принципу "ну ладно, уговорил" вносили какие-то несерьёзные суммы. Совсем по-другому эти люди на меня смотреть стали когда потеряли все свои деньги на этих пирамидах и стали жить исключительно за счёт того, что случайно доверили мне.
Именно в то время я очень много думал о том, что с доверием бизнесе происходит то же самое, что происходит и с верой (религиозной) в мире. Самое большое доверие люди проявляют к тому, что звучит наиболее убедительно ("рекламируется"). К тому, во что верит большинство. И эта "вера толпы" обязательно в итоге оказывается ложной. Потому что истинная вера не может на равных конкурировать с заведомой ложью. Как я со своим честным бизнесом не мог конкурировать со всякими пирамидами: ко мне доверие было минимальное, а к ним - максимальное. И не потому, что я что-то неправильно делал, а потому что у людей совершенно искаженные критерии доверия - во-первых, слишком велик "стадный инстинкт", во-вторых, слишком размазаны чувства реальности, позволяющие отличать правильную реальность от убедительно выдуманных фантазий. Люди предпочитают верить в убедительные фантазии, которые, разумеется, всегда выглядят соблазнительнее правильной реальности. Поэтому реальный герой-боец спецназа в глазах толпы всегда будет выглядеть ничтожеством на фоне вымышленного Рэмбо и других супер-героев. Зрителю хочется быть обманутым и не хочется замечать, что герой стреляет 200 раз из 6-зарядного пистолета. Зритель желает обмана и добровольное закрывает глаза на противоречия.
И ещё вот какое наблюдение: деньги деньгам рознь. Во всякие пирамиды люди вкладывали прежде всего "шальные деньги", то есть те, которые внутренне были готовы потерять. Это были заведомо рискованные вложения. Примерно как с игрой в казино, когда понимаешь, что ты либо много выиграешь, либо всё проиграешь. Поэтому я не понимаю "праведный гнев" тех, кто прогорели на пирамидах. Если "пирамидальщики" материализовали ту сказку, которую верил народ - что можно "правильно вложить деньги", и ничего не делая получать прибыли, то народу это было действительно нужно. Этот жизненный опыт был для многих важным "отрезвляющим душем". Так что нечего пенять, и с той и с другой стороны имело место добровольное соглашение. В "эпоху пирамид" одни - создавали мифы, а другие - несли в "мифические пирамиды" свои "мифические деньги", предназначеные как раз для того, чтобы их красиво проиграть или же крупно выиграть. Одни мифы проглотили другие мифы и в итоге осталась лишь голая реальность: ни пирамид, ни шальных денег.
Сумашедшая гонка наперегонки с инфляцией и пирамидами явилась для фирмы вцелом серьёзным тормозящим фактором. Был и другой негативный момент, не менее важный - воровство.
Мы стремительно развивали торговую сеть, набирали продавцов, увеличивали и увеличивали товарооборот, и общее укрупнение фирмы влекло недостаточную организованность учёта и контроля. Мы всё чаще и чаще сталкивались с проблемами банального воровства, когда на каждом шагу товар "расползался". Воровство начиналось ещё с Москвы. Для получения более выгодных условий поставок приходилось постоянно давать всякие взятки всяким "ответственным работникам", и суммы этих взяток были совершенно бесконтрольны. На каждом шагу, на каждом складе и на пути следования происходили потери. Остановит гаишник - плати (а иначе будет "проверять товар", в итоге - груз опоздает на самолёт, что недопустимо). В аэропорту - бандитам платить, грузчикам платить, официально в кассу платить, кассиршам лично платить, кладовщикам, вахтёру в будке, всем-всем-всем. Кроме того, когда груз приезжал в Омск, то почти всегда коробки оказывались уже вскрытыми, чего-то не хватало, иногда помногу. Порой даже заводились какие-то дела в милиции, даже ловили кого-то из воров, но всё это проблемы долго не решало. Постепенно эти беды уменьшились. А тогда для нас эти потери были существенными, поскольку мы ориентировались на очень небольшую разницу между закупочной и продажной ценой, оборот был большим, а прибыли незначительными. Если по пути партия товара "похудела" хотя бы на 5-7 процентов, то можно считать что вся эта партия прошла "вхолостую", не принеся никакой прибыли.
Но хуже всего было воровство в рамках самой фирмы, когда сами же продавцы и прочие сотрудники начинали понемножку растаскивать "казённое добро". Система учёта поначалу была бумажная, и поток этих бумаг был таким, что реально проконтролировать товарооборотв было практически невозможно. Периодически проводя "выборочные проверки" выгоняли тех, кто заворовался, но такие проверки были нечастыми, и все об этом знали.
Главный вред от воровства - это не материальные потери. Главный вред от воровства - это моральное разложение тех, кто ворует, и это влечет общее моральное разложение коллектива.
Оказывается, в человеческой психике есть такой мотив: если человек что-то у кого-то украл, он начинает придумывать обвинения тому, у кого он это украл, чтобы тем самым приуменьшить своё чувство вины. То есть самооправдание по принципу "да, я плохой, но потому, что они-то ещё хуже!". Поэтому следует решительно увольнять всех тех, кто в рабочем коллективе плохо отзывается о фирме, в которой работает - скорее всего этот человек либо ворует, либо уже приносит какой-то иной вред. Наличие в коллективе таких "паталогических пессимистов", которые всё время ноют и выискивают недостатки, очень развратно действует на коллектив. Уволив одного такого зануду можно решить массу проблем - и атмосфера становится чище, и другим наука.
Если нормальный человек видит недостатки и желает их устранения, он обратится с этими наблюдениями к тому, кто может эти недостатки устранить - поговорит с управляющим, либо с иным ответственным лицом. А если он старается найти себе "моральных сообщников" в коллективе, чтобы всем вместе ныть о том, как всё плохо, как всё несправедливо, и прорицать о том что дальше будет ещё хуже - это значит что человеку просто нужна "подпитка неприязни", а вовсе не решение каких-то проблем. Таких надо решительно устранять из коллектива, хотя это, разумеется, непопулярные меры.
В то же время учёт и контроль у нас налажен был вцелом неэффективно. Оставалось множество дырок для воровства, для несправедливостей в начислении заработной платы. Надо было срочно что-то делать. Вот тогда-то я и начал "вспоминать компьютерную молодость" - решил поставить не только товарный учёт, но и всё управление фирмой на компьютерную основу. У меня давно были различные идеи по поводу кибернетических технологий (кибернетика - это наука об управлении), и тут как раз представился удобный случай воплотить в жизнь и проверить на практике работу этих самых технологий. Довольно быстро мне удалось написать основной костяк системы, которую я словно удавку накинул на наших заворовавшихся соработников. Копьютер не обманешь. Очень скоро "в народе" поднялся стон по поводу того, что компьютер всё время врёт, и вообще эта система совершенно неудобна и жутко мешает делу. Против меня поднялась целая "политическая волна", но я эту волну лишь использовал для того, чтобы произвести массовую смену сотрудников. Старые продавцы грозили увольнениями и увольнялись, но я организовал нечто вроде курсов подготовки продавцов (которые сам же поначалу и вёл) и массовым порядком принимал новых, которые начинали работать уже по новой системе... Компьютерная система оказалась жутко эффективной. По аналогичной технологии я сделал ещё несколько управляющих систем, и ужаснулся результатам своих трудов - подобные технологии открывают поистине безграничные возможности для тотального контроля за деятельностью людей. При таком подходе люди превращаются в нечто подобное "переферийных устройств" для компьютеров. Пожалуй, в недалёком будущем подобные технологии будут применяться в мире всё активнее и всё более массовым порядком. Мало кто понимает, насколько всё это опасно и какая власть оказывается в руках того, кто сидит за пультом управления...
К началу 1995 года у меня в руках была весьма устойчивая, преуспевающая фирма, имеющая все шансы для интенсивного развития. Примерно тогда же я почувствовал, что начинаю тихо ненавидеть весь этот бизнес. До тех пор, пока на моём пути воздвигались преграды, особенно непреодолимые, я их с удовольствием сокрушал и преодолевал. Когда же преграды отступили и мне осталось лишь стремительно мчаться к "светлому будущему", я как раз и начал всерьёз задумываться о том, что вовсе не хочу быть "крутым бизнесменом". Не хочу потому, что с позиций "крутого бизнесмена" совершенно невозможно говорить о духовных темах. Это просто как-то несовместимо, и не воспринимается всерьёз. Ну как я могу говорить "блаженны нищие", когда человек смотрит на меня и видит "крутого босса", который ворочает миллионами баксов? Когда я говорю "полагайтесь на Бога, не заботьтесь о материальном" мой слушатель скажет - "да, тебе-то хорошо говорить, у тебя всё есть, тебе ничего не надо, вот ты с жиру бесишься, а окажись ты в моей шкуре, совсем бы иначе стал говорить"...
Когда я создавал свой бизнес, мне казалось, что я тем самым докажу всему миру, что совсем не обязательно обманывать и поступать неблагородно чтобы добиться успеха. Мне казалось, что все вокруг каким-то неведомым образом увидят, как я поднялся с нуля, никогда никого не обманул, не предал, не подставил - и все скажут "Да! Можно, можно жить по правде, по чести, по совести! Мы тоже можем!". Но увы, это всё было лишь светлыми, неосуществимыми мечтами. Во-первых, мой успех никоим образом не сопоставим с успехом воров и проходимцев, которые, несомненно, правят бал в этом мире. Так что мой "образ успеха" весьма дохленький. Во-вторых, сколько бы я сам себя не нахваливал, что дескать, я никого не обманывал, всё делал по-честному, по-совести, всё равно этому слушатель поверит лишь отчасти. Ведь точно так же о себе говорят и те, кто обманывал и воровал. Они даже убедительнее себя нахваливать сумеют. Мне стыдно самому себя хвалить, а им - нет. Я и десятой доли своих правых дел не расскажу, а они не сделав ни единого расскажут о ста придуманных, на фоне которых я буду как мальчик, переведший бабушку через дорогу, а они как благодетели человечества. А в-третьих, даже если люди на меня посмотрели бы, и увидели бы, и поверили бы, то всё равно они вряд ли поспешат приложить к самим себе такие же принципы. Ведь всё можно списать на удачу, дескать, ну повезло парню, а мы - невезучие, а мы - простые, поэтому будем так уж как-нибудь, как умеем, как получится...
В общем и целом мне стало ясно, что сердце моё не лежит к бизнесу, и чем дальше тем больше я ненавижу деньги и всё что с ними связано, потому что я не из этой среды, и мне противно делать вид, будто бы я бизнес поднимаю ради того, чтобы обеспечить себе богатство и состояние.
Помню, как-то раз проходило некое собрание предпринимателей (договаривались о совместной антидемпинговой политике, чтобы совместными усилиями держать высокие цены на рынке). Собрание началось примерно такими словами: "Итак, господа, нас всех сегодня волнует один, самый главный для нас вопрос: каким образом заработать ещё больше денег?.." Я сидел прикрывая лицо ладошкой изо всех сил стараясь не рассмеяться. Всё это мне казалось полнейшим бредом. Как можно всерьёз так беспокоиться о деньгах? Вот люди, сидят, принимают меня за своего, сейчас будут рядиться о том, как побольше денег зарабатывать, претензии друг другу предъявлять будут... А я-то что тут делаю? С таким настроением делать бизнес нельзя - вот что я понял тогда. Моё внутреннее состояние не располагает к тому, чтобы мечтать о деньгах...
Так или иначе, но моё настроение сменилось от стремления "подымать" к стремлению "беднеть". Но бизнес к этому не располагал. Всё время требовалось принимать какие-то решения, как более эффективно оборачивать капиталл, как захватить больший сегмент рынка, как придушить ценами конкурентов, как наладить прямые поставки минуя Москву... Мне не нравилось внутренне разрываться, с одной стороны - мечтать об утверждениях идеалов добра и справедливости, с другой стороны - тратить свои силы на какую-то глупую бизнес-суету. Делать бизнес с деньгами - это удел дураков и американцев, вот к какому выводу я тогда пришел. Лично я могу делать бизнес исключительно в условиях жесткого кризиса, когда всё происходит "на грани фола", когда требуется действительно выкладываться, когда задействуются способности...
Когда в моём бизнесе появилась устойчивость и стабильность я потерял к нему всякий интерес и стал сараться отойти от дел, перепоручив всё кому угодно, лишь бы свалить всё с себя. Два моих соратника-соучредителя оказались теми самыми преемниками всех дел, на которых я и замыслил переложить всю фирму. А они и рады были - прежде меня всё время обвиняли в том, что я склонен самодурственно принимать решения не советуясь, что можно было бы поступить не так, а иначе, и было бы лучше... Теперь же я стал всячески "отбрыкиваться" от фирмы, заставляя всех любые вопросы решать без меня. У меня даже появилась такой критерий: "если без меня где-то не могут обойтись, значит в фирме что-то неправильно и надо исправить". Многие меня стали обвинять что я "пустил дело на самотёк", но что поделаешь - говорил я - представьте, что меня вообще нет!..
Таким образом я хотел максимально безболезненно для всех выйти из бизнеса и посвятить себя служению своей вере. Это стало для меня чем-то вроде навязчивой идеи. Так или иначе, но летом 1998 года я добился своего и "ушел в отпуск", бросил всё и ушел прочь от города, стараясь добраться до такого места, где бы не было никаких признаков человеческого соседства. Решил 40 дней ничего не есть и может быть умереть, только бы не возвращаться к моей прежней жизни...
Но об этом - позже.
(продолжение - "Как я стал верующим (Часть 5)" )
|
