Андрей - Рыбак
православный христианин
совет форума
Удерживающий
|
О последних временах. Епископ Порфирий (Шутов) наместник Соловецкого монастыря
Январское интервью редколлегии альманаха «Соловецкое море» с епископом Озерским, наместником и игуменом Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря, директором Соловецкого государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника Порфирием (Шутовым).http://solovki-monastyr.ru/news/1187/
– Ваше Преосвященство, дорогой владыка Порфирий! Редколлегия «Соловецкого моря» и читатели в очередном номере альманаха ждут нашей с Вами беседы. Благословите задать Вам несколько вопросов о жизни мирской и духовной.
– Рад вместе с редколлегией подумать над злободневными вопросами. Вдвойне рад, что ваши читатели находят нечто для себя в наших беседах. Для меня наши традиционные встречи в начале года также стали, пожалуй, самой значительной возможностью публично высказаться по серьёзным темам. Благослови, Христос, и на сей раз нашей беседе быть содержательной!
– Говорят, что после пандемии мир изменится. Есть ли у Вас личное мнение на этот счёт? Повлияла ли эпидемия на монастырскую жизнь? Меняется ли монастырская жизнь под влиянием социальных и политических событий или монастырь по определению такое место, где время остановилось?
– Мир, безусловно, уже очень сильно изменился. А пандемия, вероятно, – это «новая нормальность», как нам прямо заявляют творцы нового мирового порядка. Но проблема в том, что эти беззаконные «локдауны» и резкое отдаление людей друг от друга – только начало изменений. Чёрной тучей нависла реальность небывалого социального переустройства всего мира. И все здравомыслящие и благонамеренные люди сегодня это понимают.
Очень недвусмысленно наш Патриарх в рождественском интервью заявил позицию по этому вопросу. Напомню ход его мысли. Цифровизация создаёт техническую возможность поставить человеческую личность под тотальный контроль, а далее направлять поведение человека. Несогласие человека с предписанными ему правилами влечёт незамедлительное отключение от получения всяческих благ и услуг, а это прямое исполнение Откровения Иоанна Богослова о печати антихриста. Сегодня широко обсуждается новая книга бессменного президента Давосского форума Клауса Шваба, где он открыто объявляет о начале «великой перезагрузки». Его же, в партнёрстве с Линн де Ротшильд, – «совет по инклюзивному капитализму», куда вовлекли и Папу Римского Франциска. На более привычном языке всё это называется «революцией сверху». Её движущая сила – глобальный правящий класс, мировая финансовая элита. Идеология – трансгуманизм. Стратегическая цель – демонтаж национальных государств и передача управления наднациональному мировому правительству. А в социальном плане – новое кастовое общество из господ и рабов, только невиданно жёсткое и жестокое. Вследствие пронизывающей управляемости в мире не останется места политическим изменениям, как это грезилось Жаку Аттали.
Неслучайно все они – почитатели Карла Маркса. С той лишь поправкой, что, по их планам, работу по слому государственности выполнит не пролетариат, а транснациональная буржуазия.
С этим, думаю, связана основная опасность нашего времени. И остаться в стороне от трансформаций, задуманных всемирными богоборцами, никому не удастся. Не отсидеться и монастырям за высокими стенами. Ведь целью трансгуманизма является создание «нового человека», переделка 99% населения. Это уже будет не homo sapiens, которого воззвал к бытию таинственный совет Святой Троицы: «сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт 1. 26). Задумано самое радикальное вмешательство в природу человека – в его геном, в деятельность нервной системы, в идентичность – для её «улучшения» посредством нано-, био-, цифротехнологий. В социальном плане этот рукотворный ад выльется в утрату человеком семьи, религии, национальной государственности, исторической памяти.
Сейчас уже начато это давно задуманное, крайне преступное, поистине сатанинское покушение на образ Божий в человеке в планетарном масштабе.
На фоне общемировых угроз повышается цена внутренних противоречий. Безденежье реального сектора экономики, позорная для богатой страны нищета миллионов, одновременный рост миллиардных состояний, непреодолённая тенденция к убыли населения, политика замещающей трудовой миграции в интересах одного бизнеса (расплатой чего становится рост межнационального и межрелигиозного напряжения), «оптимизация» здравоохранения и системы образования, повышение пенсионного возраста – всё это создаёт серьёзнейшие внутренние угрозы, становится попросту нетерпимым, поскольку «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» (Мф 12. 25). Но у меня есть уверенность, что вскоре инстинкт национального самосохранения властно проявит себя в нашем обществе.
– В жизни государственной, политической и экономической происходят значительные перемены. Верующие люди ждут мнения Церкви по наиболее животрепещущим вопросам, но не слышат пастырского слова о том, что их действительно волнует. Понятно, что приходские батюшки без благословения свыше лишнего слова не скажут, но почему Патриархия почти не замечает проблем прихожан за пределами МКАД? Быть может, правильная позиция состоит в том, чтобы смиряться, терпеть и молчать?
– Настоящий пастырский ответ подразумевает одно и главное. А именно, пастырь призван выразить учение Церкви, то есть самого Духа Святого по данному вопросу. Дело совсем непростое. При том весьма ответственное: страшно даже не намеренно, а просто по-человечески невольно погрешить против Истины Божией.
Чтобы соответствовать столь высокому требованию, слово пастыря должно быть основано на Слове Божием – на Священном Писании. «Говорит ли кто, говори как слова Божии», – требует апостол Пётр (1 Пет 4. 11). Иначе слово будет душевное, земное, немощное – изделие лжеименного разума. Умеют оперировать библейскими текстами и разные сектанты, и просто образованные люди. Но надо ещё быть причастным Духа Божия, живым носителем Священного Предания Церкви, причастником благодатного блаженства чистых сердцем, потому что только им даётся откровение Истины (Мф 5. 8).
А много ли восшедших на эту – шестую – ступень по лествице евангельских блаженств?
Апостол Павел засвидетельствовал: Церковь есть «столп и утверждение истины» (1 Тим 3. 15). Эта сущность присуща всему соборному Телу Церкви. Но пути её явления в этом соборном единстве неисповедимы. История Церкви знает эпохи, когда ошибались и патриархи, и церковные соборы, а носителем святой и неповреждённой Истины оказывался один человек. Например, такой чести удостоился преподобный Максим Исповедник, не усомнившийся пойти против всего церковного мира своего времени, который заблуждался в понимании характера единства воли во Христе Иисусе. Понятно, что подобное стояние в Истине есть одновременно и великий крест, и великое дерзновение, какое даётся только очищенному от страстей сердцу, носителю исповеднического духа.
Думаю, именно по причине столь высоких требований есть целый ряд злободневных вопросов, по которым формирование подлинного учения Церкви отстаёт от жизни. К числу старых и не только не потерявших своей актуальности, но ещё более обостряемых ходом событий относится, например, тема христианского взгляда на социальное устройство общества. Наиболее авторитетный наш общецерковный документ по этому вопросу – Основы социальной концепции. Здесь сформулированы только те понятия, которые действительно не вызывают сомнения в контексте Священного Писания и Предания Церкви: такие, как принцип социальной справедливости, границы приемлемой для Церкви политики государственной власти и подобное. Но мы не можем предъявить столь же однозначного учения, например, об отношении Церкви к формам собственности, к формам социального строя, «плаваем» в понимании и оценке различных эпох и явлений собственной истории. Социализм и капитализм, в их чистой идее и в конкретно-исторических проявлениях, христианский социализм и социальное христианство – здесь зло и добро столь причудливо перемешаны, что требуются многие усилия, чтобы расставить точки над «i».
С другой стороны, не всё в общественном сознании должно осмысливаться в религиозной форме. Культура, начиная со Средних веков – это сложное многоуровневое здание, в котором религия составляет лишь стержень, но не покрывает все этажи. Стройные социальные концепции составляют предмет идеологий. Это в свою очередь не означает, что Закон Божий, Евангелие Иисуса Христа и Предание Вселенской Церкви хранят совершенное молчание по социальным вопросам. Однако миссия Церкви состоит в том, чтобы быть выше идеологических различий и политической борьбы.
Исключения из этого правила возникают, когда государственная власть прямо восстаёт на заповеди Закона Божия. Но это не типичные, а экстремальные исторические ситуации. С началом «великой перезагрузки», вероятно, складывается именно такая ситуация. Зло явно и нагло обнажает свой звериный вид. Поэтому и учение Церкви уже звучит совершенно открыто.
– Современные люди часто крайне агрессивно воспринимают мысль о том, что бедствия, в том числе и массовые болезни, посылаются за грехи и дают людям шанс задуматься о своей жизни. Не является ли это одним из лишних признаков наступления «последних времён»?
– Да, этот вопрос становится камнем преткновения даже для многих современных христиан. Но он не был таковым для римского центуриона – язычника из Капернаума, который делом и словом показал ясное понимание, что и жизнь, и болезнь, и смерть так послушны Богу, как и ему самому послушны воины его полка (Мф 8. 5–13). Спаситель ещё удивился истинности его мировоззрения: «И в Израиле не нашёл я такой веры» (Мф 8. 10).
Уже из сопоставления этих двух явлений можно засвидетельствовать высокую степень нравственной деградации человечества за последние две тысячи лет. Сказывается, конечно, увлечение человечества философией гуманизма – верой в человека, возводимой до человекобожия, противоположного Богочеловечеству во Христе Иисусе.
Вместе с тем решительным признаком последних времён, по слову Спасителя, является повсеместное неверие: «Сын Человеческий, придя, найдёт ли веру на земле?» (Лк 18. 8). Поэтому, видя вокруг замечательные примеры верующих наших братьев и сестёр, можно утверждать, что в наше время пока ещё этот признак не наблюдается в действительности. Надо силам вселенского зла много поработать, чтобы привести его в исполнение.
– Монахи уходят из мира и отказываются от семейной жизни ради жизни с Богом. Современный либеральный дискурс одновременно воинствует и против семьи, и против Бога. Могут ли современные монахи помочь мирянам крепче стоять на линии защиты и сохранения семьи и семейных ценностей? Или у монахов и мирян война одна, а фронты разные?
– Эта линия фронта является общей для всей Церкви, а не только для мирян. Поэтому и учение Церкви в этом вопросе звучит недвусмысленно. Кампании против абортов, по поддержке женщин, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, против разводов и всевозможных законодательных инициатив антисемейного лобби, против попыток внедрить антихристианские начала в систему образования осуществляемы всем миром – в них участвуют и миряне, и монахи. И радостью для всей Церкви становятся успехи на этом пути, появление устойчивых православных сообществ, школ, приютов (которые, кстати, часто возникают при монастырях).
– Существуют ли единицы измерения смысла: добрые дела, например, или запланированная и выполненная работа, или ещё что-либо? Быть может, смысл в состоянии человека здесь и сейчас? В обретении душевного мира, покоя, радости, благодати?
– Думаю, смысл либо есть в жизни человека, либо его нет. Если смысл есть, то существование становится непрерывным горением, подобно лампаде или свече. В ином случае можно говорить только о подделке или карикатуре смысла. Дьявол не обладает способностью творить, которая есть только у Бога, а паразитирует на Божием творении и подобен болезни, а не самой сущности.
В Божием же мире смысл есть великая духовная ценность. Это дар ангелам и людям, часть образа Божия в них.
Когда приходили растерянные расстроенные смутой люди в общину преподобного Сергия, то лекарством для них была братия, пребывающая в молитве и трудах, приветливо и по-доброму встречающая каждого. При этом во всей их земной жизни ощущалась животворящая искра осмысленности.
Откуда берётся осмысленность в человеке? Только от её источника – Христа-Спасителя. «Я есть путь, и истина, и жизнь» (Ин 14. 6), «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдёте покой душам вашим» (Мф 11. 9). Все поиски жизненных путей вне Истины Сына и Слова Божия ведут в без-путие, частным случаем которого является решительная постановка на лже-путь губителя-противника Божия. «Беспутный человек». Как часто мы встречаем его в жизни!
Отсюда и решение вопроса о мерах смысла и его признаках. Если состоялось на деле то, о чём мы просим в словах: «…сами себя и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим», – то далее на таковых исполняется сказанное: «…это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошёл» (Откр 14. 4). Путь этот даётся индивидуально и точно в обстоятельствах времени. «Всему своё время время сажать и время исторгать насаждённое время разбрасывать камни и время собирать камни время молчать и время говорить» (Еккл 3. 1–7). Каждое действие или бездействие приобретает ценность только в том случае, если оно выражает волю Божию на этот час и на этом месте. Человеку нужно лишь попасть в этот Божественный поток бытия и не выпадать из него. Только там Божественный свет, который во тьме светит и тьма не в силах поглотить его (Ин 1. 5). Там же и все плоды духовные: «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал 5. 2).
– Как быть, если не успеваешь утром вычитать молитвенное правило, а вечером уже и сил нет молиться? Можно ли произвольно сокращать молитвы, молиться на улице, в транспорте, своими словами и не в той последовательности, которая задана традицией?
– Заповедь о молитве категорична: «непрестанно молитесь» (1 Сол 5. 17). Но заповедь эта широка, так как обнимает пространство от земли до неба – от молитвы одними словами до молитвы духовной и сверхъестественной. Знание немногих принципов, как известно, заменяет знание многих правил. В этой связи полезно всегда помнить цель молитвы, а именно – восстановить в своих исконных правах ум в составе нашей природы. Права же его царственные по отношению к чувствам, к воле и к телесной жизни, поскольку именно ум дан Творцом человеку как орган Богообщения. Потеряв Бога в грехопадении, ум оказался пленённым земным рассудком. «Рече безумен в сердце своём: несть Бог» (Пс 13. 1). Действительно, крайняя степень потери ума – иметь такое понятие. Молитва же – единственное средство восхождения от безумия к уму, от противоестественного состояния к естественному. Образец последнего – праотец Енох, который «ходил пред Богом и не стало его, потому что Бог взял его» (Быт 5. 21), и который явится вместе с пророком Илией во времена антихриста, чтобы обличить его (Откр 11. 3).
|