Ибо, словами любимой книги всех православных,
царя и псалмопевца нашего Давида
1 Начальнику хора. Не погуби (!)
Писание Давида
2 Подлинно ли правду говорите вы, судьи,
и справедливо судите, сыны человеческие?
3 Беззаконие составляете в сердце,
кладете на весы злодеяния рук ваших на земле.
4 С самого рождения отступили нечестивые;
от утробы матери заблуждаются, говоря ложь.
5 Яд у них — как яд змеи,
как глухого аспида, который затыкает уши свои
6 и не слышит голоса заклинателя,
самого искусного в заклинаниях.
7 Боже! сокруши зубы их в устах их;
разбей, Господи, челюсти львов!
8 Да исчезнут, как вода протекающая;
когда напрягут стрелы, пусть они будут как переломленные.
9 Да исчезнут, как распускающаяся улитка;
да не видят солнца, как выкидыш женщины.
10 Прежде нежели котлы ваши ощутят горящий терн,
и свежее и обгоревшее да разнесет вихрь.
11 Возрадуется праведник, когда увидит отмщение;
омоет стопы свои в крови нечестивого.
12 И скажет человек: "подлинно есть плод праведнику!
итак есть Бог, судящий на земле!"
Так что:
"Яд у них — как яд змеи,
как глухого аспида, который затыкает уши свои
и не слышит голоса заклинателя,
самого искусного в заклинаниях. ....
Более же с детства привычными мне словами:
"Ярость их по подобию змиину, яко аспида глуха и затыкающаго уши свои,
иже не услышит гласа обавающих,
обаваемь обавается от премудра. ...
твой интеллект еще возрос. если это возможно конечно. твой оппонент в привычной для себя страшной-уничтожительной манере пыхтит где-то под плинтусом, сам того не замечая конечно. жди продолжения.
Зачем же так?
Оппонент никогда не является для меня врагом.
Выяснение даже принципиально противоположных и непримиримых взглядов
может моим собеседником восприниматься как "дружеская встреча на ринге"
и форма цивилизованного мордобоя, —
но я-то тут при чем?
Соня никого не хочет победить.
Только что обратила внимание
(поправьте меня, коль заблуждаюсь):
последняя строка осовремененного текста
вдруг беспричинно и беспредметно
воспарила от текста и смысла оригинала
в нечто, по сравнению с ним,
красивого, но избыточного.
Разве смысл последней строчки не
"обучаемый же обучается/научается от мудрого"?
=======================================
Так что:
"Яд у них — как яд змеи,
как глухого аспида, который затыкает уши свои
и не слышит голоса заклинателя,
самого искусного в заклинаниях. ....
Более же с детства привычными мне словами:
"Ярость их по подобию змиину, яко аспида глуха и затыкающаго уши свои,
иже не услышит гласа обавающих,
обаваемь обавается от премудра. ...
//твой оппонент в привычной для себя страшной-уничтожительной манере пыхтит где-то под плинтусом, сам того не замечая конечно//
Есть такая фишка,
уж не знаю как ее и назвать.
Если человек всякий раз в отношении тебя
ведет себя определенным образом,
ты начинаешь считать,
что он сам по себе просто такой и есть.
Однако ж, это не так.
Он может при этом быть вполне терпим и лоялен с друзьями
нежен с близкими
и проявлять прочие черты,
незримые для тебя,
как "неведомые миру слезы".
Дело в том, что я представляю для моего чтимого оппонента
значительную часть того, что ему глубоко ненавистно.
Меня справедливо можно назвать гиперэкуменисткой в религиозном отношении
и зонтичным, как теперь говорят, рамочным понятием
либерастка, - в политическом.
Замечала, что его воображение
то и дело навешивает на меня
еще и других, ведомых лишь ему собак;
каких - и не упомню, да и незачем.
Буде продлится наше
рискующее стать нескончаемым
собеседование,
все эти нелестные
вновь заколосятся,
затявкают
и засверкают на мне,
как те плевочки,
которые поэт назвал звездами
(или наоборот -
какая разница?)
Это входит для меня в категорию
"что ты судишь чужого раба"
["Кто ты, осуждающий чужого раба?
Перед своим Господом стоит он или падает.
И будет восставлен, ибо силён Бог восставить его." /Рим.14:4]
Вестимо, найти свое призвание в модераторстве
(порою, весьма свирепом)
способен далеко не каждый.
я вот - гарантировано и стопудово
к этому категорически не способна
и хуже, чем модератором
была б разве что милиционером.
но действительно,
"есть такая профессия:
святые истины защищать".
С одной стороны,
к этому призвано благородное сословие кшатриев,
джедаев.
Это отважные воины в бою,
пылкие в любви,
самоотверженные в служении идеалу,
верные присяге и долгу
и вообще поэты по жизни.
Благородное сословие, что и говорить.
Где бы было любое общество,
не будь у него его рыцарские защитники?
Я не забыл про твой либеразм и экуменизм, разве что приставка гипер может привнести что то новенькое, изыски ума или плоти может быть)
что же касается ненависти...
тут надысь была страшная полемика о ненависти ко греху и любви к человеку.
Писание настолько зацитировали. что бедное стонало наверное и мокрело от слез.
адепты ненависти ко греху никак не могли взять втолк что ненависть ко греху всегда проецируется на конкретного человека. ранит и возвращается к ненавидящему разрушая его в свой черед...
веером твоих поэтем почему то навеяло любимого Шукшина:
И разыгрались же кони в поле,
Поископытили всю зарю.
Что они делают?
Чью они долю Мыкают по полю?
Уж не мою ль?
Тихо в поле.
Устали кони…
Тихо в поле — Зови, не зови.
В сонном озере, как в иконе,
— Красный оклад зари.
