Андрей Добронравов
православный христианин
|
Уважаемые участники,
нашел в сети публикации о предопределении ко спасению.
когда то здесь эта тема обсуждалось неоднократно... нет смысла слишком подробно излагать это учение.
в публикации, небольшую часть которой я цитирую, говорится, что только православие способно исправить это учение блаженного Августина... в частности, над этим работал Феофанн Затворник.
Возможно, он действительно высказал принципиальные мысли в отношении предопределения о спасении... я напишу об этом чуть позже
на самом деле вопрос этот крайне серьезный... православные считают, что каждый верующий человек способен достичь спасения. А те, кто не спасется сами виновны в совершенных грехах.
в Евангелии приводится притча Иисуса Христа о ПЛЕВЕЛАХ, в которой праведники именуются сынами Царствия, кои посеяны Богом, а грешники, это сыны дьявола, который их посеял по своей воле.
Как видим, здесь нет и речи о том, что сыны лукавого получат спасение... именно а этом ключе рассуждают протестантские богословы.
на этих сынах лукавого нет вины в том что их посеял лукавый, но их выберут жнецы и бросят в печь - так следует понимать сказанное.
можно понимать это так, что Бог зная наперед судьбу каждого, заранее знал о том, кому удастся спастись, а кому нет... это и есть выбор и предопределение?
и ещё о свободе воли... как видно многие теологи были уверены, что человек абсолютно свободен: если захотел, то и спасся, а не спасся значит сам не захотел.
не самом деле, у каждого человека есть своя судьба, изменить которую сам человек может лишь в некоторых рамках.... если в этих рамках нет спасения, значит этого человека согласно притчи можно отнести к плевелам.
**
Есть ли предназначенные к погибели?
Андрей Солодков, Виталий Юдин
Как понять слова апостола Павла: «Кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил» (Рим. 8: 30)? В чем заблуждались Кальвин, Лютер и даже блаженный Августин, говоря о предопределении к аду и раю? Об этом писал в своих трудах святитель Феофан Затворник.
Сегодня обращаются к Православию в том числе люди, которые ранее увлекались протестантским вероучением, при этом «для многих понятие “кальвинист” практически тождественно определению “человек, уделяющий огромное внимание доктрине предопределения”»[6].
Не разрешив для себя правильно вопрос о соотношении благодати и свободы, такие люди (неожиданно для других) выражают крайне неверные мысли о предопределении[7]. Именно поэтому при катехизации данной теме необходимо уделить особое внимание. При этом важно понимать причины и суть преодолеваемого заблуждения.
Рассмотрим причины и суть упомянутого заблуждения. Действительно, швейцарский теолог позднего периода Реформации Жан Кальвин, приобретший столь значимый авторитет в Европе, что стал именоваться «женевским папой», характеризует предопределение как «вечное повеление Божие, которым Он определяет то, что Он хочет сделать с каждым человеком. Ибо Он не создает всех в одинаковых условиях, но предписывает одним вечную жизнь, а другим – вечное проклятие»[10]. (О безусловной предустановленной заданности жизни и, следовательно, спасения или погибели человека учили также основоположник Реформации Мартин Лютер[11] и другой деятель швейцарской Реформации Ульрих Цвингли[12].)
Кальвин считал, что Бог «предписывает одним вечную жизнь, а другим – вечное проклятие»
Причем в рамках кальвинизма о своей предопределенности ко спасению человек мог косвенно судить по мирскому преуспеянию: избранных к небесному спасению Господь благословляет процветанием в их земной жизни[13], и достижение материального благополучия стало считаться очень важным признаком близости человека ко спасению[14].
В развитии своего учения о предестинации[15] Кальвин, рассматривая библейскую историю, утверждает, что даже грехопадение Адама произошло не в результате попущения Богом, а по Его абсолютному предопределению, и с тех пор огромное количество людей, включая детей, направляются Богом в ад[16]. Сам Кальвин этот пункт своего учения назвал «ужасающим установлением», настаивая, что Бог не просто допускает, но желает и повелевает, дабы погибли все нечестивцы, не предопределенные ко спасению. В своем компендиуме веры «Наставление в христианской жизни» женевский реформатор утверждает:
«Некоторые говорят здесь о различии между “волей” и “попущением”, утверждая, что нечестивцы погибнут потому, что Бог попускает это, но не потому, что желает. Но почему Он попускает, если не потому, что желает? Утверждение, что Бог лишь допустил, но не повелел, чтобы человек погиб, само по себе неправдоподобно: как будто Он не определил, в каком состоянии хотел бы видеть свое высшее и самое благородное создание… Первый человек пал потому, что Бог постановил это необходимым»[17]; «Когда спрашивают, почему Бог так сделал, надо отвечать: потому что Он этого пожелал»[18].
Очевидно, согласно данной точке зрения на предопределение[19], «сам человек… остается лишь пассивным зрителем собственного спасения либо осуждения»[20], у него исчезает духовно-нравственная ответственность за свои поступки, поскольку важнейшим атрибутом ответственности является свобода человека. «Если все поступки людей необходимы и неизбежны как предопределенные Самим Богом, – справедливо замечает проф. Т. Буткевич, – то как же можно возлагать ответственность за них на людей. Если необходимы все действия, как добрые, так и злые; если одни люди предопределены Богом ко спасению, а другие – к вечному осуждению, то очевидно, что виновником зла, господствующего в мире, является только один Бог»[21]. Если Бог Сам предопределил падение человека в силу Своего желания, зачем при этом Он приносит Своего Единородного Сына в жертву умилостивления? Известный православный экзегет проф. Η. Глубоковский, поясняя данный вопрос, подчеркивает: «Благовестник судьбу погибающих вовсе не приписывает предопределению Божественному и скорее оттеняет их личную виновность»[22].
В самом деле, свобода есть свойство богообразности человека, и «вопрос об отношении благодати к человеческой природе и свободе есть вопрос о самом существе Церкви» (Е.Трубецкой)[23]. Интересно отметить, что богословские взгляды Кальвина[24] исследователями истории Реформации возводятся к блаженному Августину, епископу Иппонскому. Так, Х. Генри Митер, профессор библеистики Кальвин-колледжа, в своей работе «Основные идеи кальвинизма» отмечает: «Богословские взгляды Кальвина и других деятелей Реформации рассматриваются как возрождение августинианства… Но именно Кальвин в Новое время систематизировал подобные взгляды и обосновал их практическое применение»[25]. Сам Жан Кальвин, рассуждая о предопределении, прямо пишет в своем исповедании: «Я без всяких сомнений вместе со святым Августином исповедую, что воля Божия есть необходимость для всех вещей и что всё, что Бог постановил и чего пожелал, неизбежно происходит»[26].
В связи с этим необходимо затронуть некоторые положения учения блаженного Августина, на которого ссылается женевский реформатор и который, безусловно, оказал большое влияние на развитие богословской мысли на Западе.
согласно взглядам блаженного Августина, после грехопадения человек не способен сам освободиться от пут зла, греха и порока и не имеет даже свободной воли любить Бога. Так, в одном из своих писем блаженный Августин указывает: «Через тяжесть первого греха мы потеряли свободную волю любить Бога»[29]. Первородный грех является причиной совершенной неспособности человека к добру. Непосредственно желание добра в человеке возможно только по всемогущему действию Божией благодати, «благодать же есть следствие самого предопределения»[30], которая направляет волю человека, в силу своего превосходства над ней:
«Когда Бог хочет, чтобы произошло то, что не может произойти иначе, кроме как по человеческому желанию, то сердца людей склоняются к желанию этого (1 Цар. 10: 26; 1 Пар. 12: 18). Причем склоняет их Тот, Кто дивным образом производит и желание, и совершение»
Августин считает, что свободная воля человека в деле спасения не играет существенной роли, и проецирует свой личный опыт на все человечество
Строгий аскет и ревностный христианин, блаженный Августин после эпохи бурной молодости[32], испытав всю тяжесть борьбы с овладевающими страстями[33], убедился на опыте своей жизни, что «ни философия языческая, ни даже учение христианское без особой внутренне-действующей силы Божией не могут привести его ко спасению»[34]. В развитии этих мыслей он приходит к выводу, что свободная воля человека в деле спасения не играет какой-либо существенной роли, при этом латинский мыслитель проецирует свой личный опыт на все человечество. Важнейшим в учении блаженного Августина является положение, что при всеобщем повреждении человеческой природы[35] достигается спасение единственно непреодолимым действием благодати Божией[36].
Рассматривая апостольские слова о Боге, «Который хочет, чтобы все люди спаслись» (1 Тим. 2: 4), блаженный Августин отвергает буквальное их понимание, утверждая, что Бог хочет спасти лишь предопределенных, ибо если хотел бы спасти всех, тогда все и обретали бы спасение. Он пишет:
«Апостол весьма справедливо заметил о Боге: “Который хочет, чтобы все люди спаслись” (1 Тим. 2: 4). Но так как гораздо большая часть людей не спасается, то кажется, что желание Бога не исполняется и что именно человеческая воля ограничивает волю Божию. Ведь когда спрашивают, почему не все спасаются, обыкновенно отвечают: “Потому что сами не желают этого”. О детях, конечно, так нельзя сказать: им не свойственно ни желать, ни не желать. Ибо, хотя при крещении они порой и сопротивляются, однако мы говорим, что они спасаются, и не желая. Но в Евангелии Господь, обличая нечестивый город, говорит яснее: “Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!” (Мф. 13: 37), как будто воля Божия была превышена волей человеческой и, вследствие сопротивления слабейших, Сильнейший не смог сделать того, что желал. И где же то всемогущество, коим на небе и на земле Он сделал все, что захотел, если хотел собрать детей Иерусалима и не сделал? Не верите ли, что Иерусалим не захотел, чтобы дети его были собраны Им, но и при его нежелании Он собрал тех детей его, каких захотел, потому что “на небе и на земле” Он не то чтобы одно захотел и сделал, другое же захотел и не сделал, но “творит все, что хочет” (Пс. 113:11)»[37].
Таким образом, блаженный Августин возводит спасение людей к желанию и определению Самого Бога относительно избранных, вполне отрицая желание Творца спасти всех людей. «Хуже того, – замечает иеромонах Серафим (Роуз), – логическая последовательность в его мысли доводит блаженного Августина до того, что он учит даже (хотя в немногих местах) об “отрицательном” предопределении – предопределении к вечному осуждению, что совершенно чуждо Писанию. Он ясно говорит о “категории людей, которые предопределены к погибели”»[38], исповедуя, таким образом, крайнее учение о двойном предопределении. Согласно этому, Бог сотворил тех, чью гибель Он предвидел затем, «чтобы показать Свой гнев и явить Свое могущество. Человеческая история служит для этого ареной, на которой “два сообщества людей” предопределены: одно – вечно царствовать с Богом, а другое – подвергнуться вечному страданию с диаволом. Но двойное предопределение относится не только к граду Божию и граду земному, но и к отдельным людям. Одни предопределены к вечной жизни, другие – к вечной смерти, и среди последних – младенцы, умершие без Крещения. Поэтому “учение о двойном предопределении к небу и к аду имеет… последнее слово в богословии Августина”. Это неизбежное следствие его взгляда на Бога Творца как на самовластного Бога благодати»[
Из сочинений латинского богослова видно, что «он создал теорию о том, как Божественное действие достигает своей цели без согласия человека… то есть теорию самовластно действующей благодати»[43], и основывает предопределение не на предузнании Божием, но, по замечанию святителя Филарета Черниговского, «чтобы быть верным своей мысли о природе человеческой, ему надлежало допустить предопределение безусловное»[44]. Таким образом, предопределение в учении блаженного Августина имеет безусловный характер, то есть не опирается на предведение Богом грядущих судеб, как это он сам и поясняет:
«Предузнание без предопределения существовать может. Ведь Бог по предопределению предузнает то, что Сам собирается сделать. Поэтому сказано: “Сотворивший будущее” (Исаия, 45; по Септ.). Однако предузнать Он может также то, что Сам не делает, как, например, любые грехи… Поэтому предопределение Божие, относящееся ко благу, является, как я сказал, приготовлением благодати, благодать же есть следствие самого предопределения… Он не говорит: предсказать; не говорит: предузнать – ибо и чужие дела Он может предсказывать и предузнавать, – но сказал: “силен и исполнить”, – значит, не чужие дела, но Свои»[45].
***
«“Бог есть Спаситель всех человеков”, – потому что “всем человеком хощет спастися и в разум истины прийти” (1 Тим. 2: 4) – и не только хочет спастися всем, но и устроил дивный образ спасения, всем открытый и всегда сильный спасти всякого, кто ни захочет воспользоваться им»[50].
Раскрывая суть православного учения, святитель Феофан поясняет, что, желая и подавая всем спасение, Бог оставляет каждому свободу добровольного избрания благой части, не действуя насильно против желания самого человека:
«Бог Спаситель хощет всем спастися. Чего же ради не все спасены и не все спасаются? – Того ради, что Бог, хотящий всем спастися, не всемогущею Своею силою содевает спасение их, но, устроив и предложив всем дивный и единственный образ спасения, хочет, чтобы все спасались, самоохотно приступая к сему образу спасения и разумно пользуясь им»[51]; «Весь этот путь есть путь свободного, разумного произволения, коему сопутствует благодать, утверждая движения его»[52].
Господь призывает всех, но не все отвечают на этот призыв, как говорит об этом Сам Спаситель: «Много званых, но мало избранных» (Лк. 14: 24). Всемилостивый Бог не хочет лишения спасения кого бы то ни было, но гибнущие, отвергая благодать, сами обрекают себя на духовную смерть. Царство же обретают верные, приявшие дарованные от Бога благодатные средства и живущие законом духа и веры.
«Не все спасаются, потому что не все внимают слову истины, не все склоняются на него, не все следуют ему – словом, не все хотят»[53]; «Спасительное Божие хотение, спасительная Божия сила и спасительное Божие устроение (экономия спасения) простираются на всех и для спасения всех довлетельны; но на деле спасаются или делаются причастными сих спасительностей только верные, то есть только уверовавшие в благовестие и по принятии благодати живущие в духе веры. Так что Бог, и всегда желающий и всегда сильный спасти всех, в действительности Спаситель есть только верных»[54].
Не каждый, услышав благодатный призыв, вступает на путь спасения, и не каждый пришедший здесь в Церковь Божию достигает блаженной цели, но, согласно Слову Божию, лишь верный до смерти (Откр. 2: 10), почему при том, что Господь именуется Спасителем всех, ибо всех призывает ко спасению, обретают Царство лишь некоторые – избранничество это определяется не благодатью только, но и стремлением самого человека:
«Одни из них суть предопределенные ко спасению и славе, а другие не предопределенные. И если сие необходимо различать, необходимо положить различие между призванием и призванием. Избранные и предуставленные особенным образом проходят акт призвания, хотя слово призвания всех оглашает одинаково. Начавшись здесь, сие различие избранников продолжается потом и во всех последующих актах на пути спасения, или к Богу приближения, и доводит их до блаженного конца. В чем именно сия разность, определить нельзя; но не в одной благодати, сопровождающей слово призвания, а и в настроении и удобоприемлемости призываемых, кои суть дело их произволения»[58].
Безусловно, домостроительство нашего спасения есть великая тайна, но спасение это прямо связано с нашим желанием и решением, а не свершается машинально помимо воли людей:
«Ничего не бывает механически, а все совершается с участием нравственно-свободных решимостей самого человека»[59]; «В благодатном возбуждении дается ему (грешнику. – Авт.) вкусить сладость добра, то и оно начинает привлекать его к себе как уже изведанное, ведомое и ощущаемое. Весы равны, в руках человека полная свобода действий»[60].
Есть ли предназначенные к погибели?
|